Войдя в зал ресторана «Александрия», я сразу увидела Власова. Он сидел за крайним столиком и изучал меню. Подойдя к нему, я поздоровалась. Власов вскочил со стула и стоял до тех пор, пока я не заняла место напротив него. Только тогда он снова сел. Меня приятно удивили его манеры. Есть же еще на свете галантные мужчины, соблюдающие нормы этикета! Как жаль, что он убит горем по безвременно ушедшей невесте. Такой экземпляр пропадает! Отбросив неуместные в данной ситуации мысли, я решила для начала обратиться к Власову с нейтральным вопросом:

– Вы уже выбрали, что будете заказывать?

– Ждал вас, – ответил он и протянул мне меню.

Пробежав глазами по строчкам, я заказала себе салат и сок. За всей этой суетой я совсем забыла о своем намерении соблюдать диету. Сейчас, правда, этот вопрос был неактуален. Фигура моя естественным образом пришла в норму, но, глядя на Власова, я почему-то снова вспомнила о своих планах относительно фигуры. Интересно почему?

Выслушав мои пожелания, Власов улыбнулся. Улыбка полностью преобразила молодого человека. Оказывается, он очень даже симпатичный! Я снова мысленно одернула себя. Что за настроение, Иванова? Сидишь и, словно школьница, умиляешься, глядя на чужого жениха. Как не стыдно! Тем временем Власов подозвал официанта, продиктовал ему то, что выбрала я. Себе же он заказал полноценный обед, прокомментировав:

– Вам, девушкам, достаточно поклевать травки, а вот мы, мужчины, от такого рациона можем и ноги протянуть.

– Не имею ничего против здорового мужского аппетита, – заявила я.

– Тогда никаких проблем. А то мне как-то неловко будет набивать свое брюхо борщом и котлетами, в то время как вы с унылым видом будете поглощать овощи, сиротливо лежащие на тарелке. Как продвигается расследование? – без перехода поинтересовался Власов. – Хоть что-то удалось узнать?

Я задумчиво смотрела на Власова. Говорить или нет?

– Понимаете, Максим, не все так просто, как казалось вначале, – начала я. – В ходе расследования обнаружились новые факты. Вам известно, что Иришка по меньшей мере седьмая жертва нападения этих негодяев?

– Нет, мне об этом ничего не известно, – медленно произнес Максим. – Другие девушки тоже погибли?

– К счастью, нет. Это единственное нападение с таким печальным исходом. Но тем не менее пострадали еще несколько девушек. И все – на улице Чехова. – Я тянула время, не решаясь перейти к главному. – Кто-то из пострадавших заявил в полицию, кто-то предпочел забыть об ограблении, как о страшном сне. Не стоит их винить. В конце концов, прибегать или не прибегать к помощи правоохранительных органов – дело сугубо добровольное.

– Татьяна, не стоит извиняться. Поверьте, я все понимаю. Скорее всего, если бы Иришка не погибла, и она вряд ли бы стала тратить свое время на хождение по судам да по полициям. Лучше скажите, удалось ли вам напасть на след грабителей?

– И да и нет, – уклончиво ответила я.

– Как прикажете вас понимать? – Власов напрягся.

– Дело в том, что я подозреваю, что эти ограбления служат всего лишь прикрытием для более серьезного преступления, – решившись, заявила я.

– Прикрытием? Смерть девушки – всего лишь прикрытие? – почти прокричал Власов.

Редкие посетители ресторана стали поглядывать на нас с любопытством, но мне было не до них. Нужно было во что бы то ни стало убедить Власова, что, поймав того, кто лично участвовал в ограблении, мы все равно не сумеем наказать истинного виновника. Только как это сделать, когда парень в таком отчаянии? Я предприняла новую попытку:

– Прошу вас, Максим, пообещайте выслушать меня, не перебивая, – проговорила я, глядя Власову в глаза. – Обещаю, как только я закончу, вы сможете задать мне любой вопрос, и я отвечу на него так подробно, как только смогу. Договорились?

Казалось, Власов целую вечность смотрел на меня не мигая. Потом он отвел взгляд и потухшим голосом произнес:

– Говорите, если есть охота. Я для себя уже выводы сделал. Ничегошеньки у вас не вышло, вот что я думаю.

– Ну, это ваше право. Оправдываться я не собираюсь, – разозлилась я.

Да и было отчего разозлиться. Я, как савраска, гоняюсь по городу, землю носом рою, чтобы разоблачить этих субчиков. Даже, можно сказать, жизнью рискую. И кстати, не одна я. А он появился первый раз за столько дней и давай обвинениями сыпать. Хам! Видимо, Власов почувствовал мое состояние. Взяв мою руку в свою, он осторожно ее пожал и произнес:

– Простите великодушно, я не хотел вас обидеть.

Сердце мое сразу растаяло. Ну, надо же, как он на меня действует! Вроде бы ничего особенного в этом Власове, а рука, лежащая в его ладони, тут же задрожала! Да, дела. Пора тебе, Иванова, ухажера заводить, раз ты так на обыкновенное прикосновение реагируешь. А может быть, дело в самом Власове? Быть может, его беззащитность перед лицом трагедии сделала его столь неотразимым? Соберись, Иванова! Не время психоанализом заниматься.

Кое-как собравшись с мыслями, я выложила Власову все, что мне удалось узнать с последней нашей встречи. Как и обещал, Власов ни разу не перебил меня. По окончании моего повествования, он спросил:

– Чем я могу вам помочь?

Вот это я понимаю, слова не мальчика, а мужа! Ни суеты, ни лишних слов. Четко, конкретно, по делу.

– Помощь ваша мне пока не требуется. Единственное, на что я рассчитываю с вашей стороны, – это на то, что все, сказанное мной, останется между нами. По крайней мере до тех пор, пока моя подруга не окажется в безопасности.

– Это я вам гарантирую, – согласился с моим требованием Власов. – Если вы уже все мне рассказали, может быть, приступим к обеду? Боюсь, моя еда безнадежно остыла. Хорошо, хоть салат ваш не потерял привлекательности.

И действительно, тарелка с борщом, стоящая перед Власовым, покрылась тонкой пленочкой, картофельное пюре слиплось комками. Котлеты, правда, по-прежнему выглядели аппетитно. Заказ принесли, когда мое повествование было в самом разгаре. Естественно, слушать подробности запутанного дела и одновременно есть Власов не мог. А в результате получил совершенно непригодные для употребления блюда.

– Давайте закажем новые порции, – виновато предложила я.

– Пустяки, – не согласился Власов. – Я столько дней не ел нормальной пищи, что сейчас и холодный борщ мне покажется деликатесом.

Мы приступили к еде, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Обстановка стала непринужденной. Я лениво накалывала овощи на вилку и не спеша отправляла в рот, когда телефон мой затрезвонил, как сумасшедший. Филичева, сразу определила я. Часом ранее я намеренно выбрала для определения ее номера самую чумовую мелодию, чтобы ненароком не пропустить звонок. Что-то произошло – иначе она не стала бы звонить не с конспиративного телефона.

Не тратя времени на вежливые извинения, я выхватила телефон из сумки и поднесла к уху. Голос Филичевой чуть не разорвал мои барабанные перепонки.