В конце концов она сделала то, что всегда привыкла делать взатруднительных ситуациях: она позвонила своему покровителю Жорику. Жорикмоментально приехал и первым делом осмотрел квартиру – нельзя ли в нейчем-нибудь поживиться. Ребров в этой квартире никаких ценностей не держал –только коньяк, шампанское и прочие приятные вещи, столь же необходимые влюбовном гнездышке.

Убедившись в этом, Жорик слегка огорчился и как следуетотлупил свою подопечную – сильно, но аккуратно, чтобы не повредить еедорогостоящую внешность. Отлупил он ее в профилактических целях – чтобы впредьбыла осторожнее. Девица, получив привычную порцию тумаков, сразу успокоилась:она почувствовала себя в надежных мужских руках.

А Жорик забрал бумажник Реброва, тщательно протер дверныеручки и другие места, где могли остаться отпечатки пальцев, и скомандовал:

– Все, сматываемся быстро.

– А как же он? – в полной растерянности спросиладевица.

– А он сам о себе позаботится. Взрослый уже, как-никак. Тына всякий случай запомни: знать его не знаешь, никогда не видела и вообще всюэту ночь со мной была.

– Но ведь нас с ним могли видеть в том ресторане на Марата,запомнит еще кто-нибудь...

– Не обольщайся, дура. Не такая уж ты незабываемая. В глазахрядового лоха все вы, девки, на одно лицо, только и отличий – блондинки,брюнетки или рыжие. Так и то вечно вы масть меняете – либо перекраситесь, либопарик напялите.

– А официант? – упрямо возразила егособеседница. – Эти-то как раз все запоминают.

– А этому на фиг надо было тебя узнавать. Неприятности смилицией никому не нужны.

Когда на следующий день Антон Ребров не появился на работе,его секретарша Алиса позвонила ему домой, выждав некоторое время. Там ответили,что дома его не было со вчерашнего дня, и не очень по этому поводу волновались,потому что Антон часто практиковал такие ситуации – мог не ночевать дома безвсякого предупреждения, его домашние к этому привыкли. Но иное дело – чтобыпредседатель совета компании ГНК не вышел на работу. Полдня ждали звонка, потомсекретарша забила тревогу. Мобильник Антона был отключен, посовещались ивыяснили, что один доверенный охранник знает адрес «конспиративной» квартиры.Он съездил туда, нашел там шефа в весьма красноречивой позе и сделал самыйумный в своей жизни шаг: позвонил не в офис, а Теймуразу Аполлоновичу.

Теймураз приехал, помрачнел и взял все в свои руки. Скандалзамяли, констатировали смерть от сердечного приступа, напечатали скромныйнекролог. Умный охранник получил повышение.

А экстренно собранный совет учредителей ГНК единогласноизбрал своим председателем Теймураза Аполлоновича Нодия.

Возможности поговорить с Олегом не пришлось ждать слишкомдолго – уже на следующий день, во вторник Вероника позвонила с работы ипопросила посидеть с Димкой не до шести, как обычно, а до позднего вечера,потому что у нее, дескать, какоето мероприятие – фирма устраивает прием, никакнельзя пропустить, а у мужа, как всегда, срочная работа. Надежда согласилась,несмотря на то что предчувствовала неприятный разговор дома с собственныммужем.

Супруги, ее работодатели, явились вдвоем около двенадцатиночи. Глядя на их довольные лица, Надежда сразу сообразила, что на приеме онибыли вдвоем, уж очень одинаково блестели глаза – сразу видно, что люди провеливместе весь вечер. Ну что ж, нужно ведь и повеселиться, люди они молодые, сгрустью подумала Надежда, вспомнив свою молодость. Разумеется, о том, чтобыотпустить Надежду одну ночью, не было и речи, поэтому Олег вызвался подвезти еена машине до самого дома. Радуясь, что представился удобный случай поговоритьбез помех, Надежда села в машину.

– А что, Олег, – начала она, помолчав, – разве«Голден-Холл» уже функционирует? Принимает гостей? После того случая, когдастойка упала человеку на голову, они полностью восстановились?

– А как же! – откликнулся Олег. – Что ж теперь,закрывать его, что ли? Такие деньги в строительство вложены были! Постойте,Надежда Николаевна, а вы откуда знаете, что мы в «Голден-Холле» были? Вероникаведь вам не говорила!

– Правильно, не говорила, – подтвердила Надежда. –Но я заметила у вас на капоте их фирменную наклейку.

– Верно, – засмеялся Олег. – Они на своей стоянкевсем гостям бесплатно машины моют. И оставляют фирменный знак, на память. А вы,я смотрю, женщина наблюдательная, ничего от вас не скроешь...

– Если бы, – вздохнула Надежда. – То есть я хочусказать, что я, конечно, наблюдательная, однако есть вещи, которые меня оченьинтересуют, но разобраться в них я не имею возможности.

– Например? – спросил Олег, глядя на дорогу.

– Не буду оригинальничать, – призналась Надежда, –меня очень интересует вся эта цепочка убийств, которая задела и вашегодиректора...

– Ах вот вы о чем? – помрачнел Олег.

– Именно об этом. Вы, конечно, посчитаете меня простообывателем, любительницей острых ощущений, смотрящей с этой целью все подрядкриминальные новости, но это не совсем так. Поэтому сделайте мне одолжение,давайте побеседуем, пока едем, все равно вам деваться некуда.

Олег недовольно хмыкнул, но промолчал.

– Можете не выдавать мне никаких секретов, поговорим о том,что знают все, что сообщалось в средствах массовой информации. Я хочу знатьваше мнение как компетентного человека: считаете ли вы, что все убийствадействительно связаны между собой?

– Может, и связаны, – неохотно согласился Олег, –но пусть о них болит голова у милиции, а мне бы со своим убийством разобраться.Это Каморный пусть разводит там турусы на колесах, ох, извините, Каморный ужеиз игры выбыл... так найдется у них еще кто-нибудь, чтобы ажиотаж поддерживатьвокруг этих убийств!

– Ну хорошо, – примирительно сказала Надежда, –давайте говорить только об одном убийстве – вашего директора Аркадия Бураго.Вы, как я понимаю, составили, так сказать, психологический портрет убийцы, этойучительницы?

– Составили, – угрюмо пробормотал Олег. – На виднормальная женщина, одинокая только и довольно нелюдимая.

– Угу, на учете в психдиспансере не состояла, иначе бы ейдетей не доверили, так ведь?

– Да, здоровая была.

– Но разве здоровый человек может вот просто так за здоровоживешь расстрелять в упор свою жертву?

– Расстрелять-то он может, – протянул Олег, – дане в нашем случае, потому что там охрана стояла вооруженная и шансов уйти живойу нее не было никаких.

– Вот! – обрадовалась Надежда. – И я об этом же.То есть что делал в этом случае инстинкт самосохранения, который присущ каждомунормальному человеку?

– Крепко спал, – отрезал Олег.

– Можно пренебречь инстинктом самосохранения, допустим, еслиочень ненавидишь свою жертву. Но в нашем случае этого не было, так как вы, ядумаю, точно доказали, что Валерия Петровна не могла ненавидеть вашегодиректора, потому что никогда с ним не встречалась, то есть вообще никак непересекалась.