— Но ты же говорил… — начала она, а я вспомнил, что да, было дело, угрожал.

— Это злость и обида во мне говорили, успокойся, ничего подобного не случится, и ты не больная.

— Марат, не нужно меня успокаивать, я прекрасно осознаю, что со мной что-то не так. Я, может, и страдаю потерей памяти, но анализировать ещё могу, — всхлипывая, как маленький ребёнок, дрожащим голосом ответила она. Вот же глупая…

— Юлька, ты прям как дитя неразумное, что, не слышала о препаратах, после которых провалы в памяти бывают? — притянул её к себе и начал гладить по голове. Бедная моя, представляю, какие ужасные мысли сейчас бродят у неё в голове.

— Слышала, только не пойму, кому это было нужно? — уткнувшись мне носом в грудь, кажется, она начала успокаиваться.

— Что-то мне подсказывает, это дело рук твоей «подруги», — решил ей рассказать о своих подозрениях. Да и недомолвки между нами надоели, вон какой результат после них бывает.

— Но зачем? — посмотрела она на меня как ребёнок, который растерян, ищет защиты и поддержки.

— Давай умоемся, пойдём в комнату, завалимся на кровать и поговорим, — после упоминания кровати, Юля на меня посмотрела насторожённо, — мы просто поговорим, я обещаю, что сегодня приставать не буду, — решил немного её успокоить.

Стоило нам выйти, как она разрыдалась с новой силой. Твою ж… А сейчас по какому поводу?!

— Русалка, прекращай сырость разводить, ты чего опять? — попытался успокоить её вновь.

Она продолжала рыдать, а я впервые пожалел, что в этом у меня опыта не было никакого. Ну что ж, придётся его срочно приобретать. — Родная моя, всё будет хорошо, я тебя не позволю обижать, всем твоим врагам головы поотрываю, веришь?

Она так и рыдала.

— Юлька, да прекрати ты мать твою! Ты своими слезами мне всю душу наизнанку вывернула! Мне больно смотреть на тебя такую, где моя стерва высшей категории? Я по ней уже скучаю… — попытался её немного развеселить.

* * *

Когда вошёл Марат, я не знаю, что на меня нашло, но я кинулась к нему в ноги и стала умолять, чтобы он не разлучал меня с Алисой. Не смогла удержать слёз, у меня словно прорвало платину, что удерживала их несколько лет, они лились как поток горной реки. Я прекрасно осознавала — теперь всё зависит от него. Думала, сейчас начнёт ставить условия, угрожать, но он стал меня успокаивать, уверял, что такого не сделает.

Не верила.

Помнила его слова, когда он пресёк попытку к бегству. И всё же я стала понемногу успокаиваться, мне сейчас нужно адекватно мыслить, паникой и слезами делу не поможешь.

Стоило нам выйти из ванной, до меня дошло, что собственно я ему и не нужна, он со мной только из-за дочери. Стало так тоскливо и больно, что я не выдержала и вновь разрыдалась. Как же я устала от того, что никому не нужна, словно одинокая травинка в пустыне, где вокруг всё выжжено солнцем, и нет надежды, что вокруг зацветут прекрасные сады. Так и у меня — в душе пустыня, и нет надежды, что я кому-то нужна. Кроме дочери, но она вырастет, выйдет замуж, а я буду коротать свои дни в гордом одиночестве. Незавидная перспектива вырисовывается.

И всё же, слушая его речи, мне хотелось верить, что он говорит правду, и я действительно ему небезразлична. А с другой стороны, зачем заниматься самообманом? Хочу знать правду, пусть и горькую.

— Скажи, ты удерживал меня из-за дочери? — я попыталась считать эмоции на его лице.

— Вначале нет, — начал он, замолчал, но всё-таки продолжил, — был момент, когда я хотел тебя отпустить, узнав о готовящемся побеге. Но, выяснив, что Алиса моя дочь, отмёл эту бредовую идею.

— Ах ты сволочь! — не сдержалась я и влепила ему пощёчину.

Так и знала, что я ему не нужна, чувствовала себя ничтожеством. Очень стало обидно и больно. Но когда дошло, что натворила — испугалась.

— Слава богу, колючка вернулась, — рассмеялся он и заключил меня в объятья. Я немного растерялась, подумала, что и у него с мозгами проблемы. Но когда он продолжил, поняла, всё у него нормально с головой. — Но, чтобы это был первый и последний раз, а то накажу.

— Скажи, ты давно узнал, что Алиса твоя дочь? — немного отстранять, решила до конца выяснить всё.

— Нет, за день до твоего побега, — выпуская меня из объятий, признался он. — Юль, давай так, я сейчас воды тебе с успокоительным принесу, и мы обо всём поговорим. Пара кончать с секретами, ты мне расскажешь всё о том дне, а я поделюсь своими мыслями по этому поводу.

— Ладно, — согласилась я, отворачиваясь от него, не хочу, чтобы он видел, как мне больно осознавать, что я всего лишь ничтожное дополнение к дочери. И всё же поговорить о прошлом нужно.

— Юлька, — схватил меня за руку и резко развернул к себе, — прекрати, ты мне нужна не только из-за Алисы.



— С чего ты взял, что это меня волнует? — попыталась усмехнуться, когда спрашивала.

— У тебя на лице это написано, хватить всякой ерундой голову забивать — ты мне нужна.

— Почему? — задала вопрос, в упор смотря в его глаза.

— Слушай, ты же умная женщина, вот и ответь сама, зачем я заставлял тебя жить с собой, не зная, что Алиса моя дочь?

Я молчала.

— Всё, я пошёл за водой, а ты поработай мозгами, когда приду, очень хочу услышать твоё умозаключение. Надеюсь, что услышу что-то нормальное, а не очередную бредовую идею. Вот же женщины: сами придумают всякую хрень, а потом обижаются! — нахамил и скрылся за дверью.

Зараза!

Если включить логику и поверить в то, что он говорит, выходит, что я ему не безразлична. Но где гарантия, что он не лукавит? Нет её. Пока я ломала голову, мой джигит вернулся.

— На, выпей, — протянул мне стакан с водой и какую-то таблетку, я настороженно посмотрела на неё, не решаясь взять в руки. — Юля, это всего лишь валерьянка, — правильно расценил мою заминку.

— Из своих запасов достал? — я вновь начала язвить на нервной почве. — Наверное, закупил большую партию, когда понял что придётся жить со мной.

— Я только сейчас понял, что мне нравится, когда ты язвишь, — посмотрел на меня он с нежностью. Ага, как же, нравится ему, так я и поверила. — Но только не злоупотребляй этим, а то…

— А то таблеток мало купил? — перебила я его.

— Нет, а то залюблю так, что ходить нормально не сможешь.

— Заманчивая перспектива, возьму на заметку, в случае чего воспользуюсь.

— Зачем такие трудности? — окинул меня начинающими темнеть глазами.

— Стоп, мы разговаривать собирались, — тут же я смекнула, чем мне грозит мой мини-бунт, — давай свою отраву, и я бы была спокойнее, если бы ты вместо валерьянки брома выпил.