– О, Господи, грехи наши тяжкие!

Серая туша менялась на глазах. Тело удлинилось, вытянулись лапы, узкая морда медленно врастала в череп, густая шерсть словно втягивалась под кожу… под белую человеческую кожу! «Матерь Божья! – ошарашенно подумал распластавшийся на ветке священник, не в силах оторвать глаз от жуткого зрелища. – Оборотень, дьяволово семя!.. И тот, второй, наверное, тоже…»

Пребывающий в полнейшем смятении преподобный О’Фланнаган не сразу осознал тот факт, что лес снова погрузился в благословенную тишину. А когда наконец опустил глаза, то понял еще кое-что: оборотней тут было не двое. А трое. Огромный бурый медведь с окровавленной мордой стоял под сосной, задрав круглую тяжелую башку, и внимательно изучал священника взглядом удивительно светлых, льдистых глаз. Потом принюхался, почесал когтистой передней лапой прокушенный нос и снова фыркнул. В этот раз, как показалось отцу Мэлдуину, насмешливо.

– Изыди… – забормотал насмерть перепуганный священник, осеняя себя крестным знамением, и потянулся к висящему на шее кресту, рискуя свалиться прямо в пасть зверя.

Но тот почему-то ни кидаться, ни пугаться не спешил. Еще раз окинул человека пристальным взглядом, в котором явственно сквозила добродушная снисходительность, повернул голову вбок, встопорщил круглые уши и, издав какой-то звук, напоминающий чихание, ухватил за ногу валяющегося у его лап волка. То есть того, кто еще недавно был волком… Снова покосился на вцепившегося в потрескивающий сук отца Мэлдуна, будто говоря: «Ты мне не нужен, но резких движений все-таки делать не стоит…», и, по пути цепляя за щиколотку уже второго мертвеца, похромал со своей добычей в кусты. Еще какое-то время присохший к дереву священник слышал удаляющийся хруст веток, а потом все стихло. Уже окончательно. Преподобный О’Фланнаган, не веря в свою удачу, уткнулся носом в шероховатую кору, прикрыл глаза и вознес благодарную молитву Творцу. Он только что столкнулся нос к носу с тремя порождениями диавола – и остался жив! И даже не покусан… Это ли не чудо?! Воистину, велик Господь и чудны деяния Его… Священник перевел дух, прислушался к безмятежной тишине вокруг, которую нарушал только щебет птиц, и, подумав, сполз по липкому стволу на землю. Он, сам не зная почему, был уверен, что оборотень не вернется. Мэлдуин О’Фланнаган все еще дрожащими руками сгреб в охапку объемистый холщовый мешок с постромками, куда складывал хворост, и поспешил обратно к своей церквушке. Он беспрестанно оглядывался назад, спотыкаясь о выступающие из земли корни деревьев, а из головы у него все не шел тот добродушно-насмешливый взгляд медведя и два его мертвых противника. Кто они были, эти оборотни, все трое? Почему медведь гнался за волками и загрыз их, а человека не тронул?.. И разве такое бывает? «Выходит, бывает, – подумал святой отец. – И я – прямое тому доказательство. Живое, хвала Господу…» Он снова обернулся, поудобнее перехватил свои постромки и ускорил шаг.

Ивар склонился над валяющимся ничком в траве разбойником и зло выругался. Сидящий неподалеку на корточках Морда (он разжился отличным мечом и парой метательных ножей, которые сейчас увлеченно чистил листом лопуха) обернулся:

– Ты чего?

– Мертв, – сквозь зубы просвистел лорд. – С-сволочь…

– Дак туда этой сволочи и дорога! – удивился сотник, поднимаясь на ноги и заворачивая трофеи в плащ.

Королевский советник криво усмехнулся. Наемник все понял по-своему. И то ладно, не хватало еще засветиться со своей излишней заинтересованностью в том, что его, Ивара, по легенде совершенно не касалось… Но сволочью, понятное дело, «охранник» Дейдре Мак-Кана назвал не свежеупокоенного бандита. А того, кто, пользуясь всеобщей свалкой, перерезал ему, оглушенному, глотку. Надо полагать, только затем, чтобы не сболтнул чего лишнего… Понятное дело, кто-то из своих: зачем оно им надо – живого соратника врагу отдавать? «Но чтоб я сдох, – хмуро подумал лорд Мак-Лайон, в бессильной злости пнув носком сапога бездыханное тело и поднимаясь, – если хоть у кого-то из лесных молодчиков было время его убрать…» Он нахмурился и медленным взглядом обвел вытоптанную несколькими десятками ног опушку. Наемники, переругиваясь, растаскивали убитых, Дэвин с Энгусом свистом подзывали лошадей. От оврага, вытирая кровь с лица и прихрамывая, появился Творимир, цепляющий к поясу меч. Ивар покачал головой и вернулся к покойнику. Внимательно оглядел траву вокруг тела (а толку-то? Сколько тут народу уже потопталось!) и наморщил лоб. Минуточку. Но ведь оглушенный разбойник валялся всего-то локтях в пяти от бука, с которого меткий Ласер поливал стрелами врага! Подойди кто сюда так близко – здесь же и лег бы… Но кроме этого, с перерезанным горлом, никаких других бездыханных тел в наличии не имелось. По спине королевской ищейки потянуло холодом. «Ласер бы не стал стрелять только в одном случае, – пронеслось у него в голове, – если бы убийца не представлял для него опасности. А безопасны для него были только мы. Я, Творимир, вождь, его племянник и наемники». Ивар скрипнул зубами: не сходилось. Творимира попросту не было на опушке, а он сам бился бок о бок с Дэвином, Мордой и остальными. И готов был поклясться на чем угодно, что никто из своих к тому буку и близко не приближался.

– Ласер! – устав ломать голову, позвал Ивар, оглядевшись по сторонам. Но меткого стрелка нигде видно не было. – Ласер, ты где запропал?.. Морда, не видал нашего героя?

– Нет, – качнул головой наемник и пожал плечами. – Может, наверху сидит? Он мужик осторожный и в рукопашной не силен… Эй, Ласер! – Морда подошел к буку и ударил кулаком по узловатому стволу: – Слышь, Ласер, слезай! Уже можно.

Сверху не донеслось ни звука. Сотник скорчил недовольную гримасу и с силой пнул дерево:

– Ласер, заснул ты там, что ли?..

– Погоди-ка, Морда… – начал было Ивар, но не успел договорить – в густой кроне бука что-то шевельнулось. Дерево вздрогнуло, затрещали ветки, и что-то тяжело бухнулось на землю прямо под ноги бойцам.

– Мать твою! – ахнул Морда, серея.

Королевский советник сжал кулаки.

Ласер нашелся.

– Достали-таки, ублюдки… – севшим голосом сказал наемник, опускаясь на колени перед мертвым товарищем. В правой руке Ласера было зажато древко лука. А пальцы левой судорожно сомкнулись на рукояти метательного ножа, плотно засевшего в груди. Остекленевшие, широко распахнутые глаза мертвеца, казалось, были полны искреннего удивления… Ивар с трудом разжал уже начавшие коченеть пальцы и выдернул нож из тела. Точно такой же, какими нашпиговали с час назад его собственную лошадь.

Стоящий рядом Морда молча отвернулся. Лорд Мак-Лайон медленно вытер лезвие о траву и задумчиво посмотрел на широкий листовидный клинок. Кто-то очень меткий и очень быстрый вычислил стрелка в листве и убил одним точным броском. Ласер не свалился вниз сразу только потому, что, вероятно, надежно закрепился среди ветвей… Ивар положил нож на грудь погибшего и поднялся. Лицо его было хмурым.

Судя по положению ножа в ране, метнули его спереди и снизу. А не сбоку и уж тем более не сзади. А прямо перед Ласером кипела драка. И всем ее участникам и без того было чем заняться… Чтобы вычислить притаившегося в листве лучника, нужно время. И еще время нужно на то, чтобы хорошенько прицелиться. В такой каше это невозможно… Или в жизни нет ничего невозможного?.. Ивар тяжело вздохнул. Дело начинало пахнуть все хуже и хуже… Эх, ваше величество! Ну вот что вам стоило сдержать свои порывы двадцать пять лет назад?.. Лорд Мак-Лайон кивнул в ответ на вопросительный взгляд Творимира, мол, все в порядке, и пошел помогать ловить лошадей. Он шел и думал – кто же отправил на тот свет несчастного Ласера?..