Он налетел на что-то жирное, мягкое, и в ту же секунду дверь вертолета поехала в сторону.

К дерущимся уже бежали.

— Загрызу, порву, — рычал Коротаев, предчувствуя подземный радиоактивный жар, но вокруг него собралось достаточно людей, способных сделать с ним то же самое.

Махи винтов приминали траву кольцом, что делало ее похожей на таинственный иномирный знак.

Но знак был отечественного изготовления. Совершенно земного.

— Вы уже взяли под стражу людей, занимавшихся приобретением красителя? — осведомился Ясеневский у заслуженного полковника Корнеева.

Тот уже давно утратил первоначальную уверенность в себе. Тем более что Ясеневский умел убеждать одним своим видом.

Командир прославленной эскадрильи позволил себе хватить из фляги и сидел теперь с распаренным лицом, расстегнув ворот.

— Так точно, — вяло отозвался он. — Но зачем? Там обычная краска. Красная, голубая, белая.

— КГБ, — не к месту пошутил Рокотов. Но Корнеев смотрел на него равнодушно и никак не отреагировал.

— Зачем? — усмехнулся Ясеневский. Он полез за пазуху, достал сложенный вдвое листок. — Мои хлопцы уже подсуетились, отсосали…

— Что?

— «Ассоли» вашей отсосали. Не надейтесь… Диализ они сделали.

Теперь Корнеев запутался окончательно.

— Так вот вам формула с названием, мне такое не выговорить. Читайте сами…

Летчик вчитался в листок и вернул полковнику:

— Мне это ни о чем не говорит, я не химик.

— Зато мне говорит. — подал голос Рокотов. — Это сильнейший физико-химический реагент, который при соприкосновении с поверхностью Невы в несколько раз поднимет волну. Новинка, между прочим. По всему побережью все смоет начисто, и Медный Всадник тронется в путь…

Корнеев молча смотрел на него.

— С элементами нервно-паралитического газа, — не без язвительности добавил Влад. — Ничего смертельно ядовитого, но шухер будет такой, что… В общем, любые спасательные работы сделаются невозможными. Город погибнет, товарищ Корнеев.

— Но кому… но на кой черт? Чтобы моя эскадрилья, да истребила город? «Русские богатыри»?

Лицо его все пуще наливалось краской.

— За нами пойдут еще «Беркуты», — пробормотал он.

— А к ним уже вылетели, — утешил его полковник Ясеневский. — Но вас подстрахуют не «Беркуты», здесь иная задумка…

Эта новость добила Корнеева, он полез за флягой:

— Почему же именно нас? В чем мы-то провинились?

Ясеневский положил ему руку на плечо:

— Да лично вас никто и не винит в заговоре, товарищ полковник. Конечно, ответить придется, за всем не усмотришь… Но чисто символически.

— Конечно, — уныло ответствовал тот. — Скажите, — он поставил загорелые локти на стол. — Кому понадобилось топить Питер? Это террористы? Сумасшедшие?

— Ивану Ивановичу, — усмехнулся в ответ тот. — Который поссорился с Иваном Никифоровичем из-за дерьмового ружьишка.

Корнеев либо плохо знал классику, либо основательно ее подзабыл.

— Я не могу вам сказать, — теперь уже серьезно сказал Ясеневский. — Одно скажу: во главе всего стоит сумасшедший. Которому вручили власть.

— Вы взяли его?

Рокотов тяжко вздохнул и стал поигрывать чайной ложечкой.

— Пока не взяли. У него…

Полковник Корнеев не был лишен сообразительности.

— Иммунитет, — молвил он. — Это думец.

— Больше мы вам ничего не можем сказать, — Ясеневский встал из-за стола, и вместе с ним поднялся Рокотов. — Продолжайте предполетную подготовку, как и было запланировано. К реагенту не прикасаться. Впрочем, все остальные, видно, уже в курсе, коли вы задержали людей?

Корнеев криво усмехнулся на это.

— А мы давно не виделись с нашим народным болтуном. — Ясеневский подмигнул Рокотову. — Акция, так было сказано? Что ж… Настало время его навестить и поговорить более предметно. Мы рано или поздно привяжем его к этой «Ассоли», с документами, и светит ему подготовка теракта как минимум…

— Он рискует не дожить. У нас мало времени, — обеспокоенно напомнил Рокотов. — И вы уверены в Корнееве?

— Корнеев не предатель. Я знаю его много лет. Времени у нас — до показательного полета…

— А если они рискнут и решатся раньше?

— Не засветив главного фигуранта? Нет, друг мой, мы отправляемся к гостеприимному Касьяну Михайловичу. И я уверяю тебя — на сей раз он будет куда более покладистым. Пока он не прибудет на свою обожаемую скважину, ничего не случится. Я уверен в этом на девяносто девять процентов.

— Один процент остается, товарищ генерал-лейтенант.

— Хорошо, на сто процентов. Я слишком хорошо знаю Ивана Ивановича.

— Концы, однако, — пробормотал Рокотов. — Туда, обратно — как вещество в проруби…

— Не понял, сынок, — что ты сейчас вякнул?

— Служу Отечеству, — вытянулся Влад.

* * *

Разнообразные думские и правительственные запросы уже полетели во все концы, и на Ясеневского начали давить еще в кабине вертолета. Но он отбивался вполне мужественно — не хуже, чем это делали в Ливии Влад и Валерка.

Каждому свое.

Наконец, заорал:

— Президенту позвоните, товарищ генерал-полковник! Да, ему таки самому! И назовите ему код 009, он поймет…

Невидимый генерал-полковник еще что-то визжал, когда Ясеневский отключился.

В гробу он видел эту субординацию…

…Вокруг усадьбы Касьяна Михайловича было довольно тихо.

Стояли фургоны наблюдения, да пара «скорых», но больше никакого ажиотажа не наблюдалось. Все это были люди Ясеневского, не допускавшие прорыва параллельных спецслужб-соперниц, хотя такие попытки были зарегистрированы.

Правда, обошлось без кровопролития.

На сей раз гостей встретили куда более приветливо.

Встречал их лично Боровиков.

Самолично обозначился на пороге в неизменном купальном халате, в любезных выражениях пригласил в дом.

— Благодарю, — чинно кивнул Ясеневский. Рокотов не произнес ни слова.

Они поднялись в уже знакомый кабинет, где сменившаяся прислуга успела навести идеальный порядок. Как будто никто не стрелял, не бил, не крушил и не умирал.

— Рюмочку? — хохотнул Боровиков. — С утра не выпил — день пропал! А выпил — и весь день свободен.

Он явно переигрывал. Он нервничал, он чего-то ждал. И был трезвее, чем обычно выглядел по утрам.