В иерархии Магической Академии, да и всего магического сообщества столицы. Артана давно признавали правой рукой Придворного Мага. Острословы втихомолку подшучивали: «Лорд Артан – второе лицо в королевстве. А король Отон – третье!» Кэрдан вознамерился донести сию мысль до прочих граждан королевства, помимо магов. Кое-кто догадался, что он готовит себе преемника. Многие из тех, кто уже знал о немыслимом сватовстве временщика к наследной принцессе, решили: раз Придворный Маг собирается стать королем – кто-то же должен быть Придворным Магом!

Ни Кэрдан, ни Артан не получили своей доли почестей в праздновании триумфатора. Еще до того, как Кэрдан потребовал брака с Гретаной, Отон в очередной раз предложил советнику земли и почести – за непобедимых «Медведей», за эффективную и сокрушительную стратегию военных действий. Отон как никто другой в королевстве понимал, чья война это была и чья победа.

Маг отклонил предложение и настоятельно рекомендовал монарху отдать все почести Кристану и военным. Кэрдана как нельзя более устраивало, что главной фигурой триумфов и побед станет фельдмаршал. Временщику была нужна лишь власть, а не почет и народное обожание.

В Зале Торжеств высшая знать, могущественные сановники, послы держав Мерканы и Весталеи обступили Кристана, чтобы поздравить с победой, а еще – поглазеть на Искру Белого Пламени. Государь Отон собственноручно приложил к груди маршала высочайшую награду королевства. Звезда была сгустком настоящего белого пламени. Маленькие язычки на ее поверхности шевелились, точно так же, как шевелился огненный герб Придворного Мага. Но эта звездочка была много старше магии Кэрдана.

Древние предания сказывали, что Искры произошли из крови богов. Владыки земли ремидейской даровали Нею девять Искр, девять капель своей крови, чтобы укрепить его силу и власть в новорожденном государстве. Король мог наградить девять избранных слуг. Награда была пожизненной, но не наследственной, и не по воле короля. По смерти владельца Искра чудесным образом вновь оказывалась в государственной сокровищнице. Там она поджидала следующего героя, преданно служившего отчизне и государю.

Предание о даре богов прочно изгладилось из народной памяти – как любые другие напоминания о языческом прошлом Ремидеи. Остались лишь сами Искры да их чудесные свойства.

Белое пламя только светило – не обжигало. Вручив маршалу награду, король приказал затушить в зале все свечи. Пока слуги гасили тысячи канделябров, гости вглядывались в чудесную звезду. Ее чистое сияние ласкало глаз. Но стоило воцариться темноте, как Искра вспыхнула с такой силой, что осветила всю Залу, вплоть до самых глухих закоулков. Гости изумленно ахнули в голос. Когда слуги начали вновь зажигать свечи, Королевский Лекарь обеспокоенно осмотрел маршала: как сказалась на нем эта вспышка невероятной силы? Герой-триумфатор с улыбкой отстранил врача. У него даже не сузились зрачки от яркого света. Искра не вредила владельцу.

– Поздравляю, герцог! – раздался за спиной маршала хриплый гортанный голос. – Поделитесь, каково это – прикоснуться к чуду? Впрочем, ваша доблесть и ваши подвиги стоят дюжины чудес!

Кристан обернулся и склонился ниже, чем склонялся перед королем.

– Сегодня я награжден вдвойне. Я слышал похвалу из ваших уст, и награда сия несравнимо ценнее всех чудес мира.

Герцогиня Ольтана Сарр протянула маршалу руку для поцелуя. Он коснулся ее с безмерным почтением и обожанием.

– Я желаю устроить собственное торжество в честь победителя, милорд, – проворковала герцогиня глухим скрипучим голосом, похожим на воронье карканье. Но маршал все равно вслушивался в ее неповторимый тембр с замирающим сердцем. – Не откажите в любезности, почтите меня визитом в день Святого Улизанда. Не обещаю столь же пышного приема и столь обильного числа желающих погреться в лучах вашей награды. Надеюсь прельстить вас щедрым застольем и теплой дружеской беседой.

– Даже если миледи посулит мне лишь хладный взгляд и сухие речи, я все равно явлюсь. Ибо насмешка из ваших уст для меня слаще чужих восторгов и возвышенной лести.

Герцогиня ласково кивнула поклоннику и растворилась среди гостей. Герцог низко склонился вслед даме своего сердца.

* * *

В Лекарских Палатах шел санитарный час. Ходячие больные отправились на террасу, дышать свежим морозным воздухом, лежачих перекатывали из одной палаты в другую. Серена с ее травмами и сотрясением мозга была «лежачей» только два дня, на третий вовсю помогала сиделкам ухаживать за другими пациентами. Во Втором Покое было гораздо меньше медперсонала, чем в Первом – дворянском. А работы им доставалось столько же и даже больше – физиология благородных ничем не отличается от физиологии слуг. Отличались только хвори: благородные чаще обращались с ранениями от холодного оружия, а слуг приносили с травмами, полученными от вспыльчивых господ, как в случае Серены. Были и одинаковые травмы: и те, и другие падали с лошадей или попадались диким зверям. Серена видела конюха принца Хэгета, раненого на охоте. Она усердно избегала попадаться ему на глаза. До сих пор ей везло, но сейчас их сгоняли на террасу, и там ей не спрятаться.

Улучив момент, Серена прошмыгнула в коридор. Бесшумно она просеменила к Первому Покою. Стражники исправно несли караул у палаты Люса, хотя он мог уже сам постоять за себя. Серена вжалась в стену и прокралась за их спинами на цыпочках. Она бесшумно отворила дверь – от прикосновений девушки вещи вели себя тихо, как кошки. Серена юркнула в палату и прикрыла дверь.

Звон шпаг и шумные крики оглушили ее. Она хотела закричать: «На помощь! Убивают!» – но в следующую секунду опомнилась. Граф фехтовал на шпагах с Горацием, и товарищеское сражение сопровождалось подбадривающими возгласами: «Давай! Наступай! Еще бодрее! Ты почти убил меня!» «А ты не поддавайся, друг Гораций! Я не столь немощен, чтобы церемониться со мной, как с новичком!»

Он крутанул шпагу вокруг кисти, держа вторую руку на бедре, подбросил в воздух, поймал, вонзил острием в пол.

– Я чувствую себя превосходно! Еще успею на торжественный прием в честь победы над Кситланией! Прикажи слугам подать мой парадный мундир!

– Лучше надень карнавальную маску! Тогда миледи не узнает тебя. В противном случае тебе изрядно достанется от нее! Вряд ли ей понравится, что ты тратишь силы на торжественные приемы, а не на нее! – хохотнул лейтенант. – Но, если ты все же настаиваешь, слуга стоит позади тебя.

Люс обернулся и увидел Серену.

– Милая Серена, как я рад видеть тебя! Твое славное личико как радуга в пасмурном небе, после седовласых сиделок!

Девочка неуклюже присела в реверансе: больничный халат сковывал движения.

– Как вы себя чувствуете, милорд?

– Так хорошо, что миледи, похоже, уже не считает нужным отправлять тебя ко мне. Я уже не ожидал увидеть тебя… – Он вдруг запнулся и смущенно отвел глаза. Серена поняла, в чем дело: под ее больничным халатом, не слишком плотным, не было другой одежды. Она залилась краской до кончиков ушей. Догадливый Гораций выручил боевого товарища: