Главное, чтобы эта ошибка не стала для него фатальной.

А, может, и стала…судя по сдвинутым бровям и сверкнувшему взгляду Хакимова.

— Руки убрал. Свалил нахрен отсюда, — Давид в два шага преодолел расстояние между нами, растолкав локтями танцующих, и теперь нерушимой скалой нависает над Денисом и едва сдерживается, чтобы не покалечить парня.

Да ладно?! Неужели?! Хакимов не бьет морду другому мужику с разбегу, а вышел на диалог?! Ущипните меня!

А вот Денис, похоже, сохранился перед походом в клуб или вовсе бессмертный, потому что сильнее стискивает мою талию, не собираясь сдаваться.

— С хрена ли?

— Ты не понял? Я сказал, руки убрал! — рявкает Давид, стискивая ладони в кулаки не только до побелевших костяшек, но и до выступивших вен.

— Давид…

Я пытаюсь унять нарастающую бурю, но мужчины схлестываются и продолжают делить территорию и трофей. То есть меня. И я оказываюсь зажатой между двух мужских тел, от которых так и исходят волны тестостерона.

— Да с чего вдруг?! Ты кто, блин, такой?! — возмущается парень, приближая свою смерть со скоростью звука. Я пытаюсь вырваться, но Денис вцепился в меня мертвой хваткой.

— С того, что это моя женщина! И ты, блять, ее лапаешь, и ей больно! — гаркает Хакимов так, что, кажется, в радиусе полутора метров, несмотря на оглушительные биты ди-джея, нас прекрасно слышат и отходят подальше, чтобы и их тоже не зацепило ударной волной. Я прекрасно понимаю, что Давид хочет вмазать незнакомцу, но ему приходится держать свои порывы в узде, потому что тогда они, махаясь кулаками, могут зацепить меня.

Денис напрягается и каменеет. В ту же секунду ощущаю свободу и облегчение, потому что он отступает на шаг назад. Бормочет что-то невнятное, бросив на меня презрительный взгляд напоследок, и растворяется в толпе.

— Спа… — поворачиваюсь к Давиду, чтобы поблагодарить, но этот варвар без каких-либо церемоний цапает меня за ладонь и с упертостью танка тащит в сторону выхода.

Брыкаюсь, стараясь вырваться, но куда мне против Давида! Особенно, когда он на взводе.

— Пусти! Куда ты меня тащишь?!

— Успокойся! — рявкает через плечо, сверкнув темной бездной глаз и даже не сбавив шаг. — Мы уходим отсюда.

Его поведение пробуждает во мне ведьму. Какого черта он решает за меня?!

— Ты, может, и уходишь, а я остаюсь! — упираюсь пятками в пол, стараясь затормозить Хакимова.

И мне удается! — радостно проносится мысль в голове.

Но мимолетно.

Потому что уже в следующую секунду мой мир переворачивается с ног на голову. В буквальном смысле.

Давид с каменным лицом, совершено не обращая внимания на мои вопли, тонущие в оглушительной музыке, взваливает меня к себе на плечо и, как пещерный человек, уносит свою добычу.

— Хакимов! — визжу, поколачивая его спину. — Что вытворяешь?! Отпусти меня!

Давид звонко шлепает меня по заднице и невозмутимо припечатывает:

— Успокойся.

Выйдя на улицу и отойдя добрых сто метров от входа в клуб, Давид все же ставит меня на землю, но цепко обнимает за талию. Хрен вырвешься. Я в плену у Хакимова.

— Тея, что ты вытворяешь? — тяжело вздыхает босс, и только сейчас, при свете уличного фонаря я замечаю, насколько Давид устал. А еще он пил: от него нехило несет алкоголем. — Предыдущим днем тебя чуть не изнасиловали, а следующим вечером уже …

Даже не дослушиваю, что там хочет изрыгнуть из себя Хакимов, какими еще помоями хочет меня облить, и от души залепляю пощечину. Да так, что ладонь тут же начинает гореть.

— Не смей, Хакимов, — шиплю, наставив на него палец. — Не смей называть меня шлюхой!

— И не собирался, — потирает щеку, но при этом не выглядит злым или раздраженным. — Я за тебя, дуру, переживаю. Между прочим, заезжал к тебе домой, поговорить хотел, но тебя там не оказалось. Ты уже зажигаешь в клубе с другим.

Негодование накрывает меня, как волна цунами, и я не сдерживаю себя, выливая все на голову Хакимову.

— То есть, ты сначала трахнул меня по старой памяти, а потом свалил в закат по — английски, а я должна была сидеть дома и ждать тебя?! С чего вдруг, Давид?! Ты даже не удосужился позвонить мне! Я набирала тебя четыре раза, ты был недоступен!

Мы оба тяжело дышим, прожигая дыры в друг друге. Никто не сдается. Это вечное противостояние.

Но на удивление, Давид резко выдыхает, проводит ладонями по лицу и мрачно выдает:

— Нам надо поговорить, все обсудить. Но спокойно и не здесь.

И снова переплетает наши пальцы и тянет меня в сторону. На этот раз в сторону стоянок такси.

И вновь я упираюсь пятками в землю, едва не ломая шпильки, и цепляюсь двумя руками за Давида.

— Я не поеду…

— Нам. Нужно. Серьезно. Поговорить, — цедит сквозь стиснутые зубы мой босс, пытаясь испепелить меня взглядом. Но я стою на своем.

— Я не отказываюсь от разговора, Давид. Понимаю, что нам есть, что обсудить. Но я не поеду на такси. Я за рулем, — указываю ему за спину, где припаркована моя машина. — Я не хочу бросать машину здесь, а потом терять кучу времени, чтобы ее забрать. И да, если ты хочешь диалога со мной, то прежде учись слушать до конца и слышать меня. Иначе у нас ничего не выйдет.

Хакимов внимательно осматривает меня с головы до ног, только не принюхивается.

— Ты хочешь сесть пьяной за руль?

— Я не пила, Давид. Ну, так что, прокатить тебя с ветерком?

Давид раздумывает всего несколько секунд, окидывая меня хмурым взглядом, и также молча, не отпуская моей руки, тянет к автомобилю.

Почти одновременно садимся в машину, и я сразу выруливаю на шоссе. Давид едет молча, лишь с силой вцепляется в дверную ручку, стискивая ту до скрипа. Усмехаюсь и прибавляю газу.

— Ты проехала поворот.

— Нет, мы едем правильно, — невозмутимо перестраиваюсь в крайний ряд и поворачиваю налево.

— Мой дом в другой стороне. Разворачивайся, Тея.

На миг