— Рад, что ты пришла в норму, но от брома я всё-таки откажусь, нам с тобой ещё детей рожать.

— Если ты не знаешь — детей рожают женщины, а мужчины только учувствуют в зачатии. Тебе что, Алисы мало? — поинтересовалась я и стала запивать таблетку водой.

— Возможно, ты и права насчёт первого, но вот мужчина ещё учувствует и в воспитании. И да, мне одного ребёнка мало, хочу минимум четверых.

Я поперхнулась.

— Однако… Какие у тебя грандиозные планы, я бы даже сказала невыполнимые, — слегка севшим голосом пробормотала я.

— Юль, ты чего? Подумаешь, только четверых хочу… пока. И вообще, тебе же рожать придётся всего-то троих. — Ты посмотри на него! «Невыполнимые» пропустил мимо ушей. Зараза!

— Всего? Пока? — в упор смотря на ненормального, переспросила я. А то мало ли, может, у меня слуховые галлюцинации.

— Да, — невозмутимо ответил он.

Всё, я впала в ярость. Мало того что из-за последних новостей чуть умом не тронулась, так он меня решил добить новой. Схватила его за гудки и, шипя, словно змея, произнесла:

— Слышь, ты, отец «многодетный», сам рожай, а меня в это не впутывай! Я хоть детей и люблю, но ты хоть представление имеешь, как больно рожать?!

— Юль, я бы родил, но природой не дано, а насчёт боли — я договорюсь насчёт обезболивающего. — И смотрит так по-доброму. Сволочь!

— Марат, а мама тебе в детстве не роняла? — очередной раз усомнилась в его умственных способностях. Прекратила его трясти, так как результата никакого. Непробиваемый тип.

— Юль, ну вот что ты так завелась? — не понимал он моей паники.

А волноваться мне было о чём: Алису рожала тяжело, думала, умру. Это потом мне объяснили, что я отношусь к людям с низким болевым порогом.

— Э нет, я ещё не завелась, и когда это случится, ты почувствуешь разницу! — продолжала я шипеть.

— Юль, да не бойся ты, я с тобой буду… — начал он.

— Да на кой ты мне там сдался?!

— Буду тебя поддерживать, — не унимался он.

— А не боишься, что я от переизбытка чувств вырву тебе детородный орган с корнем? Хотя, может, сейчас это сделать? — посмотрела на него кровожадно так. Молчал, хмурил брови, — Ну, чтобы оплодотворить не смог, — уточнила для особо тупых.

— Юля, не нарывайся.

— Опять угрожаешь?

— Нет, предупреждаю, — строго произнёс он, а затем так ехидненько, — ты не заметила, что мы плавно перешли к обсуждению будущих родов?

— Господи, за что?! — взмолилась я, подняв очи к потолку. Спорить с ним никаких сил уже не было, он любой разговор перевернёт в свою пользу.

— Юля, ты не волнуйся, может, ты уже беременна?

— Чего? — я впилась возмущённым взглядом в Марата.

— Я говорю, дочка же с первого раза получилась, может, ты уже носишь под сердцем нашего второго ребёнка?

Ага, держи карман шире! Я противозачаточные принимаю, после нашей первой встречи прикупила. Смотрела на него и понимала — узнает, и небо в алмазах мне покажется детской забавой. Да и таблетки он может обнаружить, придётся укол тайком сделать, рожать я точно не буду. Ему нужно, пусть сам и делает это, глядишь, пополнит наш бюджет премией Чарли Чаплина. А что, один миллион американских долларов нам не помешает. Блин, опять бредовые идеи лезут в голову!

— Ты ошибаешься, — решила не врать хоть в этом.

— С чего такая уверенность? — с прищуром посмотрев на меня, поинтересовался он.

— Чувствую. Я когда беременная, капризная ужасно, — вот тут соврала — нормальная я, да и не до капризов было тогда.

— То есть ты хочешь сказать, что сейчас ты сама покладистость? — продолжая сканировать меня взглядом, удивлённо произнёс он.

— Ну да, я сейчас мягкая и пушистая, а вот как забеременею, то всё — гаси свечи. Или ты думаешь, мой бывший так спешно меня покинул и попросил защиты у моей подруги просто так? — не сдержалась я от сарказма.

— Сделаем вид, что я тебе поверил. Вернемся к разговору, которому мы так и не приступили, из-за небольшого разногласия, которое мы уладили. Мы же пришли к соглашению? — он смотрел так проникновенно, а у самого руки уже на моих бедрах.

Зараза! Вот почему он такой соблазнительный и красивый тип, а? Смотришь на него, и мысли уже далеко не целомудренные. А собственно, чего я стесняюсь? Мне, как стороне пострадавшей, можно немного расслабиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ладно, давай, но вначале требую демонстрации.

— Чего? — немного растерялся он.

— Как чего? Первого нашего секса, хочу знать, как у нас всё происходило, а то как-то тоскливо, что ничего не помню, — шмыгнула носом до полноты трагического образа. Марат завис, смотрел как-то настороженно. Блин, придётся всё брать в свои руки. — Так как я тебя там совращала? — потянулась к галстуку, чтобы развязать.

— Юль, ты сейчас серьёзно или опять прикалываешься? — не поверил он в мой сексуальный порыв.

— Серьёзней не бывает. Или мне язвить начать, чтобы ты зашевелился в нужном направлении?

Он перехватил мою руку и наклонялся к моему лицу, не отрывая обжигающего взгляда.

— Женщина, — чуть касаясь моих губ, начал он, — запомни: в нашей семье я первая скрипка, и в постели тоже.

— Не слышу звучание твоих струн, или со смычком проблема? — немного зло парировала в ответ: его «женщина и я главный» разозлило.

— Так мой орган ещё никогда не называли. Ну, раз я смычок, так и быть — ты скрипка. Ты же догадываешься, что без меня, русалка моя, звучать всё равно не будешь. Так что, как ни крути, всё равно выходит — я главный, — хохотнул он, и я услышала звук рвущийся ткани. Блин, опять нижнее бельё пострадало! Да что же это такое!

— Не надевай его дома, когда мы одни, я, знаешь ли, обожаю музицировать, особенно на таком прекрасном инструменте. Я готов часами наслаждаться звуками, которые ты издаёшь…

Ты посмотри на него, он ещё и романтик, ишь как загнул…

— Ты собираешься мне показывать, как у нас было в первый раз, или так и будешь демагогию разводить? — решила я его остановить — мне сейчас хотелось забыться, а не разговаривать.