– Ну, ты и наговорил, Федя… на целый фантастический роман! Даже моего любимого художника приплел ни к селу, ни к городу. Те денежки, если они, конечно, были, давно уже потратили дети и внуки «заказчиков», – усмехнулся Алексей Игоревич.

– Если все так просто, за что тогда убили почти через тридцать лет Петра Кузнецова и моего друга Макса Крохотова? Мне казалось, что «вендетта» – это как-то не по-русски. До третьего колена у нас пока еще «кровников» не убивают…

– Ну, во-первых, убийство Петра пока никто не доказал. У него ведь официальная причина смерти какая? Сердечный приступ? То-то же! Во-вторых, твой кореш Максим Крохотов слишком много на себя брал. Больше, чем мог донести. Неудивительно, что в итоге кому-то на хвост наступил. Что ж, на войне как на войне. Риск был частью его работы. Если хочешь знать мое мнение, бросай, Федюня, это мутное дело! Ни славы, ни денег на нем не заработаешь. Хочешь, в пресс-службу тебя возьму? Зарплата тебя приятно удивит.

– Спасибо, Алексей Игоревич, работа в газете пока меня устраивает. Ну, я пошел?

Федор пожал протянутую ему пухлую руку, покрытую старческими пигментными пятнами и рыжими волосками и покинул начальственный кабинет. До лифта он плелся, как под гипнозом, не отводя глаз от узкой талии и округлых бедер Алены, следовавшей впереди и уводящей его из исконно-посконно-нефтепроводного царства.

Федор брел к метро в отвратительном настроении и размышлял:

«Почему все, кто имеют отношение к расследованию, первым делом предлагают мне выпить? Если буду и дальше столько квасить, до истины никогда не доберусь. – Федор шел и мысленно загибал пальцы: – С главредом мы пили водку, с руководителем комитета Госдумы – виски, с главой нефтяной компании – крепкую настойку. Все это неспроста, как ни крути. Ну, ладно, Василь Васильич – тот поминал со мой нашего товарища. А этим двум – с какого перепугу со мной пить? Похоже, поили, чтобы язык у меня развязался. Что ж, они своего добились, я сболтнул и вчера, и сегодня много лишнего, а вот в расследовании не продвинулся ни на шаг».

Состояние у Федора было как у футболиста, бившего на последней минуте матча верный пенальти и промазавшего мимо ворот. Во-первых, ничего нового не узнал, только зря время потратил и наболтал чего не следовало. Во-вторых, Алену вряд ли удастся когда-нибудь увидеть, что особенно обидно. А ведь как хорошо все начиналось! Казалось, исконно-посконный олигарх хлопнет стопку, сомлеет и заговорит. Если бы! Для этого бугая такая микродоза – как для слона капля валокордина. МХАТ отдыхает! Ни один мускул на его лице не дрогнул! С Петром Кузнецовым этот богатый прохиндей наверняка встречался, причем много раз. Почему же тогда не захотел об этом говорить? Возможно, они виделись за тем самым ужином, где депутата отравили. Тогда ясно, почему этот тип темнит. В общем, я сам виноват. Черт меня дернул этим «хозяевам жизни» раньше времени все карты открывать! В итоге ни одного серьезного доказательства у меня нет. С этих господ все как с гуся вода. Стоп! С Виталием Михайловичем наверняка в тот день в ресторане была Лариска. Вот уж кто про всех все знает!».

Федор достал телефон, отыскал в контактах «Лариска 10 Б», но нажать на вызов номера не успел…

Взвизгнули тормоза, и рядом остановился черный джип. Сердце репортера ухнуло куда-то в желудок. Федя догадался: вот он, белый северный зверек! Явился, когда не ждали!

Из задней двери джипа выскочили два громилы с бандитскими рожами, подхватили Федора под руки и затолкали в машину. Кричать было бесполезно, в подобные инциденты наши граждане предпочитают не вмешиваться. Джип рванул с места, и Федя с грустью подумал: «Вот и всё! Прощай, журналист-расследователь Круглов!».

– Значит так, малыш! – бандит лет пятидесяти в темных очках, посаженных на внушительный нос, говорил с легким кавказским акцентом. – Если не хочешь отправиться следом за своим корешем, прямо сейчас выбрасываешь из головы все, что успел нарыть про Кузнецова. Уважаемым людям, Дмитруку и Куропаткину, тоже больше не надоедаешь, а меня вообще забываешь, как кошмарный сон. Короче, валишь на все четыре стороны. Только без глупостей! Будешь болтать – попадешь на небеса быстрее, чем твой дружок-журналюга, который там уже прописался. Впрочем, на тебя мы пулю тратить не будем, много чести. Башку в подъезде проломим, и все дела.

– В честь чего такой гуманизм? – спросил Федя и тут же получил удар локтем в солнечное сплетение.

– Не умничай! – пробурчал незнакомец. – Слушай внимательно, гондон штопанный. Есть мнение у серьезных людей – сохранить твою никчемную жизнь, хотя, если честно, цена ей три копейки. Во-первых, потому что ты до сих пор ничего не успел толком разнюхать и накатать. Из тебя журналюга – как из говна пуля. Кстати сказать, твой дружок шустрее был. Повсюду бегал и разнюхивал, как паршивая собака. Во-вторых, мочить тебя сейчас глупо. Два подряд жмурика из одной конторы привлекут внимание прессы, а нам лишний шум ни к чему.

– Да что ты с ним церемонишься, Гиви? – подал голос другой бандит, нижняя половина лица которого была закутана шарфом. – Цацкаешься прям как училка с первоклашкой. Он нас видел, значит, подписал себе смертный приговор.

– Тебя забыли спросить! – огрызнулся носатый. – Здесь не ты, Пиявка, решения принимаешь. Впрочем, и не я тоже. Серьезные люди велели этого идиота отпустить – значит, пусть пока поживет. Надеюсь, недолго.

Кавказец злобно хмыкнул, затем велел водителю остановиться и пинком вышвырнул пленника из машины.

Федор поднялся с тротуара, потирая ушибленные места и пытаясь осознать, что это было. Наконец, когда прошло минуты три после того, как черный джип скрылся из вида, он достал телефон и снова набрал в контактах «Лариска 10 Б».

– Привет! Чего это ты вдруг обо мне вспомнил? – удивилась подруга. – Меня шеф вызывает, так что давай по делу.

– Подожди, не отключайся! У меня всего один вопрос.

Федор еще не успел прийти в себя после похищения и дышал в трубку так часто, словно только что пробежал стометровку на время. Его взволнованное дыхание подействовало на Лариску неожиданным образом. Голос девушки стал таким же низким и эротичным, каким недавно был в комнате отдыха.

– Что за вопрос? – почти пропела Кошкина, растягивая гласные, и тоже задышала в трубку.

– Лариска, ты можешь подробно вспомнить один вечер?

– Выпускной? – хихикнула она с намеком.

– Кто ж его забудет, – притворно вздохнул Федор.

Лариска замолчала. Она явно ждала продолжения.

– Нет, я об одном недавнем вечере в ресторане. Вспомни, пожалуйста, это очень важно, потому что…

– Переходи быстрее к сути, шеф зовет! – нетерпеливо перебила Лариска. Она явно потеряла интерес к теме и без всякого энтузиазма поинтересовалась:

– Какой вечер?

– Ты говорила, что недавно ходила с шефом в ресторан. Депутат Кузнецов там был?