– Вспоминаешь номера сборщиков мебели? – не упускаю возможности его подколоть.

Захар тут же прищуривает серые глаза и двигается в мою сторону. Ойкаю, но не успеваю отскочить на безопасное расстояние, оказываюсь в крепких мужских руках.

Мне тут же прилетает по попе. Взвизгиваю.

– Ты что творишь? – возмущаюсь, пытаясь высвободиться из захвата.

– Учу тебя со взрослыми дядями общаться, – Захар стискивает мои бедра, и я не сдерживаю выдоха.

– Ой, ой, дядя нашелся. Вообще-то, на нас смотрят дети.

Волков наклоняется ко мне.

– Они маленькие и ничего не запомнят.

Закатываю глаза. Но глупо отрицать, что меня волнует то, что сейчас Захар со мной флиртует. Мне нравится.

Захар наматывает на кулак мои волосы и заставляет откинуть голову. Пробегается поцелуями по шее, вызывая дрожь.

– Вкусная, – выдыхает в ухо и отпускает.

Удивленно моргаю, а он в ответ только ухмыляется.

– За инструментом схожу.

Мы с Евой как истинные девочки сидим на кровати и смотрим, как Захар с Егором пытаются соорудить спальные места. Егор больше мешает, но Захар стойко терпит, когда сын хватается за очередной ключ или отвертку.

Я не мешаю отцу налаживать контакт. Понимаю, что сейчас происходит очень важное событие. Егор рядом с отцом, и он не шугается и не пугается прикосновений Волкова.

Захар удовлетворенно угукает и отряхивает руки.

– Готово. Дочь, принимай работу.

Подхватывает Егора и усаживает в кровать. Сын удивленно хлопает глазами и смотрит на Волкова, пока тот тянется к Еве. Кажется, сын не понял, что только что дал зеленый свет отцу, чтобы тот его брал на руки.

Ева довольно повизгивает и заваливается на подушку.

– Кажется, они довольны. Спасибо, – подхожу к Захару и не скрываю улыбку при виде довольных детей.

Егор уже пытается переползти на половину Евы, а дочь явно против и пытается выпихнуть его.

– Кажется, надо пониже опустить, а то подерутся, – смеется Захар.

* * *

Тихий стук заставляет перевести взгляд с лежащих детей на дверь.

– Можно с вами посидеть? – в комнату крадется Захар.

Ева уже спит, а Егор где-то на пути в царство снов. Прикладываю палец к губам и молча киваю. Сейчас главное – дождаться, чтобы дети уснули, и потом можно разговаривать.

Захар усаживается напротив меня на пол и приваливается к стене. Смотрит на Еву, и вижу, как на его лице появляется улыбка. Разрешаю себе посмотреть на него, такого расслабленного и простого. И уже в какой-то степени родного.

Перехватывает мой взгляд и подмигивает. Щеки тут же заливаются краской, и я радуюсь, что сижу спиной к ночнику и Захар не увидит, что он меня смущает.

Егор засыпает, и в комнате воцаряется тишина, которую нарушает только наше с Захаром дыхание.

– Расскажи мне, – просит шепотом.

Хмурюсь.

– О чем, Захар?

– Про вас, про детей, – кивает на спящих близнецов, – тяжело было?

Улыбаюсь.

– Да, не вижу смысла врать. Было очень сложно, но я не думала ни минуты, что делать, когда узнала про беременность.

Захар усмехается, но как-то чувствуется в этом смешке горечь.

– А я мудаком оказался.

Опускаю глаза. Пожимаю плечами.

– Зато ты не врал. Сказал сразу все как есть. И я не тешилась какими-то мечтами.

Он замолкает. Думаю, что переваривает мои слова. Потирает подбородок.

– Ты знаешь, я не думал, что дети – это такой кайф, – выдыхает, и мы встречаемся взглядом.

Смеюсь.

– Ну ты не так давно с ними, поэтому я бы не торопилась с выводами.

Захар мотает головой.

– Нет, Юлька-пулька, до того как я увидел тебя в теплице, одна мысль о детях приводила меня в ужас. А сейчас вижу Еву и не понимаю, как я жил-то раньше? Пусто как-то было… как будто дорогая тачка, но некомплект.

Эти его слова вызывают в душе трепет. Все тело окутывает теплом.

– Я рада, что ты не разочаровался. Правда, – в носу подозрительно начинает щекотать, и мне приходится его почесать, чтобы не разреветься от сентиментальности.

– Спасибо тебе, Юль.

Вопросительно выгибаю бровь.

– За что?

– За то, что не послушала тогда меня и сделала по-своему. За то, что оставила их.

Молчу. Я даже не представляю, как я могла поступить ещё? Избавиться от собственных детей и потом всю жизнь себя мысленно казнить?

– Ты же знала, что близнецы будут, да? Ну, – он начинает мяться, – когда я предлагал тебе отношения, ну…

– За бабки? – услужливо подсказываю ему.

Захар сжимает губы и неохотно кивает.

– Да, знала.

– Прости, если сможешь.

Мотаю головой.

– Я не злюсь. Это был твой выбор, я могу только радоваться, что сейчас ты понимаешь, что ошибся.

Глаза нещадно слипаются, и мне приходится заставлять себя разлеплять их. Захар тихо смеется и встает. Подходит ко мне, неожиданно подхватывая на руки.

– Давай-ка мы тебя уложим в кроватку, – зарывается носом в висок и вдыхает.

Прижимаюсь к его груди и прикрываю глаза.

– Эй, я могу идти.

А самой не хочется даже шевелиться. Для меня в новинку ощущать такую заботу от мужчины.

– Конечно можешь, – меня бережно укладывают на кровать и укрывают.

Глава 27

Захар

Сквозь сон чувствую теплое тело в объятиях и не сдерживаю улыбки. Юлька…

Значит, вчера меня вырубило в её кровати. Жаль, что просто вырубило. Хотя-я-я-я-я-я… приятно просыпаться с ней в объятиях. Все тело пронзает жар от близости Юли.

Протираю глаза и стараюсь не разбудить никого из домашних. Застываю, с занесенной над Юлькой рукой. Домашние… слово-то какое.

Но впервые оно не пугает до чертиков. Не заставляет дрожать и в панике захлопываться ото всех.

Домашние…

Скатываюсь с кровати и вздрагиваю, когда ловлю на себе взгляд Евы.

– Доброе утро, дочь, – шепотом и не скрывая улыбки.

Ева улыбается в ответ, отчего сердце подскакивает чуть ли не до глотки. Оборачиваюсь на Юлю. Спит. Сладко так, аж хочется на все забить и дальше завалиться с ней поспать.

Но сегодня, увы, не выходной. Встречи и клиенты никуда не испарятся.

Подхожу к кровати, и Ева тут же тянет ручки ко мне. И внутри все затапливает любовью к этой крошке. Моя… кровь моя.

– Ну что, дочь? Пойдем, пусть мама с Егором ещё поспят, а мы позанимаемся чем-нибудь. Завтрак, например, приготовим.

Ева показывает пальцем на выход