— А дом? Дом узнала бы?

— Конечно! Я же сбегала оттуда своими ногами. И видела дом, забор, строительные леса, но вот место можно найти или нет, не знаю. Если спросить у тех людей, в каком именно районе они меня подобрали… А вдруг я далеко ушла? Вдруг блудила? Можно подставить под неприятности приличных людей! Не сейчас, Володя! Не сейчас! Я не могу! И еще… Вдруг окажется, что это какой-нибудь уважаемый всеми человек?! Респектабельный, обеспеченный, облеченный властью?! Что тогда будет со мной?! Следственная машина камня на камне не оставит от моих показаний, у них уже был один подозреваемый, был! И что же?.. Нет, не могу!..

Она уснула на его груди успокоенной. Проснулась с предвкушением, что все наконец скоро закончится, скоро начнется новый отсчет. Только шасси самолета оторвутся от земли, так сразу все плохое закончится, а все хорошее и начнется.

Она оделась в красивый дорожный костюм из тонкого льна, приготовленный ей Зоей. Удобные широкие брюки, короткий жакет с короткими рукавчиками фонариком. Обулась в туфли на удобном низком каблуке. Красиво причесалась, немного подкрасилась, затеняя синяки на лице.

Они с Володей позавтракали, взяли в руки сумки, приехали на такси в аэропорт, прошли регистрацию и…

И ужас, чудовищный кошмар всех предыдущих дней, вернулся.

— Я хочу понять, почему вы решили покинуть страну в столь тяжкое для нас всех время? — задался ироничным вопросом подполковник, к которому ее привели на допрос.

Подполковник ей жутко не понравился: тонкие губы, узкие глаза, да и сам он весь был каким-то узким, острым, как бритва, и каждое его слово оказалось таким же.

— Почему я не могла ее покинуть? — ответила Оля вопросом на вопрос. — Я не совершала ничего предосудительного. Все налоги и штрафы мною оплачены были своевременно, не вижу никаких препятствий для того, чтобы уехать путешествовать.

Она еще не знала, может она с ним быть откровенной или нет? Если честно, то, невзирая на все свои обиды на Мельникова, она ждала, что именно он ею займется. Конвоир, сопровождающий ее до допросной, назвал адрес отдела, куда ее привезли. Это был тот отдел, где работал Валера.

— А вот насчет того, что вы не совершали ничего предосудительного, немного вас поправлю. — Подполковник порылся на столе в ворохе бумаг, достал одну, начал зачитывать или по памяти говорил, лист мог быть и чистым: — Вы, гражданка Ильина, проходите у нас по делу убийства гражданина Голубева подозреваемой номер один!

— Я никого не убивала, — спокойно ответила она. — И, думаю, ваши эксперты это уже доказали.

— Что именно доказали? — попытался он вытаращить узкие глаза, но не вышло.

— Что женщина не смогла бы совершить подобное убийство.

— Подобное? Так вы присутствовали, раз можете это утверждать? И убийцу видели?

— Да. — Она опустила голову. — Я видела его до того, как он это совершил. Видела после, но то, как он убивал, я не видела.

— Можно подробнее?

Подполковник нервно заерзал в высоком кожаном кресле. Девицу запугать с первых минут допроса у него не получилось, а хотелось же! Жутко хотелось! Чтобы умыть Мельникова для начала. Слишком умный, слишком шустрый, все-то у него раскрывается, все-то выходит. И очень хотелось подполковнику его обскакать. И девку нагнуть, и Мельникову по глазам стегануть.

А не выходило!

Девица тертая, уверенно держится. Знает, что за ней влиятельный жених с деньгами и сворой адвокатов, небось уже зубами клацают перед дежуркой. Сейчас вцепятся, отобьют у него девку, и торжества силы и справедливости хрена вам!

— Я сидела в комнате…

Оля замялась, ей не хотелось подставлять Володю и подробно рассказывать о том, почему она оказалась под замком в доме своего жениха, но как еще объяснить, почему она вложила свою руку в руку незнакомца, вызволившего ее из-под замка?

— Я сидела в комнате под замком, — решилась она с тяжелым сердцем.

— Почему под замком? Кто вас пленил, дорогая? — оживился сразу подполковник.

— Мы повздорили с Володей, и он…

— Он посадил вас под замок?! — будто бы ужаснулся подполковник и, цокнув языком, качнул осуждающе головой. — Как бесчеловечно! За что же он вас так?

— Это… Это, извините, наше с ним личное. Мы просто повздорили накануне свадьбы и… Так вышло, короче, невесты часто нервничают. Он, в принципе, правильно сделал, — торопилась она оправдать своего жениха. — Я все обдумала и поняла, что люблю его.

— О как! — ядовито скривился тот. — Везет же некоторым! Ладно… Вы просидели под замком день, два, три, четыре, а потом? Что было потом?

— Однажды утром… В это время Иван приносил мне еду часов в одиннадцать утра… А тут дверь открылась неожиданно раньше, тихо так, и на пороге мужчина, незнакомый. Улыбнулся, приложил указательный палец ко рту, чтобы я молчала, и рукой поманил. Я вышла из комнаты, он велел мне пройти под лестницу, там ниша небольшая, темная, там можно укрыться. Я зашла туда, затихла, а он занял мое место и тоже затих. Нет, он что-то там делал, какой-то странный звук был, потом я поняла, что это он плитку от стены оторвал, и отколол от нее кусок. В том месте плитка отошла немного от стены…

— Почему?

— Что почему?

— Почему вы беспрекословно подчинились требованию незнакомца? А вдруг это был вор, который намеревался обокрасть вашего жениха? Вдруг убийца? Хотя, о чем это я! Как раз убийцей он и был! Если, конечно, вы не сочинили эту историю. — Подполковник продолжал едко скалиться. — Согласитесь, неразумно слушаться незнакомого человека в доме своего жениха!

— Не стану спорить, — моргнула Оля растерянно.

Она много думала, почему она так поступила? Почему пошла на зов странного незнакомца? Почему спряталась под лестницей вместо того, чтобы бежать прочь из дома?

Ответ нашелся!

Потому что она думала, что этого человека прислал Мельников! Она подумала тогда, еще до момента убийства, что этот человек его друг, помощник, коллега, соратник и он просто хочет вызволить ее из-под замка.

К тому же мысли ее так путались в те дни, таким гневом и обидой полыхала душа на всех сразу, и на Мельникова, возникшего так неожиданно на ее пути к алтарю, и на Володю, который решил бороться с ее норовом таким вот неожиданно примитивным способом. В голове была полная мешанина, да и не ела она почти в те дни, демонстрируя протест. Ослабла духом и телом. Помани ее в тот момент Кощей Бессмертный, она бы и за ним шагнула, не раздумывая.

Но подполковнику об этом знать совсем не обязательно. Вернее, большую часть из этого.

— Но… Но мне очень хотелось удрать. К тому же я подумала, что это розыгрыш.

— Что?! Розыгрыш?! — недоверчиво фыркнул подполковник. — Что вы мелете, уважаемая?! С чего это вы так решили?!

— Но он же был в маске.