– Я вот смотрю на вас, Вероника, и удивляюсь. Сколько же в вас доброты? Ведь, насколько мне известно, вы Софью Павловну всего один раз и видели, а говорите о ней как о старой знакомой.

– Эх, Машенька, иной раз с человеком много лет проживешь бок о бок, и он тебе все равно чужим остается. А другого увидишь раз, и все, как будто родственника встретил. Я, между прочим, не ко всем такая добрая. Если мне человек не по душе, то я с ним как фурия, доброты от меня не дождешься, и вообще внешность моя обманчива. Я могу быть ужасно невыносимой, вот так. Пойду я, Мария, ладно? Кстати, спросить хотела. Как ваш «сосед» себя ведет? Не буянит больше?

– Уму непостижимо, Вероника, он же на работу сегодня поехал устраиваться. Намылся, побрился, попросил рубашку ему погладить и брюки. Когда оделся, вроде на человека стал похож. Мне, конечно, не очень верится, что это надолго, но хоть немного передохнуть бы. Спасибо вам большое. Видно, тот спектакль на него здорово подействовал.

– Ну, вот и хорошо, я за него рада, да и за вас тоже. Глядишь, может, и наладится еще все. Сын-то когда должен из армии вернуться?

– Скоро уж, этой осенью.

– Ладно, Мария, пойду я.

Вероника вошла в знакомую квартиру и сразу же направилась в ванную. Там она начала методично осматривать и ощупывать плитку за плиткой. Когда проверила уже половину того, что наметила, она села на край ванны и задумалась. Ее взгляд привлекла ярко-красная роза, наклеенная на одну из плиток.

– Надо же, какой красивый цветок… цветок… «цв». Мама, неужели нашла? А ну посчитаем, раз, два, три, четыре, пять. Ну, конечно, пять, а как же может быть иначе? Пятая плитка справа, справа от двери. Это она. О господи, как руки-то трясутся.

Она с силой нажала на плитку, и та поехала в глубь стены. Рука Вероники провалилась в стену почти до локтя, и она нащупала там нишу. А в ней сразу наткнулась на какой-то предмет. С замирающим сердцем она вытащила его на свет божий и увидела, наконец, папку, о которой так много думала и которую так долго искала.

Дрожащими руками она раскрыла ее и увидела там всего один лист с напечатанным текстом. Это был документ о передаче прав владения восемьюдесятью одним процентом всех акций компании Суханову Игорю Петровичу по исполнении двадцати одного года. То есть, по европейским стандартам, совершеннолетия. Если говорить не юридическим, а простым языком, то этот документ представлял собой своего рода отречение от «престола», завещание. Все отходило в пользу наследного «принца», будущего «короля». Остальные девятнадцать процентов имеет совет директоров, и не более того. Было понятно, что ни о каком другом преемнике и партнере нет и речи.

Она прижала папку к груди и пулей выскочила из квартиры, даже не замечая боли в ноге. Все, больше ей здесь делать нечего. Дверь у Марии очень кстати оказалась открытой, и Ника тихонечко, как мышь, проскочила в комнату, где стояли ее сумки. Она быстро запихнула папку поглубже в одну из них и, облегченно вздохнув, вышла из комнаты. Она не хотела, чтобы лишний человек видел ее находку. Не важно, кто это был, друг или враг.

«Меньше будут знать, крепче будут спать», – благоразумно решила она.

Мария была на кухне и, когда Вероника протянула ей ключи, очень удивилась:

– Что так быстро сегодня, Вероника? Или уже нашла то, что искала?

– Нет, ничего не нашла, да, по-моему, уже и искать нечего. Не оставила мне Зинаида Григорьевна никакой весточки, видно, не смогла или сил не хватило. Спасибо вам, Машенька, за приют и внимание, поеду я. Вещи нужно домой отвезти. Только позвоню, если можно.

– Конечно, звоните, пожалуйста. Вероника, вы вчера сказали, что Нину отравили. А кто и за что, не знаете?

– Откуда же я могу знать? – удивилась Ника. – Самой интересно.

– А я так думаю, – заговорщически зашептала Мария. – Это медсестра. Помните, говорили, что медсестра какая-то новая приходила Зине укол делать? Это она, точно она. И Зина после нее умерла.

– Ну, Мария, вы прямо Мегрэ в юбке. Вы уж, пожалуйста, больше никому об этом не говорите, не нужно показывать, что вы что-то знаете или даже просто догадываетесь. Живите себе спокойно, не лезьте в это дело, милиция разберется, что к чему.

– Да я и не лезу, просто вижу, что вы что-то ищете, дай, думаю, расскажу о своих мыслях, может, помогу чем.

– Спасибо, Мария, и до свидания. Увидимся ли еще, не знаю, но у вас есть мой телефон, если захочется, звоните. Ой, а сама-то я позвонить собиралась и уже забыла, совсем плохая стала.

Вероника набрала номер телефона конторы Романа, но там было занято. Через некоторое время она повторила попытку, но безрезультатно. Ладно, решила она, позвоню откуда-нибудь еще. Она прошла в комнату и, натужно пыхтя, выволокла оттуда три своих сумки. Мария увидела, всплеснула руками и бросилась ей помогать.

Они спустились вниз и упаковали сумки в багажник. Мария вытерла набежавшие слезы и, расчувствовавшись, поцеловала Нику в щеку.

– Счастья тебе, девонька, и еще раз спасибо за моего алкоголика.

Вероника отъехала от дома на порядочное расстояние и остановила машину.

– Что мне делать с этой папкой? Может, в милицию пойти? Как нарочно, Софья Павловна в больнице, даже посоветоваться не с кем. Или Роману показать этот документ? Нет, думаю, не стоит, только познакомились, и уже загружу его бог знает чем. Лучше поеду домой.

Она посмотрела на часы и задумалась.

– А что, если мне сегодня наведаться к Наталье, девушке с фотографии? Мне Зинаида Григорьевна сказала, что она на Лесной улице живет.

Вероника решительно развернула свой автомобиль и понеслась в центр. Приехав на Лесную, она остановилась у дома номер пять и поднялась в лифте на четвертый этаж. Даже не подумав о том, что скажет, решительно нажала на кнопку звонка. Через минуту дверь открылась, и в проеме показалось смазливое личико.

– Чем обязана? – прочирикала Наташа тоненьким голоском.

– Коровина Наташа?

– Да, это я, а в чем, собственно, дело?

– Дело в том, что несколько дней назад был убит ваш друг, Суханов Игорь, и мне нужно задать вам несколько вопросов.

– А я-то здесь при чем? – вздернула нос девушка, но Вероника успела заметить, как в ее глазах мелькнул испуг.

– Может, мы не будем разговаривать на пороге и вы пригласите меня в дом? – строго проговорила Вероника.

– Проходите, только мне совсем нечего вам рассказать. Я уже больше трех месяцев не встречаюсь с Игорем, мы с ним расстались. У меня сейчас совершенно другой молодой человек.

Вероника усмехнулась и прошла за Наташей в комнату. Она села в предложенное кресло и спросила:

– Вы живете одна?

– Нет, с мамой, но она сейчас в отпуске, отдыхает в Турции.