– Он вышел. Вроде сказал, что собирается повидать мистера Леннокса.

– Ах да, – медленно произнесла Люси. – Припоминаю. – С нарочитой беспечностью она повторила: – Да, теперь припоминаю.

Разумеется, она ничего не вспомнила, но надо было найти подходящее объяснение его поведению. Он вряд ли пошел к Ленноксу, скорее всего, бродит где-нибудь в одиночестве. Фрэнк всегда так делал, когда на него находила блажь. Уголки ее губ слегка опустились – их примирение вновь откладывалось. Но рано или поздно он вернется с прогулки. И придет к ней, своей жене.

Повернувшись, она вошла в гостиную, села у окна и взяла книгу. Но читать решительно не могла. Время от времени Люси ловила себя на том, что рассеянно смотрит в окно. Один раз она услышала шаги снаружи и, поспешно взяв себя в руки, с бьющимся сердцем приготовилась встретить мужа. Но это был не он. Она увидела свое лицо в зеркале над камином, и внезапно ее охватила странная тревога. Может, он и вправду у Леннокса? Или бродит где-то в этом сером тумане?

Наступил час дня, а Фрэнк так и не вернулся. Тревога усилилась, и сквозь нее пробивалось раздражение, – право, он дурно себя ведет. В половине второго появилась Нетта, чтобы подать обед, потом у нее было свободное время. Люси с тем же наигранным самообладанием объявила:

– Прекрасно! Я пообедаю сейчас. Мистер Мур, наверное, задерживается.

Да, почему бы ему не задержаться? Невероятно, но есть шанс, что Фрэнк в конце концов отправился к Ленноксу и был вынужден остаться на воскресное жаркое. В затуманенных глазах Люси вспыхнуло слабое оживление, когда она вдруг подумала, что он мог пойти к Ленноксу, чтобы вновь поднять вопрос о партнерстве. Это действительно стало бы великолепным жестом примирения! Но может ли такое быть? Она опять поскучнела. Мыслимо ли это? Взволнованная своими переживаниями, она почти не притронулась к еде, создавая только видимость для любопытных глаз прислуги и стараясь успокоить свою тревогу.

– Оставь что-нибудь горячее в печке, Нетта, на всякий случай, – сказала Люси, поднимаясь из-за стола.

Она хотела показать служанке, что все идет нормально.

И вот Люси снова была в гостиной, сидела не у камина, а у окна и ждала, ждала, уже не делая вид, что читает. И чем дольше она ждала, тем сильнее донимало ее беспокойство.

Что сделает Фрэнк по возвращении? Промокший до нитки от моросящего дождя, он неслышно войдет в дом, но не захочет встретиться с ней сразу. Повесит шляпу и пальто, а потом будет долго возиться в прихожей безо всякой цели. Затем вдруг появится на пороге гостиной. Стараясь не смотреть на Люси, чем только усилит свое замешательство, он пройдет в комнату и опустится в кресло у камина. Повиснет молчание. Но она быстро встанет и, всей душой стремясь к примирению, упадет на колени у кресла и приникнет к груди мужа. Ах! Вот этот момент! Вздрогнув от собственных мыслей, она перевела дух. Фрэнк не возвращался.

Половина третьего. Нетта ушла. Люси осталась в доме одна, а Фрэнка все не было. Это… это так нелепо! Поневоле ее охватило мрачное предчувствие. Значит, он наверняка пошел к мистеру Ленноксу? Это единственный возможный вариант, – должно быть, Фрэнк у Леннокса, нельзя же так долго шататься по улицам в сыром тумане! Это просто немыслимо.

Она порывисто поднялась – в глазах тревога, ладонь характерным жестом прижата к щеке. Потом в глазах появилась решимость, и Люси направилась к двери. Она пойдет сама и удостоверится – это единственное, что ей остается. Возможно, она встретит его по дороге.

На улице сеял дождик – почти неосязаемая, летящая с залива морось, напоминающая клубы пара над затуманенным зеркалом. И снова, поднимаясь по холму к дому Леннокса, Люси ощутила дрожь. Она поймала себя на том, что спешит – спешит, не зная зачем. По пути она пыталась успокоить свою нелепую тревогу и найти себе оправдание – изобрести предлог, объясняющий ее неожиданный визит.

Однако ей не понадобилось ничего изобретать – в верхней части города, на углу Гарсден-стрит, она наткнулась на Леннокса, который, как она сразу поняла, возвращался с обычной воскресной послеобеденной прогулки. И, ошеломленная, она застыла с упавшим сердцем, поняв, что Фрэнк не заходил к Ленноксу.

– Ну-ну, – усмехнулся тот, останавливаясь и радушно приглашая ее под свой мокрый зонт, – очень спешите на воскресный вечер.

– Да, – с поникшим видом пробормотала она. – Да, спешу.

– Тогда вы идете не по той дороге, если хотите их встретить, – продолжил он с улыбкой.

Запыхавшаяся после подъема на холм, она пошла рядом с ним. Ее волосы и щеки блестели от влаги. Не совсем понимая, о чем идет речь, она быстро повторила:

– Встретить их?

– Я видел их на набережной, – указал он вниз с легким кивком. – Вашего мужа и Анну. Они шли обратно.

Эти слова приковали Люси к месту, она побледнела и с выражением внезапной муки взглянула на Леннокса широко раскрытыми глазами. У нее под ногами словно разверзлась пропасть. Она хотела заговорить, но не смогла.

– Они уже, наверное, дома, – не замечая ее подавленности, сказал он. – Зайдите и выпейте чашку чая, перед тем как идти домой.

Ее язык, казалось, одеревенел, она задыхалась. Значит, Анна не уехала! Она ждала, ждала с непостижимым притворством, и Фрэнк встретился с ней. И какова… о-о, какова развязка этой встречи?

– Заходите, – вновь предложил Леннокс.

Она силилась вымолвить хоть слово.

– Нет, – наконец с запинкой произнесла она, – я должна… мне надо возвращаться.

– Чашка чая спасет вас от этой сырости.

– Нет-нет, – хрипло забормотала она. – Я не… я спешу.

Не дождавшись его ответа, она повернулась и, ослепленная нахлынувшими чувствами, двинулась прочь быстрыми нетвердыми шагами.

Итак, она была права. Из ее глаз заструились гневные горькие слезы, смешиваясь с дождевыми каплями на щеках. Она знала все заранее и сейчас окончательно убедилась в том, что не ошиблась. А они возобновили свои прежние близкие отношения, сохраненные вопреки всем ее стараниям. Сделав все, чтобы этого не допустить, она в силу каких-то немыслимых обстоятельств не смогла удержать их на расстоянии друг от друга. Мысль об этом терзала ее, сводила с ума.

В кровь кусая губы, она стиснула кулаки в карманах пальто. Мучительное негодование гнало ее тонкую фигурку по дождливой пустынной улице, густо усыпанной мокрыми опавшими листьями. Оправившись от первого оглушительного удара, она кипела гневом при мысли о том, что ее обманули. Дело не в том, что Фрэнк не любит ее. Она знала, что он любит ее, и была уверена, что любит его. Фрэнка принудили к этой встрече помимо его воли.

Почему это случилось? Тяжело дыша от быстрого шага, она силилась найти ответ, доискаться до причины. О-о, ну почему, почему? Она так старалась – неужели напрасно? Эта мысль была невыносима. Тщетно она пыталась успокоить себя. Нет, она не потерпела неудачу. Не случилось ничего такого, чего нельзя было бы исправить. Ее убежденность окрепла. И вслед за ней пришла уверенность. Люси немедленно возьмет все в свои руки, устранит эту угрозу, защитит свой очаг, вернет Фрэнку благоразумие, а Фрэнка вернет себе. Она не неженка и не дура. Пусть ярость кипит в ее сердце, любовь сильнее ярости. Люси не отличается слезливой скромностью и чувствует свою власть над Фрэнком. И она применит эту власть! Она пойдет домой и дождется его возвращения. И она спасет его, спасет от самого себя.