– Ну что, Светик, делаешь карьеру? – по-свойски спросилее Николай. И поскольку она молчала, продолжал в том же духе: – Не дрейфь, мы стобой теперь свои!

– О чем ты, Коля? – мягко спросила она и отвела егоруку, которую он по-хозяйски положил ей на плечо.

Он отступил на шаг и пригляделся к девушке, сидящей застолом.

Вчера утром Света проводила сестру в аэропорт, а вечеромИрка уже звонила из Лондона и сказала, что все прекрасно, Джулиан ее встретил,завтра они едут к его родителям, а рододендроны, оказывается, цветут не вапреле, а в марте, так что скоро она их увидит. У Светы с души свалилась скала.Больше не надо каждый вечер беспокоиться, что Ирка задержится и загуляетгде-то. Больше не надо трястись, что проклятый Каморный все же выполнит своюугрозу насчет визы. С сестрой теперь будет все в порядке, пора подумать и осебе. Но пока хотелось просто отдохнуть. Исчез тугой комок, который образовалсяу Светы в душе после того, как ушел отец. Этим комком было беспокойство засестру.

Света посмотрела на Николая ясным, незамутненным взором иповторила свой вопрос, приветливо улыбнувшись. Он открыл было рот, чтобыответить, что они теперь вроде бы любовники, но запнулся. Она вся была такаяаккуратная, в красивом костюме, который придавал ей деловой вид. Темные волосысвободно ложились на плечи. Она смотрела на него приветливо, но чутьнастороженно. Он вдруг вспомнил свою захламленную квартиру, мать, вечнокашляющую за стенкой, несвежий запах и вздрогнул. Как он мог подумать, чтотакая девушка придет к нему ночью просто переспать? Что ей в нем? Если бы онасейчас юлила, отводила глаза или, наоборот, кричала бы, что он ей напрочь былне нужен и что пусть катится, он бы сомневался. Но во взгляде ее было сегодняумиротворение, и он понял: все, что произошло глубокой ночью несколько днейназад, ему просто привиделось в пьяном угаре.

– Извини, – глухо пробормотал он и вышел из монтажной.

Позвонили от директора и велели Свете срочно идти туда,захватив весь отснятый Николаем материал. Столкнувшийся с ней в дверях СлаваБахтеев посмотрел вслед тяжелым взглядом.

– Ну как, Света, сможем мы что-то сделать из этого материаладля новостей? – Алена была требовательна.

Света смотрела на экран.

– Можно попробовать. Вот это выбросить и это, а потом, послепортрета крупным планом, вот этих бомжей с бутылкой и старуху пьяную.

То есть нужно было подать материал так, чтобы создавалосьвпечатление, что Каморного поддерживали всякие сомнительные личности, а базаряттеперь пьяные бомжи, просто чтобы поорать и покуражиться. Пал Палыч с интересомглядел на Свету, потом отпустил ее мановением руки.

– За что ты ее выбрала? – спросил он Алену.

– Оказывается, она умеет работать, и потом, она сразууловила, что мне нужно, не задавая никаких вопросов. Очевидно, у нее с Каморнымсвои счеты, чем-то он успел ей нагадить.

– Ну, это теперь не важно. Иди, пригляди за новостями...и макияж там попроще... слезы в голосе добавь...

Она задержалась в дверях и посмотрела на директора сзагадочной полуулыбкой на губах:

– Не волнуйтесь, Пал Палыч, все будет нормально.

– И завтра траурный митинг будем снимать, тебе придетсявести передачу. Сможешь подобающе выглядеть? Ведь все знали, что вы с нимругались...

– Какая разница? – Алена пожала плечами. – Разнадо, значит, смогу.

Пал Палыч поглядел на аккуратно притворенную Аленой дверь иподумал, что она сможет многое, даже сместить его с поста директора и сесть наего место. Ишь, заулыбалась как! Что твоя Джоконда!

В монтажной Алена оказалась в самый разгар скандала. СлаваБахтеев наступал на Свету и шипел:

– Дождалась своего часа! Выслужилась! Ишь, тихоня! Это мойматериал! Сама добывай, если надо, а то – на все готовое!

Николай участия в споре не принимал, он стоял в стороне иугрюмо молчал. Алена вошла незамеченной и тихонько наблюдала за Светой. То, каксебя вела девушка, ей понравилось. Света не оправдывалась, не кричала визгливымголосом в ответ, а просто смотрела на Бахтеева спокойно, без нервов. Ееповедение Алене импонировало, пожалуй, сама Алена в такой ситуации действовалабы так же. Света, почувствовав посторонний взгляд, взглянула на Алену поверхСлавиной головы, и Алена вмешалась в разговор.

– Тебе что-то не нравится? – спокойно спросила онаБахтеева.

Тот замолчал, но смотрел агрессивно.

– Ты вот что, Слава, ты ошибся, когда подумал, что делоКаморного и его зрители свалятся к тебе прямо в услужливо протянутые рукитолько потому, что ты считался его ближайшим помощником. Некоторые люди всюжизнь только помощники и самостоятельно работать не смогут никогда. В данномслучае, боюсь, так и получилось. Вижу, что самостоятельно мыслить ты не умеешь,а к чужим словам прислушиваться не хочешь. Так что, извини, дорогой, помощникинам не нужны. Ты уволен.

В комнате повисло тяжелое молчание. Алена прошла к столу исела.

– Да, кстати, Света, если тебе Николай не нужен, то можно иего тоже. Вы все должны понять, что Александр Каморный у нас больше неработает. И пусть вам не хочется это признавать, но так оно и есть.

Света помедлила с ответом долю секунды. Вот удобный случайизбавиться от внимания Николая. Но внезапно она вспомнила старуху, стоящую втемной прихожей, и старенький шарфик, обмотанный вокруг худой морщинистой шеи.Если Николая уволят, то он больше работы не найдет, небось на материну пенсиюбудут жить.

– Николай – хороший оператор, ты же знаешь, – тихосказала Света, – он нам пригодится.

– Да, – согласилась Алена, – только чтобы безфокусов и без водки. А сейчас езжайте-ка быстренько, тут надо кое-что доснять –и в эфир.

Света с Николаем покинули монтажную и молча пошли подлинному коридору.

– Спасибо, – хрипло произнес Николай.

– Мать чем болеет, что все горло кутает? – отрывистоспросила Света.

– Щитовидка у нее, операцию делать надо.

И только в машине до него дошло, что раз Света расспрашивалапро мать, значит, она все-таки была у него тогда ночью.

– Может, я и пьяница, и совсем нестоящий человек, –произнес он, глядя в окно, – но добро я помню.

Света не ответила.

В среду, когда Надежда безуспешно пыталась засадить Димку зауроки, вдруг раздался неожиданный звонок.

– Папа! – взвизгнул шустрый первоклассник, раньшеНадежды успевший открыть дверь.

На пороге действительно стоял Олег.

– Привет, старик, – обратился он к повисшему на нем Димке, –получи. – И он протянул сыну яркую коробку с надписью «Лего».

У Димки за спиной был, по подозрению Надежды, среднеймощности моторчик. Увидев коробку, моторчик сам собой включился, ребеноквзвихрился и исчез, чтобы через секунду материализоваться в комнате, откуданемедленно послышались звуки, извещавшие, что коробка энергично раздирается.