Амирель побледнела.

– Нет, этого я не знала. – И добавила чисто по-женски: – Какой ужас!

– Да. Это рабство в его самом ужасающем виде. Не физическое, а нравственное, что еще хуже. И ведь я мог это предотвратить!

Амирель подумала, что она бы тоже могла это предотвратить. Если бы представляла последствия той клятвы, что взяла у горделивых аристократов.

– А можно ли это исправить? – Феррун не переживал из-за того, что прошло. Какой в том прок? Думать нужно не о прошлых ошибках, а о том, чтоб не наделать их в будущем.

Амирель с графом посмотрели друг на друга.

– В самом деле! Раз я заставила людей дать клятву, я же могу и освободить их от нее. Уверена, все получится.

Холлт мрачно усмехнулся.

– Потому Торрен и пытается всеми силами присвоить вас себе, как присваивают чужую вещь. Ну и личные чувства играют роль. Но вот какую, большую или малую, – сказать не берусь.

Амирель не хотелось думать о короле. При мысли о нем в груди поднималось что-то нехорошее, темное. И это было ее собственное чувство, на камень теперь пенять было невозможно.

– Вы тоже давали клятву, граф?

– Нет. Я отправил вместо себя тогдашнего наследника, двоюродного племянника, он и приносил клятву королю от имени Холлтов. И теперь и он, и все члены рода боятся рот открыть. Кроме меня. Я по крови выше племянника, на меня данная им клятва не действует. Торрен поступил прозорливо, заставив давать клятву глав родов, по нисходящей она достала всех родичей, даже самых дальних.

– Позовите свою семью, я сниму клятву… – Амирель было так стыдно за совершенное, что она не могла поднять глаз.

– Зачем такие сложности? – удивился граф. – Достаточно снять клятву с меня, и по нисходящей отмена дойдет до всех членов рода. Начинайте! – и он опустился перед ней на одно колено.

– Хорошо, – Амирель поразмыслила, как правильно произнести нужные слова. Затем решилась и, протянув вперед правую руку, твердо произнесла: – Граф Холлт! Я освобождаю вас и весь ваш род от данной королю Торрену Первому родовой клятвы и всех ее последствий. Также я освобождаю вас и весь ваш род от данной мне, Амирель из рода Верити, родовой клятвы и всех ее последствий. Да будет так!

Скептически слушавший этот диалог удивленный Феррун заметил, как от графа взвилось вверх темное облачко и пропало.

– Все-таки правильно тебя хотели сжечь на костре, – прервал он торжество момента привычной язвительностью. – Ты настоящая колдунья!

– А ты кто? Настоящий колдун? – с не меньшей колкостью парировала Амирель. – Тебе на костер надо первым! – и уже серьезно сказала графу: – Вот и все. Теперь надо придумать, как освободить от клятвы остальных.

Поднявшись, граф благодарно склонился, потом решительно возразил:

– Всех освободить не получился, да и ни к чему. Среди наших аристократов есть такие, что с удовольствием раскачают и без того утлую лодку короля. А это междоусобная война. Освободить надо наиболее здравомыслящие рода. Те, которые ставят нужды государства выше собственных амбиций. Но для этого нужно собрать их в одном месте, а это невозможно.

– Можно объехать их поодиночке, – вздохнула Амирель и обратилась к мужу: – Феррун, тебе придется уезжать в Терминус одному. Я не могу оставить здесь все так, как есть. Я обязана исправить собственную оплошность.

– Да пожалуйста! – воскликнул Феррун. – Кто против-то! Я тебе это уже предлагал, ты сама кобенилась.

Граф воспротивился:

– Госпожа Амирель, вам нельзя оставаться в Северстане. Рано или поздно вас поймают и заставят поступать так, как выгодно Торрену. И не надейтесь на свою возможность противостоять королю, есть множество способов подчинить себе волю другого человека. Если вас опоят, вы станете марионеткой в руках ничего не чурающегося самодержца. Вам нужно или найти верных людей, устроить переворот и занять престол, или уйти из страны. Пока вы здесь, в опасности не только вы, но и все те, кого захочет уничтожить король. А он захочет. Торрену не нужны строптивцы вроде меня и моих друзей. Он жаждет единоличной власти.

– Но как мне тогда исправить содеянное по неразумению зло? – Амирель растерянно прижала руки к груди. – Ведь люди будут и дальше гибнуть ни за что.

– А если дать право графу снимать родовые клятвы, данные тебе и королю? – Феррун задумчиво разглядывал Амирель, небрежно похлопывая себя по груди, где висел амулет королевы. – А для надежности я дам тебе это, – и он указал ей на камень.

Амирель заколебалась.

– А как мы узнаем, работает отмена или нет?

Граф с надеждой предложил:

– У меня в замке гостит мой друг, герцог Галансский. Он тоже глава рода и вынужден был принести клятву Торрену. У него уже погибло три члена рода от неосторожно сказанных слов, в том числе и его любимая племянница, которая просто не ко времени пошутила. Он ужасно зол, но что делать, не знает. Можно попробовать на нем.

– Удачно, – широко улыбнулся Феррун. – Подопытный у нас уже есть. Начинай, Амирель! – он снял с себя амулет и повесил ей на шею. – Это для верности. Должно помочь. – В ответ на ее испуганный взгляд ответил: – Не бойся! Я рядом. Он тебя не подчинит.

Она немного помедлила, соображая, что сказать, и торжественно начала:

– Я, Амирель из рода Верити, поручаю графу Холлту отменить кровные клятвы, данные главами аристократических родов мне и королю Северстана Торрену Первому. Да будет так!

Сначала ничего не происходило, и граф уже сказал: – «Пойду, проверю на герцоге. Вдруг поможет?» – когда из амулета внезапно вылетел сноп синих искр и ударил ему в грудь. Он пошатнулся и замер, боясь пошевелиться, а Амирель с Ферруном испуганно подскочили к нему.

– Вам не больно? – воскликнули они одновременно.

Феррун положил руку ему на плечо и прикрыл глаза.

– Ничего особенного я не чувствую, – поспешил успокоить их граф.

– Я тоже. – Феррун убрал руку. – Но, похоже, вы теперь сможете снимать эти окаянные клятвы. Интересно, а какие еще свои возможности ты можешь передавать так же? – и он изучающе посмотрел на Амирель.

Граф поспешно отказался от подобной чести:

– Не нужно. Чем больше возможностей, тем больше соблазнов разного рода. Не хочу. К тому же это опасно. Если о моих слишком больших способностях узнает король, охота начнется и на меня, и на мою семью.

– Ладно, оставим все, как есть, – Феррун согласился с доводами графа. – Сходите, попробуйте снять клятву со своего друга. Мы подождем здесь.

Граф ушел, а Феррун повернулся к Амирель, напрасно пытающейся снять с шеи цепочку с исчезающим в груди амулетом.

– Он опять! – со слезами на глазах воскликнула она. – Сними сам!

Феррун скривился. Протянул руку, легко снял с нее цепочку и надел камень на себя.