– Невероятно, – пробормотала она.

– Правда? – прозвучал голос позади нее.

Она вздрогнула:

– Бенджи! Ты меня напугал!

– Настолько реалистично, что выглядит как фотография, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Все эти тени, игра света… Легко представить себе напряжение, которое, должно быть, витало в воздухе в тот день.

– В какой день? – подозрительно спросила Брисеида.

– В день, когда заболел великий Паскаль Демер, – ответил парень, не отрывая взгляда от картины. – Он был в агонии, оказавшись между жизнью и смертью, и никто не знал, как спасти его. Это произошло незадолго до того, как ему пришла в голову блестящая идея построить Дворец иллюзий на юге Франции. Никогда не слышала об этом?

– Нет.

– Почти все так говорят, – говорит он, качая головой. – Его дворец был разрушен всего через несколько месяцев после завершения строительства. Ужасный пожар. Ему не повезло. Но он по-прежнему гениальный архитектор. Один из лучших. Естественно, он был родом из Цитадели.

– У него на животе пятно, – тихо проговорила Брисеида, набравшись храбрости, словно боялась, что он рассмеется ей в лицо. – У меня было такое же до того, как я прибыла сюда. Звучит безумно, знаю, но я уверена, что оно идентично моему. Как думаешь, такое возможно?

– Конечно, – просто ответил он.

Брисеида в недоумении посмотрела на него:

– Я серьезно.

– Я тоже. С тобой произошло то же самое, что и со всеми остальными. Иначе тебя бы здесь не было.

– Но…

Девушка нахмурилась. Она была так уверена, что парень отреагирует так же, как Уиллис. Бенджи согласился с ней, он был на ее стороне. Но Бенджи был сумасшедшим. Значит, она тоже, наверное, сумасшедшая…

– А остальные? – осторожно спросила она. – Они постоянно говорили мне, что я все выдумываю.

– Как я уже говорил, что нам не просто снотворное дают перед тем, как отправить сюда.

– Но почему я помню?

– Думаю, ты не похожа на других. Но ты не единственная. Я тоже помню.

Вот так. Теперь они были командой. Группа чудиков.

– И… тебе не интересен турнир?

– Ну, на турнире всегда происходит одно и то же. А в дни турниров идеально исследовать Цитадель. Она пустует. Если тебе интересно, я могу взять тебя с собой.

Казалось, он говорил серьезно. Но Брисеида предпочла перестраховаться:

– А ты не боишься брать с собой девушку? Если считаешь за половину человека, значит, я буду ходить в два раза медленнее и творить в два раза больше глупостей. Я доставлю тебе в два раза больше неприятностей.

– Но если тебя поймают, то накажут только наполовину, – ответил Бенджи. – Я говорил тебе: ты не такая, как все.

Брисеида бросила на него настороженный взгляд.

Возможность изучить Цитадель, открыть для себя места и тайны, недоступные даже студентам восьмого месяца? Конечно, ей было интересно! Но если она последует за ним и попадется, то потеряет все свои шансы однажды разгадать великие тайны Цитадели…

– У меня к тебе вопрос, мистер Всезнайка.

– Вперед. Я слушаю.

– Предположим, что проводник, который встретил тебя, когда ты проснулся, приходит за тобой на следующий день, крадет твои документы и произносит твое имя перед изображением херувима, держа колокольчик в руке… А позже из ниоткуда появляется всадник, прямо перед пустой картинкой…

– Да?

Брисеида молчала. Она не могла заставить себя произнести свой вопрос.

– Может быть, ты хочешь, чтобы я сказал, что херувимы и темные всадники выходят из картин?

– Нет, конечно нет. Но мне хотелось бы понять, что имел в виду Дон Каллис, когда уверял меня, что некоторые картины обладают способностью притягивать к себе тех, кто смотрит на них слишком пристально.

Бенджи кивнул:

– Ничто не мешает тебе пойти и спросить его.

– Да, наверное.

– Ну, так что насчет моего предложения?

– Я… я подумаю.

В стороне стадиона раздался сильный грохот, похожий на страшный раскат грома.

– Что это было? – встревоженно спросила она.

Грохот и звон возобновились, сопровождаемые душераздирающими криками. Брисеида вздрогнула. Она никогда не слышала ничего столь ужасающего.

– Странно, пойдем, посмотрим, – сказал Бенджи сквозь стиснутые челюсти и помчался к стадиону. Они бежали по темным коридорам, ориентируясь на слух. Они следовали за нарастающими криками, которые отражались от камня и металла, спускались по огромным лестницам, поднимали занавески и наводили ужас на великолепие Цитадели. Бенджи бежал очень быстро, и Брисеида с трудом поспевала за ним. От каждого нового взрыва, каждой новой волны криков у нее перехватывало дыхание. В ее сознание вторглись ужасающие образы. Какой катастрофы они только что избежали? К каким ужасам они мчались сломя голову? Было ли это концом сна и началом кошмара?

Наконец она узнала место: они направлялись уже не к стадиону, а к столовой и к огромному саду. Ребята преодолели несколько лестничных пролетов, поднялись на несколько этажей. Постепенно всплески голосов становились более четкими, их частота менялась. Крики казались более контролируемыми, более эмоциональными.

А потом в конце последнего коридора появился свет, такой яркий, что Брисеиде пришлось в защитном жесте прикрыть глаза. Бенджи бросился вперед на последнем издыхании. Она использовала все оставшиеся силы, чтобы догнать его. Пронзительный для барабанных перепонок взрыв встретил их у ворот большого сада.

Только тогда они поняли, как странная архитектура Цитадели исказила звуки. Не крики боли или испуга донеслись до них из глубин Цитадели, а ликующие возгласы целого континента. Не разрушительные взрывы, а гигантский фейерверк. И этот невероятный свет, который так ослепил их, – внезапное воздействие прожектора после долгих минут, проведенных в темноте.

– Вот вы где! Вот вы где, вы двое! – крикнул Рауль, который проходил мимо с бутылкой в руке, одаривая их чарующей улыбкой. – Что вы делали вместе в темноте? В любом случае не имеет значения: бельгийцы победили! ЕВРОПА СОХРАНЯЕТ ТИТУЛ В ТРЕТИЙ РАЗ!

И он снова сорвался с места, подпрыгивая и крича ликующей толпе, танцующей в саду, освещенном яркими огнями вечеринки.

Эйфория, охватившая европейский квартал на тринадцатый день, не утихала до начала следующей недели. Выигрывать два раза подряд – редкий случай, но сохранить титул три раза подряд – это подвиг. Тем более что победа бельгийцев была впечатляющей: им удалось заполнить свою сетку судоку гораздо быстрее, чем обычно.