– Танька, ты где?

– В ресторане, – честно призналась я.

– Бросай все и гони ко мне на всех парах, – выдала Танька.

– В чем дело? – спросила я.

– Потом расскажу. Тут такое! В общем, я Курихина твоего выследила! Он сейчас дома. Если хочешь его тепленьким взять, тебе следует поторопиться.

– Куда ехать?

– Тимирязевский проезд, дом двадцать. Я жду тебя за углом дома напротив.

Ничего не добавив больше, Филичева отключилась. Я бросила Власову извинения и помчалась к выходу.

– Вечером позвоню, – пообещала я на бегу.

Вылетев из ресторана, я бросилась к машине. На лету вставив ключ в замок зажигания, я рванула с места, набирая скорость. На мое счастье, дорогу до Тимирязевской улицы я знала.

Домчав до Тимирязевской за рекордно короткий срок, я кинулась искать Филичеву. Обежав дом, за которым меня должна была ждать Татьяна, и не обнаружив там никого, я принялась названивать ей. Трубку никто не брал. Занервничав, я решила пойти к двадцатому дому. На полпути меня окликнули. Обернувшись, я увидела Филичеву. Она осторожно выглядывала из кустов и махала мне рукой. Я нырнула в кусты вслед за Филичевой.

– Рассказывай, что у тебя стряслось. Только коротко.

Но Филичеву на этот раз подгонять не пришлось.

– Если коротко, дела обстоят вот как: я приехала в магазин. Мне назначили куратора, который должен был разъяснить мне функции консультанта. Мы ходили по залу, изучали ассортимент. Рыжий, это один из продавцов «Супер-Спорта», объяснял мне, как нужно действовать, когда в магазине появляется клиент. Скука, скажу я тебе, страшная. Я особо не прислушивалась к его советам. Глазела по сторонам, перебирала одежду, которая была разложена на прилавках.

И вдруг в торговый зал вошел Курихин! Я его сразу узнала. Побоявшись, как бы и он меня ненароком не узнал, я сделала вид, что сильно заинтересовалась каким-то тренажером, и потащила Рыжего в дальний конец зала. А сама следила за Курихиным. Ни с кем не здороваясь, он прошел прямиком в кабинет Сухова. Рыжий его увидел и говорит: «Странно. Курихин вернулся. А сказали, что Сухов ему расчет дал. Неужели скандалить пришел?» А потом добавил, что Петр Викторович долго с Курихиным церемонии разводить не будет, – выставит взашей – и все. Ну, думаю, уйдет сейчас субчик, и ищи-свищи его потом. Нужно за ним проследить. А как из магазина уйти? Рабочий день-то в самом разгаре. Ну, я решила притвориться больной. За живот схватилась, заохала. Рыжий испугался, говорит: «К врачу тебе надо». А я ему: «Пойду у Сухова отпрошусь». А он: «Сейчас лучше к нему не соваться. Ты иди, а я потом ему сам все объясню».

Воспользовавшись тем, что все так удачно складывается, я сумочку схватила и бегом на улицу. Поймала машину, уселась на заднее сиденье, деньги водителю сунула и велела ждать, пока из магазина Курихин не выйдет. Водитель решил, что я парня своего выслеживаю. Типа изменяет мне негодяй. Вошел в положение, согласился ждать. Сухов и правда с Курихиным недолго лясы точил. Не прошло и пятнадцати минут, как Курихин появился. Прыгнул в старенький «Форд» и помчался на бешеной скорости. Я порадовалась тому, что заранее машину поймала. Водитель мне попался что надо. Как Курихин ни лихачил, а оторваться от преследования не сумел. Да он и не старался. Не догадался даже, что наша «девятка» его преследует.

Приехали мы сюда, водитель меня высадил и укатил по своим делам. А я потихоньку за Курихиным в подъезд проскользнула. Мне повезло, что лифт у них с определителем этажей. А то бы потеряла я его след. Постояла на первом этаже. Проследила за табло. На восьмой этаж он поднялся. Я лифтом пользоваться не стала. Пешком поднялась. На этаже всего две квартиры. Я послушала под дверью. За одной из них – тишина гробовая. Видно, дома никого нет. А за другой – шаги слышны. Вроде разувался кто-то. Потом музыку включили. Потом телефон зазвонил. Ну, я потихоньку вниз спустилась и давай тебе звонить. Место себе выбрала, чтобы наблюдать удобно было и чтобы самой не засветиться. Окна его квартиры на обе стороны выходят. Вдруг в окно смотреть станет? Вот и сижу в кустах, караулю. Тань, чего делать-то теперь?

Подумав, я сказала:

– Надо к нему идти. Поднимусь, поговорю. Может, удастся что выведать. Ты давай домой возвращайся. В магазине тебе теперь появляться нельзя.

– Я тебя одну не брошу! – решительно заявила Филичева. – Вдруг он тебя убивать станет?

– Ты мне и так сильно помогла. Бери ключи, лови машину и ко мне. Да не волнуйся ты так, – попыталась я успокоить Филичеву. – Все хорошо будет. Я на костях гадала.

– Нет, лучше я тебя тут подожду, – заупрямилась Филичева. – Одной мне страшно домой возвращаться.

– Ладно, оставайся, – разрешила я. – Только, чур, без самодеятельности. Сиди тут в кустах и не высовывайся, что бы ни произошло. Поняла?

Филичева неуверенно кивнула. Я поняла, что Танька в шоковом состоянии. Оно и понятно – не каждый день ей за бандитами гоняться приходится.

– Слушай, вот тебе номер телефона. Если через тридцать минут меня не будет, звони и вызывай подмогу. Это номер моего старого друга, Андрюхи Мельникова. Он в полиции служит. Объяснишь ему, что к чему, а там он сам сообразит, как поступить нужно. Ну я пошла?

Филичева снова кивнула. Постояв еще пару секунд, я направилась к подъезду, который указала мне Филичева.

Как и Танька, я решила не пользоваться лифтом, чтобы раньше времени внимания не привлекать. На восьмом этаже тишина стояла, как на кладбище. Подойдя к двери Курихина, я прислушалась. Музыки не слышно, шагов тоже. Может, Германец спать завалился? Нажав кнопку звонка, я стала ждать, когда мне откроют. За дверью было подозрительно тихо. Постояв немного, я потянулась к звонку, чтобы повторить попытку, но дверь неожиданно открылась. На пороге стоял Германец.

– Опять ты? – удивленно произнес он.

– О, вот так встреча, – радостно завопила я. – Привет, а ты что тут делаешь?

Не отвечая на мой вопрос, Германец высунулся из квартиры, осмотрел лестничный пролет, никого не увидел и, втянув меня за рукав в коридор, прикрыл дверь. Потом молча прошел в комнату. Я так же молча следовала за ним. Встав напротив двери, Германец приказал:

– Изображать из себя девочку-одуванчик не советую. Колись, кто такая и кто тебя послал?

– Сам-то как думаешь? – вопросом на вопрос ответила я.

– Гундосый? – Я промолчала, а Германец продолжил, как бы рассуждая сам с собой: – Сначала в кафе меня подстерегла, имя откуда-то узнала. От кого? Теперь в хату заявилась. Тоже скажешь, случайно? А гналась за мной тогда зачем?

– Гундосый тут ни при чем, – отбросив образ девушки-простушки, заявила я. – Пока ни при чем.

– Так ты из ментовки? – дошло до Германца. – То-то я думаю, чего ты про ментов тогда орала! В таком случае ты сильно рискуешь, заявляясь ко мне вот так, без охраны. Или тебе твои дружки-менты не все обо мне рассказали? Репутации моей не знаешь?