— Бригадира позови, — сквозь зубы проговорил сидящий за рулем.

Подошедший к джипу бригадир «бомбил», средних лет носатый мужчина в потертой кожаной куртке и громадной меховой кепке улыбнулся, обнажив два ряда золотых зубов, и протянул в окошко руку.

— Здравствуй, Слава!

— Привет, Муслим, — Юрист, а это был он, пожав руку бригадиру, протянул ему банкноту в сто долларов. — За тачкой присмотришь?

— О чем речь, дорогой, пусть хоть месяц стоит, мамой клянусь, все будет в порядке.

— Вот и здорово, — проговорил он, выходя из машины. — Завтра-послезавтра заберу.

Набросив на плечи «скромное» темное пальтецо от Nina Ricci, он вальяжной походкой двинулся к входу в торговый центр, выбрасывая в стороны здоровенные ступни в ботинках от John Lobb. Душа сдержанно пела в предчувствии загула, а загулы Юрист Слава привык начинать с незатейливого и скромного шопинга.

Расслабленно сидящий за рулем старенькой «копейки» убийца, проводил его взглядом и закурил, настраиваясь на долгое ожидание. Согласно полученной им информации, раньше чем через час-полтора ожидать возвращения клиента не имело смысла.

Войдя через крутящиеся двери в торговый зал, Юрист на секунду остановился, размышляя, с чего бы начать, посмотрел на часы и решил для начала съесть мороженое.

Возле машины убийцы, с визгом из-под колес, затормозила «Ауди ТТ», перегородив тем самым половину проезжей части. Из нее выбралось очаровательное создание, лет пятнадцати на вид, и, не обращая никакого внимания на гудки застрявших по ее милости в потоке машин, преспокойно направилось в примыкающий к «Атриуму» «Арбат Престиж», вывески, на витринах которого обещали покупателям неслыханные, на грани полного маразма, скидки.

В отделе на первом этаже, торгующем элитными часами, покупатели не толпились, вернее, их не было. Здешние цены просто-напросто отпугивали, а сопоставление их с собственными доходами было способно ввести в суицидальное настроение практически любого. Но не Юриста и не сегодня.

— Что вам угодно? — ласково спросила жеманная двухметровая дама, спинным мозгом почуяв денежного клиента.

— А вы угадайте, — кокетливо ответил он и расхохотался.

— Только для вас, — ласково проводив его под локоток к стойке, дамочка, на секунду замерев в священном восторге, бойко затараторила: — Обратите внимание, Patek Philippe Perpetual Calendar, белое золото, эксклюзивный экземпляр, два миллиона шестьсот пятнадцать тысяч рублей всего.

«Всего! Ах ты, сука, в Женеве точно такие же за шестьдесят косарей зелеными!».

— Стыдно признаться, — лучезарно улыбаясь, прошептал он, обнимая дамочку за талию и чуть пониже, — я не настолько богат, и, вообще, хотелось бы что-нибудь более консервативное.

— Может быть, Tourbograph?

— Для этого я недостаточно беден. Покажите мне вот эти часики.

«Часики… жаба жирная, чтоб тебе…».

— У вас прекрасный вкус, — восторженно прощебетала она. — Breguet Classique, любимые часы нашего президента.

— Даже так? Тогда заверните. Кстати, сколько с меня?

— Шестьсот пятьдесят восемь тысяч.

— Всего?

— Всего.

— Оформляйте.

Убийца повернул голову и с интересом посмотрел влево. К площадке перед «Атриумом» подкатила целая кавалькада: роскошный черный «Майбах» с двумя джипами сопровождения со спецсигналами. Пока напуганные «крякалками» «бомбилы» освобождали место для парковки, из головной машины выскочил прапор в непонятной расцветки камуфляже и с компактным «Кипарисом» в правой руке. Выскочил и стал носиться туда-сюда перед входом, размахивая стволом и вращая грозно вытаращенными глазами, желая, видимо, таким образом до смерти напугать и разогнать всех до единого супостатов. Ко всему привыкшие москвичи и гости столицы, спокойно обходили стороной дурака со стволом и двигались дальше по своим делам. Побегав немного таким образом, прапор успокоился и, закурив, устроился у капота своей машины. Только после этого распахнулись дверцы второго джипа и, вылезшие наружу трое шкафоподобных молодцов в черных очках, в лучших традициях Голливуда, цепко схватив себя за гениталии, заняли позиции вокруг «Майбаха». Его шофер вышел, распахнул правую заднюю дверцу и помог вылезти пассажиру, высоченному, почти двухметровому усатому старикану в бобровой шубе и меховой шапке пирожком «Абрам-царевич». Грузно опираясь на палку, он двинулся к входу в торговый центр. Один из охранников шел впереди него, двое остальных — по бокам, по-прежнему не отнимая ладоней от ширинок. Прапорщик, докурив, бросил окурок под ноги, протяжно зевнул и залез в машину.

«Вот, клоуны, — хмыкнул про себя убийца. — «Бодигарды, блин». Сам он при необходимости успел бы с гарантией положить всю компанию секунд за пять, а за десять — скрыться, прихватив в качестве сувениров раритетный меховой «пирожок», трость и шубу.

Юрист вышел из торгового центра и остановился. Переложил пакеты из левой руки в правую и посмотрел на только что купленные часы (как у президента, надо же), с удовольствием полюбовался новехоньким перстеньком на мизинце и не торопясь направился к себе в Сыромятнический, благо до дома было метров пятьсот всего.

Убийца вышел из угнанной накануне «копейки» и, накинув на голову капюшон куртки, двинулся следом.

— С дороги, овца! — оттолкнув оказавшегося на пути прохожего, Юрист повернул налево и, помахивая пакетами, двинулся к входу в арку. «Лизку вызвать, что ли, или Янку, а, может, их вдвоем? Или опять снять на ночь тот бордель в Татарском?» Эти приятные мысли оказались в его жизни последними.

На выходе из арки он как будто что-то почувствовал и слегка повернул голову, оглядываясь. В этот самый момент убийца нанес страшной силы удар короткой металлической трубой, целя в затылок и, конечно же, попал. Последнее, что он увидел, была исписанная всякой гадостью стена арки. Последнее, что услышал, был треск его собственного черепа. Затем наступила сильная, но непродолжительная боль и все, темнота.

Убийца с неожиданной для его щуплого тела легкостью оттащил убитого в темноту за угол, достал из кармана сумку в клетку и забросил туда пакеты из «Атриума». Извлек из кармана бумажник и быстренько переложил деньги в свой, снял с руки новенькие часы и перстни с пальцев. Вытащил заколку с бриллиантом из галстука, обшарил карманы, все найденное забросил в сумку.

Через какие-то двадцать минут, оставив сумку в камере хранения Курского вокзала, он уже спускался в метро, скромно одетый, неброский мужичок, как говорится, «без особых примет».

Миновал наряд милиции на входе и, позевывая, направился к турникетам. Наблюдавшая за его действиями группа, проводила его до вагона и отпустила. Слежка за убийцей велась настолько профессионально, что он так ни разу ее и не почувствовал.

Осень 2004 года. Москва. Главное разведывательное управление.