– А как ты делаешь его невидимым? – спросил, погладив гладкие края.

– Никак не делаю. Он сам таким становится, чтоб никто его не видел и не снял, хотя я противлюсь этому изо всех сил.

– Попробую его скрыть. Я не хочу, чтоб его кто-то видел.

Он что-то прошептал, и амулет медленно исчез в его груди.

– Здорово! – Феррун был доволен собой. – Не знал, что я так умею. Правду говорят – век живи – век учись. Хотя я и без учебы все знаю.

Не обращая внимания на его похвальбу, Амирель подошла к окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу.

– Какое-то у меня странное чувство.

Феррун враз насторожился.

– Плохое?

– Нет. Непривычное. Будто ко мне что-то вернулось, но я не могу понять, что именно.

– А! – он расслабленно шлепнулся на диван. – Это граф отменил данную тебе клятву. Вот это ты и почувствовала.

Амирель насторожилась.

– Но тогда и Торрен может это почувствовать!

– И что? Думаешь, он поймет, что случилось? – Феррун был спокоен. – Он же не знает, в чем дело. А освобожденные от клятвы главы родов ему об этом докладывать не станут. Не дураки же они.

В комнату вернулся обрадованный граф.

– Получилось! У меня все получилось! Герцог сейчас ругает короля на чем свет стоит, и ничего не происходит!

– А как вы это сделали?

– Я в точности повторил слова, сказанные мне госпожой Амирель. И от герцога отлетело такое же облачко, что и от меня.

– Молодец! – Феррун поощряюще хлопнул Амирель по плечу. От этого дружеского похлопывания она пошатнулась и упала бы, если б ее вовремя не поддержал граф. – Ааа… я все забываю, какая ты хилая, – досадливо укорил ее Феррун.

– У вас тяжелая рука, господин мой, – граф не мог понять таких странных между ними отношений. – А женщины создания хрупкие. Их нужно беречь.

На это Феррун презрительно сморщил нос, а Амирель спохватилась.

– Граф, я прошу вас простить жену. Она добрая и хорошая женщина, и искренне вас любит. Неужели вы позволите глупому недоразумению вас разлучить? Ведь, в конце концов, все сложилось удачно. Не отправь она меня так вовремя за ограду парка, я наверняка бы попала в лапы тайного королевского сыска, и неизвестно, чем бы все кончилось.

Холлт насупился и отрицательно мотнул головой.

– Очень трудно принять даже не недоверие, а то, что любимая, которую возвел на пьедестал, оказалась самой обыкновенной женщиной, такой же, как и все прочие. И так же может и ревновать, и предать, пусть даже по неведению. – Поразмыслив, все же решил: – Но вы правы – я не хочу лишаться своей семьи. Это единственное, что я ценю в жизни. Я сегодня же помирюсь с Кариной.

Амирель с облегчением вздохнула. Всю краткую речь графа она почти не дышала, боясь услышать смертельный для любви графини приговор.

– Нам нужно ехать, – Ферруна не волновали семейные проблемы графа. – По какой дороге нам безопаснее объехать Холлтбург?

– Ни по какой, – сурово отрезал граф. – Засады на вас стоят сплошняком, даже в лесах повсюду растянуты сети. Вам их не миновать. Если б у короля была возможность, он бы и птиц приспособил для слежки за вами.

– Птицы! Это мысль! – радостно протянул Феррун. – Нужно подумать!

Амирель поняла, что ее дружбу со зверьем он не хочет обнаруживать даже перед союзниками.

– Но! – граф поднял вверх палец, подчеркивая важность сказанного: – От замка есть потайной ход почти до самого Клентбурга, о нем никто не знает, даже Карина. Клентбург большой портовый город, там можно сесть на корабль и доплыть до Говербурга, а от него и до самих Южных гор рукой подать. Но вот как быть дальше, как через засады дойти до туннеля, не представляю.

– Уже легче, – одобрил этот план Феррун. – Когда доберемся до гор, тогда и будем решать, как поступить дальше. – И немедля приступил к практической части: – Когда вы проверяли подземный ход в последний раз?

– Сразу, как поселил Амирель в домике младшего садовника, – по-военному кратко доложил граф. – У меня было неспокойно на душе. Предчувствовал неприятности и искал пути их избежать. Но давайте передохнем. Путь неблизкий, под землей идти тяжело, воздух застойный, да и осознание огромной толщи над головой давит.

– Давит? – удивился Феррун. – Никогда не замечал. Но вам ни к чему идти с нами. Просто скажите куда, а лучше дайте карту. Я и сам справлюсь.

– Я пойду с вами, – упрямо заверил Холлт. – Мне так будет спокойнее. И дело у меня есть – у моря живет мой старинный знакомец маркиз Клент, владетель Клентбурга. Он благородный человек, надо избавить его самого и его род от страшной клятвы. И он даст вам быстроходный корабль, у него их несколько. У меня такой возможности нет. А без меня вам на корабль не попасть. Маркиз недоверчив, жизнь отучила его верить незнакомцам.

Склонив голову, Амирель с сомнением посмотрела на Ферруна. Вот сейчас он заявит, будто ни в каких разрешениях не нуждается, но тот проявил неожиданное благоразумие и согласился с доводами Холлта.

– Пока отдыхайте, – продолжил граф. – В поход выступим завтра. Кстати, мой господин, – снова чопорно обратился он к Ферруну и был прерван сердитым:

– Я не господин, я Феррун! – это прозвучало так, будто Феррун – титул поважнее королевского.

– Хорошо, Феррун, так Феррун, – не стал спорить Холлт. – Как ваша лошадь переносит замкнутые пространства?

– Не боится, если вы это хотели спросить. Она вообще ничего не боится. Как и я.

– Тогда она достойна своего отважного хозяина, – граф отнюдь не шутил. Он знал все, что говорили об этом странном парне в Северстане.

Феррун величественно кивнул и вдруг спросил:

– А вы в курсе того, что о вас болтают слуги?

– И что же? – заинтересованно сказал граф. – Кое-что я, конечно, знаю, но далеко не все.

– Я слышал, когда бродил по окрестностям, что вы поссорились с женой и сбежали с любовницей, которую поселили в домике младшего садовника.

– И кто же это говорит? – нахмурился граф, угрожающе сжав правую руку в увесистый кулак.

– Какая-то толстая неопрятная тетка. То ли свинарка, то ли прачка.

– Хорошо, я приму меры. Выгонять ее не буду, это будет еще хуже, тогда сплетни пойдут гулять по всей округе, но пристрожить пристрожу. – С этими словами он откланялся и ушел.

– Опять ночевать в этом доме? – Феррун стремительно пошел к камину. – Надоело. Надо спешить, а мы все медлим. А паутина твоим королем плетется все плотнее. Не знаю, как мы с Сильвером сумеем из нее выбраться, время работает против нас.

Амирель возразила, что король вовсе не ее, но Феррун уже заскочил в камин и исчез, не слушая ее оправдательный лепет. Она спохватилась – король-то в самом деле ее, но вовсе не в том смысле, что вложил в это слово Феррун, просто она его подданная, как и все вокруг.