Что порадовало, ни один из них даже внутренне не напрягся. Лишь Ким переглянулся со стоящим за моей спиной Растом и загадочно улыбнулся Верану. Тот среди них считался старшим не только по возрасту, но и по опыту.

Это еще ничего не значило – убедить в его невиновности меня мог только признавшийся в задуманном убийца, но на сердце стало чуть спокойнее. Мысль о том, что спасший меня когда-то внук лишь отсрочил мою гибель, чтобы совершить злодейство самому, претила, вызывала жгучую боль.

Мы с Аранаром преследовали разные цели, но в нем была моя кровь. Как оказалось, для меня это что-то значило.

– Господину еще что-либо известно? – уточнил Джаред, подходя к Киму. Не для того, чтобы блокировать, этот огненный сумел очаровать ансаиров своей способностью распутывать замысловатые клубки чужих интриг.

– Немногое. Лишь то, что я сам притащил его в крепость.

Слова дались легко. Или я уже так часто произносил их про себя, что перестал чувствовать, что скрывалось за ними?

Ким перехватил мой меч, рукоять слилась с ладонью, стала его продолжением. Вот только на его провокацию никто не отреагировал. Это было почти доказательством его невиновности.

– Господин желает, чтобы мы занялись крейзом?

Спрашивал Веран. Он знал, что именно его остальные считают командиром.

Хотел я запретить, желание добраться самому до посланца небытия было слишком сильным, но лишь кивнул. Правда, добавив:

– Без моего приказа ничего не предпринимать. И постарайтесь, чтобы он ни о чем не догадался.

Телохранители покинули меня, проводив до лестницы на террасу. Я не обольщался, то, что я перестал их видеть, не значило, что я остался один. Все четверо умели оставаться незаметными, находясь рядом.

Поднявшись к себе, я смыл в купальне пот и кровь. Рана уже практически зажила, лишь рубец чесался, с каждым мгновением становясь все тоньше. Древние постарались, чтобы мы как можно дольше «наслаждались» проклятием.

Поразительная живучесть помогла не каждому. Но мы с Сомеем продолжали существовать вопреки всем попыткам исправить эту оплошность. Иногда я жалел об этом, но такое случалось редко. Я не боялся смерти, но я любил жизнь. Даже таким, каким стал по последнему слову нимеры.

Обед Хартиш принес мне в кабинет, но я к нему не притронулся. Подняв свои архивы, пытался найти концы тех ниточек, которые соткали узор нынешнего заговора против меня.

По прошествии времени многое воспринималось иначе, некоторые факты, не находившие ранее своего объяснения, сейчас легко, словно жемчужины, нанизывались на ниточку, образуя ожерелье. Уже иначе выглядела смерть отца Виджара, да и появление у меня Демайи не казалось больше счастливой случайностью.

Трудно понять, как я раньше не догадался, что таинственная девушка, которая нередко появлялась у князя воздушных, и моя будущая возлюбленная вполне могут оказаться одним и тем же лицом?! Как не видел, что главы кланов земли и воды откровенно избегают посещать крепость Сомея?! Как не осознал, что этот союз уже окреп, и единственный, кто еще колеблется, – Виджар, сын которого и должен был заставить его согласиться?!

Вопросов становилось все больше. Еще немного и начну благодарить крейза…

– Мой господин, – сбил меня с мысли Хартиш, – к вам лекарь, говорит, что очень важно.

– Что-то с девчонкой? – нахмурился я.

Моя угроза подействовала, и Ким постарался. Отправлял я слугу на следующий вечер узнать, как был выполнен приказ. Вернулся он тихий и удрученный, только и сказал, что у Леды жар, но даже в бреду она плачет и спрашивает, за что ее так.

Вряд ли рассчитывал меня разжалобить, сам знал, что это лучше, чем если бы я в помутнении ярости ее растерзал. Но переживал.

– Ходит уже твоя девочка, – повел недовольным взглядом Хартиш. Вот ведь… всех очаровала! Я даже знал чем – своей беззащитностью и безропотностью. То, как она принимала все, что приготовила для нее жизнь, было достойно уважения. Еще бы забыть об убийце, которым она вполне могла быть. – Только молчит. После того как в себя пришла, ни одного слова еще не сказала.

В груди резануло, но я не показал, как задели его слова. Я сам позволил ему многое, даже произнести подобное. Сам же поклялся, что не придется ему отвечать за них, насколько бы суровыми и неприятными они ни были. В мире, где во мне все видели обезумевшего зверя, должен быть тот, кто не побоится открыть мне правду обо мне.

– Зови, – кивнул я на дверь и, только когда слуга повернулся ко мне спиной, скривился, стиснутыми зубами сдерживая рычанье.

– Мой господин. – Лекарь вошел бочком, присел на краешек кресла, на которое я ему указал. Был он немолод. Еще лунаров десять, и придется искать замену. Иногда я жалел, что человеческая жизнь так коротка. – Я хотел поговорить с вами.

– Говори, – хрипло разрешил я, поймав его обеспокоенный взгляд. То ли он понял, что я не столь спокоен, как пытался показать, то ли…

Предположений было немного, из-за пустяка он бы меня не потревожил.

– Мой господин, Леда…

Закончить я ему не дал.

– Так было нужно. Она вновь пробралась в джейсин.

Лекарь опустил голову, словно себя винил в этом, а потом резко заговорил:

– Я думал, что ошибаюсь, но теперь знаю, что – нет.

Заявление было весьма странным и… непонятным. Оставалось ждать, когда он доберется до сути.

– И в чем же ты не ошибаешься? – своей заинтересованностью подбодрил я его.

Но лекарю моя поддержка была не нужна, он даже не посмотрел на меня.

– Мой господин, в начале весны Леда впервые начала терять кровь. Вот тогда я и заметил…

Он опять замолчал, я же напрягся. Известие о том, что эта девчонка подросла и стала девушкой, было вполне волнительным, но не настолько, чтобы заставить молчать двух мужчин.

В пятнадцать лунаров человеческие женщины уже не только становились женами, но и рожали детей. В отличие от ансаирок, которые созревали на два-три лунара позже. Но Леда не была проклятой.

– Ты заметил у нее дар? – выдохнул я, поднимаясь из-за стола. Не ожидал я, что его слова произведут на меня такое впечатление.

– Да, мой господин. – Он не подскочил, как этого можно было ожидать. Продолжал сидеть, смотря куда-то мимо меня. – Но не тот дар, который встречается среди людей.

– Дар древних? – Впору было начинать звереть, но вместо этого я становился лишь спокойнее.

– Дар древних, – повторил он эхом и только тогда посмотрел на меня. – Она из нимер.

– Дочь Кассире? – Судьба преподнесла мне еще один подарок. – Это не может быть ошибкой?

Он дернулся, но произнес твердо:

– Ее возраст я определил точно, в этом нет сомнений. Как и в том, что я чувствую. Да и последний случай…