завтрака Глеб с Пашей в камуфляжах и укутанная в шерстяной клетчатый плед Маша, расположились во дворе на плетёных креслах. На столе стояли пустые кружки: душистый цветочный чай был выпит не единожды и за новой порцией на кухню никто не спешил.

Повизгивая, Моцарт выпрашивал у Маши хрустящий крекер.

— Оёёюшки! Ты же лопнешь? — пожурила она мохнатого любимца, но подкинула ещё лакомства. Щенок поймал крекер на лету и на всякий случай ретировался под стол, где в укромном уголке, смакуя, принялся поедать вкусняшку.

Паша, заметив, что Маша уличила его в том, что он её разглядывает, затяжно моргнул и лениво потянулся. Как бы невзначай он предложил предмет разговора, чтобы избежать какого-нибудь неприятного вопроса от прелестной сестры одноклассника.

— Сегодня тридцать первое октября.

— И что? — поинтересовалась Маша.

— Забыли что сегодня за день? — деланно удивился Паша.

Глеб хмыкнул:

— Канун Дня всех святых. В новостях сказали.

— Прямое попадание! — похвалил Паша и зловеще добавил, — а также сегодня Хэллоуин!

Вздрогнув, Маша зароптала:

— Не надо меня пугать!

Извиняющимся тоном под стать Моцарту, Паша проскулил:

— Я не хотел. Само как-то вышло…

Послышалось щёлканье пальцев, и Паша с Машей повернулись к Глебу, ожидая, что он скажет.

— Между прочим, изначально в этот день кельты праздновали Самайн, отмечая окончание сбора урожая. В их календаре было две части: светлая и тёмная. И как раз после этого праздника начиналась тёмная часть года.

Маша наморщила носик.

— Ты думаешь, что это всё-таки особенный день, раз и другие народы принялись его отмечать?

— А что тебя смущает? В истории много такого, когда одни традиции перетекают в другие, — прокомментировал брат.

— В данном случае меня интересует то, что это всё как-то связано с тёмными силами, — передёрнув плечиками, посетовала Маша.

— Ах вот оно что! — заулыбался Глеб. — Да будет тебе известно, тёмная сила способна разгуляться в любой день.

Сестра подтянула плед до самого подбородка. Будучи в смятении она с трепетом начала сокрушаться:

— То-то и оно, что именно сегодня, она точно разгуляется. Прячется, небось, уже где-нибудь эта нечисть и себе жертву высматривает…

Паша приосанился:

— Но мы же с тобой! Кстати, мы дурного ничего не делаем, чего всяким чертям к нам цепляться?

— Так поэтому и прицепятся, что худого не делаем! — парировала Маша.

Моцарт зарычал. Друзья моментально насторожились. Но тут щенок выпрыгнул из-под стола и радостно завилял хвостиком. Из-за угла дома появился Георгий Максимович. Дедушка Димы выглядел задумчиво.

— Вот решил хоть немного размяться и вас заодно озадачить…, — заинтриговал он ребят.

— Что случилось? — спросил Паша.

— Дима отчётливо сказал «Мы на Луне!». Акела даже взвыл, когда его хозяин заговорил.

Друзья переглянулись. Паша переспросил:

— Где, где?

— На Луне, — повторил знахарь.

— Хо-хо! Мы думаем, что он по марсианским долинам гуляет, а он уже на Луну перепрыгнул, — почёсывая затылок, хохотнул Паша.

— Как бы то ни было, мы не знаем, чем сейчас занят разум моего внука. Кто его знает, где бродит его астральное тело? — мрачно изрёк Георгий Максимович и с надеждой в голосе прибавил, — я не ослышался, Дима ясно сказал эти три слова, он указал нам какими стезями идёт.

— А что он подразумевал под «мы»? — протяжно спросила Маша и сама же дала ответ, — так как это мировая эпидемия, то там все уснувшие и собрались… Оёёюшки! Их же там заточили и держат!

Выслушав всех, Глеб взял слово, когда остальные беспомощно умолкли.

— Случайностей не бывает, — решительно заявил он.

Паша подорвался с места:

— Что предлагаешь?

— Тоже что всегда — нужны данные для анализа, — безапелляционно объявил Глеб. — В интернете источников предостаточно, но фейков много развилось, могут завести нас не туда. Нужны достоверные источники…

— И где их взять? Опять космонавтов искать? Едем в Сочи? — оживившись, засыпала вопросами Маша.

Глеб защёлкал пальцами:

— Именно! Но не космонавтов, а астрономов!

— Кого астрологов? — усомнившись, уточнила сестра. — Гороскоп Диме составим?

— Астрономов, — поправил её Глеб. — В Краснодаре как раз их слёт проходит, в новостях было. Поймаем какого-нибудь учёного и пусть поделится какие у них там секреты есть насчёт спутника Земли.

Маша показала язык:

— Так он тебе и поделится, держи карман шире!

Паша сделал грозный вид и вскинул кулаки:

— Не переживай, поделится!

Задумчиво вздохнув, Глеб потёр переносицу:

— Я думаю, что до этого не дойдёт. Физической силой учёного не одолеть. Учёные они знаешь, какие упёртые, когда вопрос их трудов касается? За убеждения могут с жизнью распрощаться.

— Правильно Глебушка! — воскликнула Маша. — Их только мозгами задавить можно!

Паша закряхтел и брякнул:

— Это если они нас своими мозгами не закидают.

Посмотрев на часы, Георгий Максимович подытожил:

— На том и порешим. Самое верное это то, что сразу на ум приходит. Хоть и сказано, что утро вечера мудрее, да в нашем деле стоит поторопиться. Могу в город десант организовать. Акела за Димой надёжно присматривает. За пару-тройку часов обернёмся.

— Я с Димой для подстраховки посижу, — вызвалась Маша.

Знахарь кивнул:

— Отлично. Куда ехать-то?

Все посмотрели на Глеба, и он, потирая лоб, принялся объяснять:

— Это на Ставропольской улице, там Астрофизическая обсерватория на кафедре Кубанского госуниверситета работает.

Глава 27

Снабдив Машу сносными ответами для родителей, Паша и Глеб, чтобы не выглядеть среди студентов «белыми воронами» и сойти за первокурсников натянули джинсы и водолазки и, набросив куртки, украдкой скрылись к соседу. Георгий Максимович ждал ребят в автомобиле с прогретым двигателем, и как только они уселись, машина рванула с места. Ехали в неловком молчании. Обсуждать было нечего. Лелея себя слабой надеждой, они боялись спугнуть удачу и наперёд не загадывали. Глеб сразу погрузился в мобильник. Он словно хищник добычу рыскал по сайту университета, собирая полезную информацию. Паша смотрел в окно. На его лице было смятение и скепсис по поводу поездки. Он прекрасно понимал, что если кто и способен разговорить учёного, то это Глеб, а ему в их заумных разговорах «ничего не светит». Паша от досады сжимал кулаки, мысленно усмиряя разрушающий разум гнев от уязвлённого самолюбия: ему безумно хотелось приносить пользу, а не значиться сопровождающим, быть главным, а не второстепенным.

На Ставропольской улице яблоку негде было упасть — автомобили заполонили всё: придомовые дворы переполнены, у обочины не протолкнуться.

Георгий Максимович притормозил неподалёку от автобусной остановки:

— Дуйте пешочком. Я тут покатаюсь, может, приткнусь где. Наберёте, если что. Тока, чур, не задерживаться.

Опрометью выпрыгнув из старенького серебристого форда, друзья помчались к высокому зданию из стекла и бетона, на котором блестели золотые буквы — «Кубанский Государственный Университет». В холле главного корпуса охраны не было.

Паша присвистнул:

— Начало