– Я сюда не воровать пришла, – заявляет Дебби.

– Зачем же ты пришла?

– Поговорить с Реджи.

– О чем?

– Тебе-то что?

– Я в Миннесоту приехал не динозавра смотреть, Дебби. Я приехал разобраться, что затеял Реджи.

– Что бы он ни затеял, все это ради кровавых денег.

– И я так понимаю, ты хочешь, чтобы он с тобой поделился.

– Думай, что говоришь. Он убил моего сына. Я не позволю ему еще и заработать на этом.

– Понятно. Я слышал о твоем сыне. Мне жаль.

– Конечно, жаль ему.

– Вообще-то, правда жаль. Это ужасно. Но не стоит об этом говорить.

– Вот спасибо тебе.

– О чем нам стоит поговорить, так это о том, как тебе свалить отсюда. Когда Реджи звонил Элбину, тот уже ехал по пятьдесят третьему, западнее Или.

– Насколько западнее?

– Не знаю.

– С чего я вообще должна тебе верить?

– Не думаю, что на твой вопрос есть ответ.

– А с какого перепугу ты вдруг хочешь помочь?

– Я врач. Помогать людям – моя обязанность. – Даже мне смешно стало. – Ни тебе, ни этим мальчишкам ни к чему садиться в тюрьму из-за такой глупости. – Оглядываюсь на одного из ее мини-бойцов. – Это что у тебя, автомат?

Помолчав, Дебби говорит:

– Я думала, чтобы стать врачом, нужны мозги.

– Это распространенное заблуждение.

– Я не уйду, пока не поговорю с Реджи.

– Хорошо. Так останься и разговаривай. Только бойцов своих домой отправь. Хотя бы нескольких, пусть унесут стволы, а остальным скажи стереть с рож эту идиотскую раскраску.

Дебби задумалась. Отходит в сторону и что-то говорит тупице с кольтом. Тот идет собирать остальных и злобно зыркает на меня.

Дебби возвращается и приподнимает полу своего жилета, показывая кобуру с карманным “Глоком” на поясе.

– Этот я официально имею право носить скрытно. Я сделаю, как ты говоришь, и если это не сработает, отвечать придется тебе.

– Все по-честному. – Делаю паузу. – Можно задать тебе вопрос?

Она смотрит на меня с опаской.

– Что дает тебе основание считать Реджи виновным в смерти Бенджи?

Дебби мрачно смеется.

– Ты здесь, не так ли? И еще куча богатеев. Реджи добился того, чего всегда хотел.

– Ты думаешь, он застрелил Криса-младшего и отца Подоминика?

– Может, еще расскажешь, какой ты не коп?

– Я не коп.

– Неважно. Да. Я так думаю.

– Почему тогда он убил их совсем другим способом?

– Его спроси.

– То есть ты не имеешь никакого отношения к убийству Криса-младшего и отца Подоминика?

– Я не обязана тебе ни хрена отвечать. Но нет. Не я застрелила Криса-младшего и отца Подоминика. Я не приказывала в них стрелять и никоим образом не причастна к их смерти.

– Ты не обвиняла Криса-младшего и отца Подоминика в организации обмана с чудовищем?

– Милый мой, эти двое не смогли бы организовать даже сброс шара для боулинга с крыши. Не знаю, кто из них был тупее.

– Ты считаешь, Реджи манипулировал ими?

– Что-что, а это он умеет. Он и сейчас манипулирует – тобой.

Не могу похвастаться уверенностью в том, что она не права.

– Вы видели недавно Дилана Арнтца? – спрашиваю я.

– Не знаю, о ком ты говоришь.

* * *

– Но это же, черт побери, должно быть незаконно.

– Ну, по крайней мере, пока это законно, – отвечает шериф Элбин.

– Сколько он платит тебе, Босс Хог[68]?

– Дебби, этот вопрос я просто проигнорирую.

– Я звоню настоящим копам.

– Ты знаешь: у тебя есть право хранить молчание…

Дальше я не слушаю. Они протянули эту волынку с полчаса, шериф Элбин продемонстрировал свою способность сразу же делать скучной любую ситуацию. Теперь я понимаю, почему люди всегда вызывают копов первым делом.

Слышу какой-то звук – вдалеке летит вертолет.

Реджи рысцой бежит от домика администрации, куда он отходил позвонить.

– У меня випы прибывают, – сообщает он.

Шериф Элбин реагирует с задержкой:

– Так.

– Они прямо сейчас прилетают. Мне плевать, что здесь делает Дебби, – я откажусь от любых претензий, если вы уберете ее отсюда.

– А мне в лицо сказать не можешь, детоубийца? – говорит Дебби.

– Дебби, когда все закончится, я буду счастлив обсудить с тобой все что угодно, но только не сейчас.

– Отчего такая суета? – не догоняет Элбин.

– Ну, это все из-за секретности. Они не посадят вертолет, пока тут все не дадут подписку о неразглашении.

А вот и вертолет показывается в поле зрения над дальним берегом озера – летит громко и низко. Он огромен – “Сикорский Си Кинг” или что-то наподобие. Такой, с окошечками, как у президента.

– Почему? Кто это? – спрашивает шериф.

Реджи извивается:

– Вы что, согласитесь дать подписку о неразглашении?

– Я представитель закона, Реджи.

Смотреть, как Реджи держит свою неживую руку у живого угла рта и грызет ногти, не очень-то приятно.

– Шериф, это действительно очень важно. И, насколько мне известно, я не нарушаю никаких законов.

Элбин следит, как вертолет огибает озеро. Наконец говорит:

– Вы завтра здесь будете? Скажем, в половине второго дня?

– Да, сэр.

– Не уедете к тому времени?

– Нет, сэр.

– Я отвезу Дебби домой, вы будете здесь?

– Да, сэр.

– Я никуда не уйду, – протестует Дебби. – Гражданское неповиновение!

– Мы тебя вышвырнем отсюда на хрен, гражданское неповиновение! – прикрикивает Мигель, подоспевший на помощь.

– Всем успокоиться, – говорит Элбин так медленно, что все успокаиваются, потом обращается к Реджи: – К трем часам мне нужно быть в Саудене. Поэтому с вами надо будет разобраться до половины третьего. “Разобраться” означает, что мы с вами присядем и вы расскажете мне все, что задумали. И постараетесь убедить меня, что мне тут не о чем беспокоиться.