который разорвал все отношения с отцом. Все эти годы я думала, что он бросил меня из-за такой, казалось бы, мелочи, как его работа.

– Почему ты не сказал мне об этом? Я бы поняла.

– Тебе было четырнадцать, Калла. Ты годами умоляла меня приехать. Я разочаровывал тебя столько же. Я решил, что причина не имеет значения. Особенно когда речь идет о чьей-то маленькой девочке. Я не знал, как тебе это объяснить. Проще было свалить все на «Дикую Аляску». По крайней мере, к этому оправданию ты привыкла.

Его слова заставляют меня задуматься. Мне было четырнадцать, и я отчаянно хотела увидеть папу, знать, что я для него важна. Какими бы вескими ни оказались его доводы, поняла бы я его тогда?

Понимаю ли я сейчас по-настоящему?

– Ты рассказывал все это моей матери?

Боже, если она знала об этом и не сказала мне…

Отец трясет головой.

– Твоя мать была… Между нами все было сложно. Между нами всегда были сложности.

«Сложности». Похоже, это самое популярное слово, когда речь заходит о моем отце.

– Потому что она все еще была влюблена в тебя? – тихо спрашиваю я.

С его губ срывается неловкий смешок. Он почесывает лохматый затылок, его серые глаза падают на мои и задерживаются на мгновение, ища что-то – что, я не знаю, – прежде чем вернуться к куче обуви.

– Что ты об этом знаешь?

– Только то, что сказал мне Саймон. Он думал, что она все еще влюблена в тебя и уйдет от него, если появится надежда на то, что вы снова будете вместе. – Я колеблюсь. – Он был прав?

Отец потирает свой нахмуренный лоб.

– Слушай, я не хочу быть причиной разлада между тобой и твоей мамой.

– Как ты можешь стать причиной разлада между нами? – настороженно спрашиваю я.

Кажется, папа с трудом собирается с мыслями.

– Мы с твоей мамой никогда не подходили друг другу. Я понял это сразу, как только встретил ее, но она каким-то образом убедила меня в обратном. Черт, я не собирался с ней спорить. Я знал, что однажды она проснется и поймет, что слишком хороша для меня. Но до тех пор я буду брать то, что смогу получить. Такую женщину, как эта…

Он качает головой больше для себя, его губы трогает маленькая, потаенная улыбка.

– Я не удивился, когда она забрала тебя и уехала. Я был удивлен, что она осталась так надолго. А я не мог умолять ее остаться, хотя и хотел этого. Было бы несправедливо подвергать ее такому испытанию. Я знал, что она никогда не будет счастлива здесь.

– Но ведь она ушла не от тебя.

Если бы он был готов начать жизнь, которой они оба были бы довольны, я бы сейчас не сидела напротив совершенно незнакомого человека.

– Аляска – не просто место, где я живу, это такая же часть меня, как и все остальное. Я не могу этого объяснить. Это место, эта жизнь… они в моей крови. – Отец хмурит лоб. – Твоя мама звонила мне после того, как я сообщил, что еду к тебе.

– Да?

Я не помню, чтобы она когда-нибудь рассказывала мне об этом, но, возможно, я просто забыла.

– Первый звонок был быстрым. Ну, знаешь, чтобы узнать, где я думаю остановиться и надолго ли.

По позвоночнику разливается тревога. Он сказал «первый звонок».

– Сколько еще раз она тебе звонила?

Отец медлит.

– Несколько, – признается он тоном, который убеждает меня, что «несколько» – это гораздо больше, чем три. – Боже, как приятно было снова слышать ее голос после стольких лет. – Отец пристально изучает свои руки. – Проблема была в том, что это также пробудило много чувств. Это немного сбило с толку. Обе стороны.

– Что ты имеешь в виду? – Я вжимаюсь в стул, и мой желудок тоже сжимается. О чем именно говорит мой отец? – У вас с мамой был роман по телефону?

Это и стало причиной того, почему все пошло прахом?

– Погоди, Калла. Просто… подожди минутку. Не вкладывай в это слишком много смысла. – Папа поднимает руки в знак капитуляции, а затем берет паузу, чтобы продолжить. – У вас обеих, похоже, все было хорошо там, в Торонто. Я не хотел портить жизнь ни тебе, ни Сьюзан, не в том случае, если в итоге ничего бы не изменилось. Я не мог дать ни одной из вас то, чего вы действительно хотели. Я знал это, и она знала это. – Он вздыхает. – Так что после того, как я отменил поездку из-за Мейбл, решил, что, вероятно, пришло время окончательно распрощаться и позволить вам обеим двигаться дальше. И, возможно, это было неправильное решение. Господь знает, что в моей жизни их было предостаточно. Но изменить что-либо я не могу. – Через мгновение он поворачивается и грустно улыбается мне. – Но, возможно, и нет. Кажется, ты выросла в хороших условиях.

«Благодаря маме и Саймону», – хочу сказать я.

Несмотря на тот факт, что я не могу сосчитать количество ночей, когда плакала перед сном, задаваясь вопросом, почему папе все равно.

Мне все еще трудно это понять. Зачем кому-то вообще заводить отношения с человеком, если он уверен, что они обречены на провал? Зачем жениться и приводить в мир человеческое существо?

И, если ты собираешься это сделать, почему хотя бы не попытаться сделать так, чтобы все получилось? Я имею в виду, я знаю, что беременность мной была случайностью, но все же.

Мой отец меняет банку на тарелку и, поставив ее на колени, начинает резать курицу.

– Ну, как дела дома?

– Э… Отлично. Хорошо. – Я запинаюсь, удивляясь тому, как быстро отец вывел разговор из окопов прошлого на безопасную, ровную территорию.

– У твоей мамы? Твоего отчима? Как его имя, еще раз?

– Саймон.

Отец кивает сам себе.

– А кем он работает, еще раз? Врачом?

– Психиатром.

Я гоняю вилкой кусок курицы, уже не голодная. Наконец заставляю себя откусить кусочек и безмолвно восхищаюсь тем, какой он нежный и сочный.

– Я знал, что он кто-то такой. Умный парень.

– Очень умный. И терпеливый. Иногда его терпеливость раздражает.

На лице отца появляется улыбка. Которая быстро исчезает.

– Но он хорошо относился к тебе и твоей маме?

– Он был самым лучшим.

Он был для меня настоящим отцом.

И он бы напомнил мне, чтобы я заставила замолчать тот голос, который разжигает эту тягучую горечь прямо сейчас, и вспомнить, зачем я приехала на Аляску.

Но знает ли он об этих телефонных звонках, которые произошли так давно? Он оплачивает счета. Я видела, как он