– Не получится. Не успеем, он войдет в замок раньше, а мы раскроемся. Нет, не годится.

– Мои всадники успеют, – сказал Гелид, – перехватить его в дороге.

– Что ему двести, твоих дикарей? – усмехнулся Назлух. – Он раздавит их движением пальца.

– Можно устроить засаду.

– Сколько засад ты уже устраивал? Скольких людей угробил? – Назлух отвернулся к окну. – И где же Хурхас? Ходит как ни в чем не бывало! Мы должны действовать наверняка! Уничтожить всех одним ударом! Ничто не должно помешать Обновлению! – Маг резко повернул голову, вперил горящий взгляд в лицо Гелида. Тот опустил глаза.

– Вы узнали, сколько человек в замке? – спросил Назлух у Герода.

– Пока нет.

– Немедленно выясните.

– Хорошо. Я сам этим займусь. Только мне потребуются деньги.

– Тум? – Назлух повернулся к дремлющему толстяку.

– Без проблем. – Тум даже не открыл глаз. – Как всегда.

– Скажешь, сколько тебе надо, – сказал Назлух лазутчику. – Деньги будут.

– Я выйду сразу, как только мы устроимся здесь. Завтра утром буду возле замка. Найду нужных людей, подкуплю– с этим, уверен, проблем не будет. Узнаю все, что надо, и вернусь.

– И пусть кто-нибудь сообщит нам о появлении Хурхаса.

– Да, конечно.

– А быть может, имеет смысл тебе самому остаться там, где-нибудь поблизости, дожидаясь новостей?

– Если будут деньги…

– Деньги будут, не сомневайся. Да, Тум?

– Точно, – подтвердил толстяк.

– Что еще тебе нужно?

– Пусть Усман проводит меня – дороги сейчас опасные.

– Еще что-то?… – Назлух выдержал паузу. Подвел черту: – Значит, поступим так: вы с Усманом немедленно отправляетесь в замок. Узнаете, сколько воинов присоединится к Хурхасу. С этими сведениями Усман возвращается. Ты, Герод, дожидаешься, когда в замок войдет Хурхас. И немедленно сообщаешь нам. Все ясно?

– Да.

– И все же мы могли бы перехватить его в дороге, – негромко заметил Гелид.

– Ладно… – Назлух повернулся к темноволосому военачальнику, помолчал, размышляя. Проговорил задумчиво: – Можно попробовать и это… Отправь десять всадников навстречу Хурхасу и его барду, заодно они сопроводят Усмана и Герода… Даже если из этой затеи ничего не выйдет, не думаю, что Хурхас решит, будто эти разрисованные дикари – мои. И, кто знает, может быть, на этот раз нам повезет…

Легорн ненавидел зиму.

Именно зимой на него наваливалась куча проблем – надо было расчищать подъезды к замку, скидывать снег со стен и крыш. Постоянно требовались дрова – многочисленные очаги пылали круглосуточно, но в замке все равно было холодно, по просторным комнатам гуляли стылые сквозняки. Именно зимой в окрестных лесах появлялись волки. Они сбивались в стаи и ночами жутко выли, вгоняя мучающегося бессонницей Легорна в беспросветную тоску. Голодные хищники совершали вылазки на окрестные деревни, резали скот, губили домашнюю птицу. Частенько нападали на людей. Крестьяне приходили к Легорну и жаловались на обнаглевших зверей. И ему приходилось посылать своих бойцов на охоту. Местные крестьяне отдавали ему часть урожая, и поэтому он должен был защищать их. Или хотя бы делать вид, что защищает.

Все же это были его земли и его крестьяне.

Зимой он постоянно хворал – из носа текло, болело простуженное горло, садился голос, ломило мышцы. Он чувствовал себя слабым и разбитым.

Он ненавидел свою слабость.

Долгие тоскливые месяцы Легорн сидел в кресле перед открытым очагом, укрывшись пледом, положив на колени любимый меч и наблюдая, как огонь жадно глодает дрова.

Он страдал от вынужденного безделья.

Он ждал весну.

Мучаясь от скуки, он порой собирал свое войско и отправлялся в поход на кого-нибудь из соседей. Воевать было интересно, но невыгодно. И до кровопролитных битв Дело никогда не доходило. Помаршировав на виду у противника, выстроившись в боевые порядки, оба войска высыпали парламентеров. Предводители встречались в какой-нибудь натопленной крестьянской избе и, попивая горячий травяной отвар, мирно решали все проблемы, если таковые были, и договаривались о поединке. Для того чтобы определить победителя, от каждого войска выступал лучший боец. Закованные в доспехи воины сходились и долго рубились тяжелыми затупленными мечами. Упавший на землю считался проигравшим – его уносили под свист и улюлюканье, и потерпевшая поражение сторона выплачивала контрибуцию – воз дров, несколько мешков зерна или еще что-нибудь малозначительное.

Легорн и соседи были старинными товарищами. Они развлекались, играя в войну, и никогда не воевали друг с другом по-настоящему.

Просто все они ненавидели зиму… Но иногда на его земли приходил настоящий враг, грабил крестьян, угонял скотину, жег деревни. И тогда Легорн со своим войском выступал навстречу противнику, и мечи у воинов сразу оказывались в порядке. Лилась кровь, падали на землю безжизненные тела. Эхо металось меж перелесков, пытаясь повторить какофонию битвы – яростные крики, стоны, звон мечей и лязг доспехов, треск копий, посвист стрел… И, прослышав о беде, торопились Легорну на подмогу отряды из соседних замков.

А иногда на помощь приходил сам Хурхас. И враг всегда отступал…

Теперь же помощь нужна была Хурхасу. Три месяца назад, по первому снегу, маг пришел в замок и заявил, что скоро ему потребуется армия. “Зачем?” – спросил Легорн, не надеясь особенно, что Хурхас посвятит его в свои планы. Но маг ответил: “Настанут черные дни. Рой жутких существ ворвется в наш мир, и даже стены замка не защитят тебя. Помнишь ту тварь, что убила твоего отца и твою жену? Будут гибнуть люди, много людей, очень много… Мне нужна армия, чтобы остановить нашествие”. “Ты возьмешь меня с собой?” – спросил Легорн. “Я предлагаю тебе возглавить войско”, – ответил Хурхас. “Я могу собрать пять сотен воинов, – сказал Легорн. – Этого достаточно?”

Маг покачал головой. “Этого мало, – сказал он, – боюсь, нам придется биться не только с существами Роя. Назлух выступил против меня, он тоже собирает войско”. “Это плохо, – сказал Легорн. – А что остальные маги?” “Они решили не ввязываться. Им нет дела до вас, людей, и они ничего не будут предпринимать. Рой их не пугает, они смогут защитить себя”. “Ладно, – решил Легорн, – я поговорю с соседями, думаю, они доверят мне часть своих бойцов”. “Хорошо. Собирай войско и жди. Я скоро вернусь, и мы выступим”.

Примерно через месяц Хурхас вернулся. Четыреста лучников, пятьсот мечников и триста копейщиков ждали мага в казармах. “Выступаем?” – спросил Легорн. “Нет, – ответил маг. – Еще рано. Я пока не знаю, откуда придет Рой. Жди, скоро здесь соберутся мои друзья”. “А что слышно о Назлухе?” “Он преследует меня. Он вбил себе в голову, что Рой ни в коем случае нельзя останавливать…”