такой возможности. Хотел посмотреть им в глаза и рассказать им свою историю. Хотел напомнить им, что они не одиноки в своей борьбе. Хотел положить начало открытому диалогу о психическом здоровье и вложить в это не только свои деньги, но и свое время.

Джоуи не мог этого понять, потому что для него время было равноценно деньгам, и если что-то не приносило нам денег, то «у нас» не было на это времени.

— У нас нет на это времени, Лэндон. Это твой прайм-тайм!

— У меня прайм-тайм последние десять лет.

— Точно, поэтому ты не должен позволять своему разуму сбивать тебя с пути. Подумай обо всем, что у тебя есть. Все, о чем только можно мечтать. Ты чертовски богат, ты талантлив, ты можешь получить любую девушку, которую захочешь.

Поправка — не любую девушку.

Он продолжил:

— Я просто не понимаю, из-за чего ты можешь грустить. Ты Лэндон Пейс, малыш!

— Харрисон, — поправил я. — Лэндон Пейс — выдуманный персонаж. Я не такой.

— Да, но этот кое-кто сделал тебя тем, кем ты являешься.

Я поморщился от его слов. Как будто моя значимость заключалась не в том, что я живой человек, а исключительно в моей актерской карьере. Я не стал с ним спорить, потому что устал и знал, что Джоуи не способен видеть мир с моей точки зрения. Он считал, что деньги приносят абсолютное счастье, и не мог понять, о чем, черт возьми, мне нужно печалиться.

Должно быть, он уловил мое настроение и слегка мне улыбнулся:

— Слушай, как насчет такого. Отдохни месяцок. Ты наберешься сил, потом мы снимем «Эфир» здесь, в Чикаго, а после я постараюсь обеспечить тебе еще немного свободного времени.

— Мне понадобится шесть месяцев, чтобы начать заниматься тем, чем я хочу, — ответил я, и Джоуи съежился так, словно ему сказали, что прямо сейчас ему отрежут большой палец ноги.

— Придется что-нибудь придумать, но я ничего не обещаю. А пока потрать месяц на то, чтобы привести свою голову в порядок. С остальным я разберусь. Все что от тебя требуется — позаботиться о самом себе.

— Да, хорошо. Спасибо, Джоуи.

— Все ради моей звезды. Похоже, вечеринка с виски удалась. Ты позировал со всеми нужными девушками.

— Я позировал со всеми девушками.

Кроме той, с которой хотел.

— Я знаю. И это правильно. Секс отлично продается. Вот почему твоя карьера взлетела так быстро — помнишь рекламу Calvin Klein?

Как я мог забыть рекламу Calvin Klein?

— За эти годы я достаточно продавал свою сексуальность. Теперь пришло время подумать о том, чтобы позволить фильмам говорить самим за себя.

Должно быть, он уловил, что меня больше не интересуют разговоры о работе и том образе, который я должен был поддерживать в обществе. Таинственный плейбой, который так и не остепенился, бла, бла, бла, бла.

Он потер глаза ладонями:

— Больше не буду тебя беспокоить, но если что-нибудь понадобится — звони. Спокойной ночи, Лэндон.

— Спокойной.

Он вышел, и я снова остался один на один со своей собакой.

Мне показалось, что я наконец-то смог вздохнуть полной грудью — теперь, когда люди ничего от меня не ждали. Раньше я ненавидел одиночество, но чем дольше я находился в мире знаменитостей, тем больше жаждал уединения.

Раньше быть одному означало оставаться наедине со своими тяжелыми мыслями, и иногда это случалось со мной даже сейчас. Слава, успех и деньги не вытеснили собой депрессию. Она все еще жила во мне, и я ежедневно боролся за то, чтобы не позволить себе забыть о том, кем я являюсь на самом деле.

Доктор Смит регулярно заставляла меня делать дыхательные упражнения, и именно благодаря ей я начал заниматься йогой. Подобные мелочи помогали моему беспокойному разуму сбавлять обороты. Это не всегда срабатывало, и иногда в моей жизни бывали бессонные, тревожные ночи. Но мне было лучше, чем раньше, потому что я больше не чувствовал разочарования в самом себе.

Той ночью я выполнял дыхательные упражнения и думал о трех хороших вещах.

1. Месяц отдыха.

2. Шей.

3. Шей.

Я знал, что нельзя называть одну и ту же вещь дважды, но ничего не мог поделать. Впервые за долгое время мне показалось, что кто-то увидел меня таким, какой я есть на самом деле, а не сияющей голливудской звездой. Шей разглядела настоящего меня, и, хотя она не особо оценила то, что увидела, сам этот факт согревал мне душу. Если бы я увидел ее снова — что планировал сделать во время своего «перерыва», — я бы показал ей всего себя, надеясь, что когда-нибудь она впустит меня обратно. Потому что даже после всех этих лет она все еще была моим домом. Полуразрушенным, нуждающимся в ремонте, но все же домом.

* * *

— Итак, каков твой план? — спросила меня доктор Смит по видеосвязи. — Что ты собираешься делать теперь, когда вы с Шей воссоединились?

В течение последнего часа мы разговаривали о моей тревоге и о том, как ее преодолеть. Мы распаковывали коробки с моими переживаниями — одну за другой.

— Я ничего не могу сделать, — сказал я. — Она меня ненавидит.

— Ты в этом уверен?

— Я видел это в ее глазах. Она выглядела такой обиженной после того, как к нам подошли те две женщины.

— Быть обиженной и ненавидеть тебя не одно и то же. Как ты думаешь, есть ли шанс, что вы сможете наладить ваши отношения?

— Я понятия не имею, как это сделать, плюс после фотографий в СМИ Шей наверняка не захочет иметь со мной ничего общего.

— Но это не ты, Лэндон. По крайней мере, не настоящий ты. Это выдуманный персонаж, созданный киноиндустрией. Итак, возможно, теперь у тебя появился шанс начать все заново с Шей. Ты сказал, что у тебя месяц каникул, верно? Возможно, сейчас самое время попытаться показать ей, кто ты есть на самом деле. Что ты из себя представляешь.

— Она не впустит меня так просто.

— Я не говорила, что это будет легко, — возразила доктор Смит. — Важные вещи никогда не даются просто, но они того стоят. Знаешь почему?

— Просветите меня.

— Потому что впервые за много лет я слышу, как ты говоришь о ком-то с огоньком в глазах. Я вижу искру. В последний раз я видела ее, когда речь шла о той же девушке. Не упусти свой второй шанс на счастье, Лэндон. Это редкая удача, и, даже если ничего не получится, по крайней мере, ты будешь знать, что сделал все возможное.

— Как мне доказать ей, что я уже не