– Я боюсь, – пожаловалась Машка, дрожа всем телом.

– Я тоже, – ответила я срывающимся голосом.

– Нужно идти, – настаивал Роман.

Мы протестующе замычали. К тому времени совсем стемнело. Боли в животе усилились, меня начало трясти в ознобе.

Мы рассчитывали пересечь болото до наступления темноты, но теперь, когда она обступила нас со всех сторон, попросту не могли отличить относительно безопасные кочки от гибельной топи. Берег тоже было не видно.

Только этот мерцающий огонек впереди.

– Наверное, он указывает нам путь, – робко предположила Машка.

– Ага, или заманивает в самое гиблое место, чтоб уж наверняка, – скептически усмехнулся Вилли.

– Проверить можно только одним способом, – твердо сказал Роман, и мы понимали, что он прав.

Но как же нам было страшно! Меня колотила дрожь – то ли от вечерней прохлады, то ли от нехороших предчувствий. Рези в животе были чисто эмоциональной реакцией, вызванной страхом и невероятной безысходностью.

С той стороны, где по-прежнему висела яркая светящаяся точка, донесся странный звук, похожий на приглушенный птичий щебет. И все бы ничего, да вот только птицы ночью не поют. Конечно, настоящая ночь еще не наступила, но уже было совсем темно.

– Ребята, у нас просто нет другого выхода, – попытался Роман воззвать к нашему здравомыслию. – Нужно хотя бы добраться до суши – берег совсем рядом. Назад идти еще более опасно.

Мы нехотя подчинились и не прогадали: минут через десять болото, наконец, закончилось. Огонек исчез. Стало как будто немного светлее – может, деревья здесь росли не так густо.

Выбравшись на твердую поверхность, я улеглась на бок прямо на землю, подтянула колени и обхватила себя руками за плечи. Постепенно, минут через пять спазмы в животе прекратились и я, наконец, смогла свободно дышать.

Как только исчезла угроза сгинуть в смертельно опасной топи, я почувствовала зверский голод – запросто бы съела слона или хотя бы бутерброд с колбасой. Очевидно, не только у меня подвело желудок: со всех сторон понеслись жалобы, а то и просто требования устроить привал.

– Как вы можете думать о еде перед лицом смерти? – возмутилась Эльза.

– Даже умирать приятнее на полный желудок, – парировала я. Впервые за этот ужасный день мы рассмеялись.

После дождя трава все еще была мокрая, в поисках относительно сухого места мы прошли немного вперед и оказались на вершине пологого пригорка, поросшего сосняком.

В отличие от меня, остальные видели этот пейзаж впервые и сразу почувствовали себя неуютно. Еще бы! Склон бешеных молний производил неизгладимое впечатление. Первым желанием было немедленно убраться подальше от этих гигантских стволов, обугленных и продырявленных насквозь. Они были повсюду. Но мы так устали, что даже такое неприятное соседство не могло заставить нас сдвинуться с места. Отыскав одно из немногих уцелевших деревьев, мы попадали на землю, и некоторое время просто лежали, глядя на темно– сиреневое небо над головой. Даже разговаривать было лень, не говоря уже о том, чтобы шевелиться.

Прямо напротив меня росло еще одно дерево. В полуметре от земли на его стволе зияли три аккуратные дырки. Они явно были выжжены, но по краям отверстий не было заметно ни следа копоти, будто ствол прогрызен насквозь огромной гусеницей с раскаленными челюстями. Не хотелось бы убедиться в существовании такой твари.

Ощутив беспокойство от таких мыслей, я скоренько приняла вертикальное положение. Мужчины тоже поднялись. Роман и Вилли пытались развести костер, но пригодных веток вокруг было мало. Я вызвалась сходить за дровами, если мне выдадут бутерброд авансом и, получив желаемое, отправилась выполнять обещание. У подножия пригорка я приметила подходящий ельник с густым подлеском и направилась в ту сторону.

Мои расчеты оправдались – дров здесь было навалом. Зажав зубами оставшуюся половину бутерброда, я наклонилась за увесистым поленцем, как вдруг позади меня раздался громкий хруст.

Я быстро распрямилась, но все уже стихло. «Это падают ветки», – попыталась я успокоиться, борясь с желанием немедленно вернуться обратно без дров и даже без бутерброда. Беда в том, что я успела забраться в самую чащу, и сразу сбежать не получилось, но я попыталась это сделать.

Позади раздались шаги, как будто кто-то шел следом. «Может, меня уже ищут»? – подумала я с надеждой, но побоялась подать голос, испуганно вертя головой и отчаянно напрягая зрение в надежде разглядеть что-либо в беспорядочном мельтешении теней. Шаги и шорохи неслись со всех сторон, но я никого не видела. Кто и зачем бегает по лесу в столь поздний час? Кто бы это ни был, он явно приближался.

В этот момент меня посетила здравая мысль: зачем меня понесло на остров второй раз? На кой мне эта помойка приманьячилась? На диван бы сейчас, к телевизору. Можно даже ужастик посмотреть – они там все такие прикольные.

Я прошла еще немного вперед. Шорох кустов совсем рядом заставил меня сперва вздрогнуть, а затем оглянуться. Или сперва оглянуться? Потому, что то, что я увидела, заставило меня не только вздрогнуть, но и открыть рот.

Прямо передо мной стоял мрачного вида тип и двигал челюстями, будто что-то жевал. Прожевав, он это не проглотил, а выплюнул мне под ноги. Что это было, разглядывать не хотелось. Хотелось ракетой рвануть с этого места и приземлиться если не дома, то хотя бы на месте привала.

Мужик на самом деле был страшный: в приспущенных мешковатых штанах, грязный и вонючий, болезненно худой, он внушал одновременно ужас и жалость. Смотрел он на меня молча, но было заметно, что он что-то пытается сообразить. Результат этой умственной работы мне ни слышать, ни видеть не хотелось. Однако он разжал челюсти и хрипло, вроде бы, с трудом спросил:

– Ты одна здесь?

– Нет! – с готовностью соврала я, – нас много. – И добавила, пятясь: – Пойду я, меня, наверное, уже ищут.

– Дай! – потребовало существо.

Я затряслась, отступила еще немного, не решаясь повернуться к нему спиной, и не понимая, чего он от меня хочет.

– Дай! Дай! – Он вытянул вперед обе руки и я с ужасом поняла, что кистей у него нет! Вместо них – две окровавленные культи, которыми он пытался меня достать.

Не понимая, что делаю, я швырнула в него то, что было в руке – половину бутерброда, о котором и думать забыла, – и тут же стала искать что-нибудь более пригодное для обороны.

Но отбиваться не пришлось.

Существо, щелкнув зубами, схватило бутерброд на лету и сигануло в кусты. Я с визгом рванула в противоположную сторону.

Вылетев из чащи, я увидела бегущих навстречу ребят и только сейчас разревелась.

– Что? Что случилось? – Они трясли и тормошили меня, пытаясь добиться вразумительного ответа, но я только подвывала и трясла головой. Парни вооружились суковатыми палками и, прихватив меня с собой – хотя я отчаянно брыкалась, – вся компания вернулась к месту моей незабываемой встречи. Сделать это было нетрудно, так как обратно я неслась напролом, и мой путь отлично прослеживался. Стояла звенящая тишина и только трава шуршала под нашими ногами.