– Как это нечем? А наемники, те двое? А фляжка?

– У меня ее утром не оказалось. А Оуэн был так искренне удивлен, когда узнал, что он мне ее, оказывается, подарил! – Хант изогнул губы в саркастической ухмылке. – И продемонстрировал адмиралу висевшую у него на поясе флягу. Ту самую. Он ее всегда носил с собой. И никуда она, как выяснилось, не пропадала… Какая копия, бог с вами?! А что касается наемников – они своими глазами видели, как я, набравшись у себя в палатке, в пьяном угаре поднял меч над головой и отдал приказ атаковать!.. Весь отряд слышал команду. А то, что никто, кроме этих двоих, меня и вовсе не видел – так ведь ночь же, да и не до того было…

– Но это же наглая ложь! – возмутилась Нэрис, совершенно позабыв, где находится и с кем. – Стоило ведь копнуть чуть поглубже – и правда бы выплыла наружу!

– Именно, – сказал капитан, и его глаза знакомо потемнели. – Только копать не стали. Никто не стал разбираться. Адмирал предпочел поверить своему старому псу. Ему, сдается мне, так было гораздо удобнее. Оуэн служил еще с Кэвендишем-старшим, а я… А меня выкинули из флота, взяли под стражу и приговорили. За злостное нарушение приказа, повлекшее за собой смерть высокопоставленного лица и всей его семьи. И никто не поверил, что я ничего не нарушал и никого не убивал. Никто не захотел верить. Адмирал сам подписал приказ. И сам выбрал казнь. Прямо в моем присутствии… А эта скотина Оуэн стоял у него за спиной и улыбался. Улыбался!

Десмонд Хант стиснул пальцами горлышко бутыли и с яростным рыком швырнул ее в стену каюты. Брызнули фонтаном остро пахнущие спиртным осколки. Девушка испуганно пискнула и пригнулась, едва успев натянуть на голову плащ.

– Я не буду просить у адмирала золота, – хрипло сказал пират, сощурив горящие ненавистью глаза. – Нет… Я попрошу у него голову этого старого ублюдка. И я получу ее! Получу, дьявол меня побери!.. Он мне ответит, подлец. И за то, что измарал в грязи имя Хантов, и за то, что я теперь вынужден бежать, как собака с поджатым хвостом, едва завидев на горизонте королевские флаги… Да я его в порошок сотру, гниду! Даже воспоминаний не останется!!

Нэрис, ойкнув, зажмурилась. На долгую минуту в каюте повисла тишина, а потом бесстрастный голос капитана произнес как ни в чем не бывало:

– Вы там не задохнулись, леди?

– Н-нет…

– Тогда слезьте с моей подушки, я имею обыкновение ложиться на нее лицом, а не ногами. – Пират хмыкнул и встал. – Не принимайте весь этот пьяный бред близко к сердцу. Вы здесь ни при чем. И мои личные счеты с адмиралом Кэвендишем отношения к вам не имеют… Я оставлю лампу, чтоб вам не сидеть в темноте.

Он подошел к двери и поднял железный крюк засова:

– Крепитесь, леди Гордон. И ничего не бойтесь – как только адмирал выполнит мои требования, вас освободят. Может, все-таки принести вам поесть?..

– Нет, спасибо, я не голодна, – тихо ответила девушка.

Пират пожал плечами и вышел. С той стороны двери в замке повернулся ключ.

Она осталась одна.

Адмирал королевского флота Англии, лорд Дэвид Кэвендиш, выдернул из мачты стрелу, которую выпустили только что с борта «Альбатроса», стянул с нее свернутое в трубочку письмо, разгладил. Прочел. Нахмурился, перечитал еще раз и медленно поднял голову:

– Все гораздо хуже, чем я думал, Ральф. Вот почему они дали обратный ход… На, прочти.

Первый помощник быстро пробежал глазами строчки послания, нервно дернул щекой, узнав знакомый почерк, и пробормотал:

– Бессовестный мерзавец. Похитить твою родственницу только для того…

– Нет, Ральф, ты не понимаешь, – с тяжелым вздохом покачал головой лорд. – Леди Нэрис не кузина моей жены. Она вообще не Гордон. Ума не приложу, зачем она скрыла свое настоящее имя!..

– Погоди, – ничего не понимая, захлопал глазами Оуэн. – Но если она тебе никто, то что нам мешает…

– Женщина, которая находится на «Альбатросе», – мрачно прервал помощника сэр Дэвид, – супруга старинного приятеля моей жены. А этот приятель – первый советник короля Шотландии Кеннета Мак-Альпина. Которого государь ценит чрезвычайно высоко. А теперь подумай еще раз, чем эта ситуация грозит Англии вообще и нам в частности.

– Господи…

– Вот-вот. И это, между прочим, не считая того, что леди Мак-Лайон не так давно спасла мне жизнь. И я перед ней в долгу.

– Так что же нам делать? – Ральф Оуэн бросил быстрый взгляд на покачивающийся впереди, в тумане, «Альбатрос».

Лорд Кэвендиш молчал.

– Дэвид?.. – спустя несколько томительных минут осторожно позвал первый помощник. – Дэвид, ты меня слышишь?

– Хант поставил жесткие условия, – не глядя на него, наконец проговорил адмирал, и сердце Оуэна замерло в предчувствии беды. – Он освободит леди только в обмен на моего первого помощника. Золото ему не нужно. Ему нужен ты, Ральф.

Оуэн судорожно сглотнул и снова обернулся на «Альбатрос». Там, на капитанском мостике, темнела неподвижная широкоплечая фигура. Десмонд Хант. Уже не тот мальчишка, который со слезами на глазах умолял когда-то адмирала поверить ему… А сильный и опасный противник, переполненный жаждой мести. Он ждет. И он уже знает, что выиграл.

В горле у первого помощника пересохло от страха. Он поднял глаза на умолкшего адмирала и прохрипел:

– Ты… ты выполнишь его требования, Дэвид?..

Лорд Кэвендиш сжал зубы. Постоял, вперившись неподвижным взглядом в доски палубы, и отрывисто бросил:

– Я не знаю, что мне делать! Выбор между верным другом и ни в чем не повинной молодой женщиной, которую Хант, в случае моего отказа, просто прирежет… Мне нужно подумать. – Сэр Дэвид повернул голову и дал знак одному из своих людей подойти. – Эндрю, отправьте капитану Ханту ответ, что я беру час на обдумывание его письма. Ничего больше не предпринимать! Все понял?

– Так точно, ваше сиятельство! – вытянулся во фрунт боец.

Лорд Кэвендиш кивнул и, все так же глядя себе под ноги, медленно удалился в сторону своей каюты. Ральф почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Он знал адмирала не первый год. И понимал, что его, Оуэна, песенка спета. Сэр Дэвид ушел не думать. Он ушел скорбеть по товарищу, которого будет вынужден отдать на растерзание капитану «Альбатроса». Дружба дружбой, а речь идет о женщине. И не просто женщине, а той, что спасла ему жизнь и муж которой имеет огромное влияние на правителя соседней державы… «Выбор очевиден, не так ли?.. – подумал первый помощник, вцепившись побелевшими пальцами в фальшборт. – Он отдаст меня Ханту. А Хант меня убьет. И на легкую смерть можно даже не надеяться…»

Ральф Оуэн любил жизнь. А судя по замершей каменным изваянием фигуре на мостике пиратского корабля, жить ему оставалось максимум пару часов. Решение пришло мгновенно.

– Эндрю! – приказал помощник адмирала. – Дай сюда перо и бумагу. Я сам напишу ответ.