Вопреки ожиданиям мой бывший наставник удовлетворился таким ответом. Даже добродушно усмехнулся. Неужели принял мое терпение за слабость?!

Мысль об этом мелькнула и пропала. Это был не тот вопрос, на который стоило тратить время.

Мы расстались на полпути к замку. Шинар отправился в малую казарму – он предпочитал находиться поближе к воинам.

Во время ужина мы с Талиной не встретились, она решила провести остаток вечера с детьми. Настаивать на том, что нам не мешало бы обсудить итоги поездки, я не стал. Она была удручена, общение с двойняшками могло поднять ей настроение.

У меня же появлялось время разобраться с впечатлениями и поработать над планом. Восстановление крепости больше не казалось невыполнимой задачей, так что пришло время заняться землями Арлаков.

Засиделся я допоздна. Слышал, как вернулась Талина, как, замерев, стояла у моей двери, прежде чем уйти к себе. Я не считал, что пришла пора сделать ей шаг навстречу, потому сидел не шевелясь, пока она не ушла.

Самар’Ин мы покинули на рассвете, как раз чтобы успеть к завтраку. Владения огненных находились на юго-востоке.

Нас сопровождал Локар. Внешняя бесстрастность соратника меня нисколько не обманула, он был взволнован. О причине я догадывался – Кимела должна была поведать ему о своем разговоре с Талиной, оставалось понять, предполагает ли он, что уступать я не намерен. Он свой шанс упустил. Должен был выкрасть ее из того подземелья, увезти и спрятать так, чтобы даже я со своей славой палача найти не сумел.

Он был так близок к тому, чтобы получить ее и… Я знал, что Локар не мог поступить иначе, он слишком любил, чтобы ослушаться ее просьбы, но это ничего не меняло. Больше возможности пойти против меня я ему не дам.

Я тоже любил. Как умел. И отступать не собирался.

Аранар встречал нас в портальном зале. Окинул взглядом четыре тройки телохранителей, иронично приподнял бровь.

Я сделал вид, что не заметил. Объяснять ему, что от предчувствий нахожусь на грани смены ипостасей, не собирался.

– А где Лимео? – спросил он, когда были произнесены все приличествующие ситуации фразы.

– В последний момент просил разрешения остаться в Самар’Ине, – без всяких интонаций произнес я, но привычным с детства жестом уточнил, не его ли это был приказ.

Ответ меня не удивил. Еще во время ужина, на котором мой друг выводил из равновесия Дарию, я отметил его разговор с сыном. Юность Лимео была обманчива, его судьба – стать палачом Круга после меня. Он к этому тщательно готовился.

Когда служанки забрали дорожные суры, Талина попросила Аранара показать крепость. Оплот Арлаков был последней надеждой для воплощенных, доведись им отступить, Огрия же – первым бастионом, который стоял на пути у проклятых. Случайность, не более. Как и то, что история нашей расы начиналась тоже здесь.

Именно в недрах горы, по склонам которой карабкались стены, выплетая на них замысловатый узор, было священное озеро, на берегу которого и заключили духи стихий договор с вакирэ.

Еще одним совпадением стал Раскол. Первые недовольные решениями нимеры появились среди огненных.

Словно откликнувшись на мои мысли, Аранар оглянулся и… подмигнув, свернул к святилищу клана. Мне этот путь был хорошо известен, когда-то я часто гостил в этой крепости, а вот Талина, вероятно, даже не догадывалась, куда именно ведет ее князь, развлекая историями из нашего с ним прошлого.

Воплощенные не знают дружбы и любви, нам их заменяют верность и долг. Смыслом нашей жизни является наказ древних: хранить мир на Лерикане, беречь людей от самих себя. Так было всегда, мало кто пытался задаваться вопросом, почему о нас сложилось подобное представление.

Вот только оказалось все не так, как должно быть. Мы с Аранаром это доказали. Далеко не первыми.

А началось все очень давно, по человеческим меркам. Мне в тот год исполнилось двадцать пять лунаров, и я признал Локара своим соратником. Сам по себе факт незначительный, но именно с этого момента княжич считается полноправным наследником. Аранар присутствовал при этом событии. Он был немногим старше меня, но, как и я, впервые представил всем своего сподвижника, Вертиса. Уже позже имя этого огненного станет известно всем воплощенным, тогда же… Кто бы мог подумать, что именно ему предстоит добиться благосклонности будущей нимеры и стать ее мужем. Вместо моего отца.

В следующий раз наши пути пересеклись спустя то ли пять, то ли семь лунаров. Ни в одном клане, ни в другом речи о передаче власти еще не шло, так что наши отцы не торопились позволять нам более частое общение. Опасались взаимного влияния друг на друга.

Но случай, который свел нас вновь, был значительным. По жребию судьбы меня назвали будущим палачом, именно мне предстояло исполнять волю совета и нимеры, словом или мечом вмешиваясь в конфликты людей, наказывая виновных. Именно я должен был вести сборные отряды воплощенных, защищая от проклятых человеческие земли.

Суета в крепости по этому случаю не затихала несколько дней. Мне, как я ни старался, избежать ее не удалось. Князья, их сыновья, спутницы… Их было слишком много, а я привык к одиночеству или обществу воинов.

А потом это и произошло.

При нашем рождении дух стихии воплощается в сотканном морой и плотью теле. Сначала мы учимся быть людьми. И лишь лунарам к сорока просыпается вторая ипостась, заложенная даром древних.

Со мной это случилось значительно раньше, я был к этому не готов.

Странное томление, причин которого я не понимал, заставило меня покинуть крепость. Я, не ведая цели, бродил по поросшим деревьями склонам, пока не вышел на ровную площадку, ведущую к ущелью.

Был рассвет. Тонкая полоска зарева разрасталась, цвета становились все ярче, но я замечал это только в те мгновения, когда прояснялся взгляд. Туман застилал глаза. Или это были невольные слезы, когда меня скручивал очередной приступ невыносимой боли?

В какой-то момент я осознал, что именно со мной происходит, помнил рассказы отца. Княжеская кровь сильна, она рождает значительно более крупные формы, потому и муки во время изначального проявления второго образа значительны.

Мне было страшно. Сколько легенд ходило о тех, кто не смог пройти первое обращение и уподоблялся проклятым. Но те днем возвращали себе человеческое тело, мне грозило на века остаться чудовищной тварью, или… быстрая смерть могла стать избавлением от столь страшной участи.

Я едва не оглох от собственного крика, когда еще не полностью трансформировавшуюся спину прорвали два крыла.

Я был близок к безумию, понимая это и пытаясь справиться с накрывшим меня ужасом.

Его лицо я увидел, когда на миг отступила алая пелена. Потом до меня донесся его голос. Тихий. Спокойный.

И я поверил ему, делая все, что он мне приказывал.

Обратно в крепость мы вернулись в звериной форме. Я – черно-серым мастеном, он – песочно-рыжим кугуаром.