– Правильно, если особо не реагировать, она уймется.

В дверь позвонили.

– А это еще кто? Опять розы? – вскинулсяИгорь. – Я сам открою!

Он пошел в прихожую, а я поставила пирожки в микроволновку.И вдруг услышала его голос:

– Ты? Что ты тут делаешь?

У меня оборвалось сердце. Неужто это явился Степан? Но тутже я услышала женский голос:

– Да, люди не врут. Значит, теперь новая шлюха?

– Заткнись и сию минуту убирайся! Я выскочила вприхожую.

– Что тут происходит?

В дверях стояла красивая женщина лет сорока в собольей шубе,с неприятным выражением лица.

– Вы кто?

– Я, некоторым образом, жена этого человека.

– И что вам здесь нужно, жена этого человека?

– Да вот, хотела убедиться, что люди не врут.

– Убедились?

– Ну, в общем да.

Игорь обессиленно опустился в кресло у телефона.

– Дальше что?

– Дальше я скажу вам, что не дам развода.

– Ваше право, – пожала я плечами. – А ещечто?

– А еще… А еще…

– Ну, кажется, вам нечего больше мне сказать? Тогдавсего наилучшего!

– Вы еще пожалеете!

– О чем я пожалею? Ах, вы, верно, хотите устроитьскандал? Не выйдет.

– Это у вас ничего не выйдет, я ему развода не дам, аон вами наиграется и найдет себе другую.

– Или я им наиграюсь и найду себе другого. Все можетбыть. Но к вам-то он уж точно не вернется. Впрочем, если вы в корне изменитесвое поведение, то, нагулявшись, может, и вернется, только при условии, что выне будете его преследовать, шляться по квартирам его дам и так далее. Мой вамсовет: идите с богом.

Она явно ждала другой реакции, а Игорь, я заметила, сидел,открыв рот от изумления. Он тоже ожидал чего-то другого.

– Все равно не дам развода! – слабым голосомвыкрикнула она.

– Да не надо! Не давайте! Он мне и так сгодится. Всегохорошего!

И я стала теснить ее к двери. Она отступила. Вышла наплощадку. Я захлопнула за ней дверь.

– Ну ты даешь! – выдохнул Игорь. – Это былокрасиво, я как в театре побывал… Ей-богу, здорово. И никаких воплей, тихо,достойно и… убийственно! Только я что-то не понял насчет того, что ты найдешьдругого…

– А что ты найдешь другую, это тебе понятно?

– Мне понятно, что я ее и искать никогда не стану.

Не вставая с кресла, он притянул меня к себе, посадил наколени, уткнулся носом мне в грудь и замер. Я погладила его по голове.

– Не бойся, я тебя ей не отдам… – прошептала я.

Он вдруг вскинул голову, в глазах плясали чертики.

– Только не надо меня усыновлять, ладно?

– И не мечтай! – Я поцеловала его в губы.

– Вот так-то лучше, – прошептал он, переведя дух.

Больше мы об этом не говорили, но я была рада: мы отличнопонимаем друг друга, и достаточно всего одной фразы, чтобы все встало на своиместа.

Утром он спросил:

– Ты поедешь сегодня в издательство?

– Придется. А завтра у нас сабантуйчик по случаю Новогогода. И ты должен появиться, хоть ненадолго.

– В котором часу?

– В два. Потом я отпущу всех до десятого января.

– О черт! Слушай, надо, наверное, купить всем какие-топодарки… Я не подумал.

– Я уже купила. Но если ты привезешь всем дамам цветы,будет здорово.

– Без проблем. А какие лучше? Розы?

– Нет, меня от роз уже тошнит, но дело даже не в этом.Купи лучше тюльпаны. Они сейчас невысокие, и их любая женщина может положить всумку. А с розами в предновогодние дни в метро толкаться…

– Господи, мне бы и в голову такое не пришло! Какая жеты умная!

– Я всего лишь предусмотрительная.

– Нет, ты самая умная, самая красивая, самая желанная,а главное, самая любимая. Все, я пошел. У меня сегодня кошмарный день. Боюсь,даже ночевать придется в офисе.

И он умчался.

Прошло минут пять, и в дверь позвонили. Наверное, Игорьчто-то забыл. Но на пороге стоял… Гунар с букетом ландышей!

– Гунар, вы с ума сошли!

– Не буду спорить. Сошел. Пустите меня на пять минут, япросто не могу не сказать вам… И вот, возьмите, розы вам, наверное, надоели…

– Ландыши зимой – это круто! Спасибо. Ладно, хотитекофе? Но у меня всего полчаса, мне еще на работу добираться.

Он снял роскошную куртку и хотел было снять ботинки.

– Не вздумайте, проходите на кухню! Я сейчас.

Зимние ландыши пахли не хуже весенних. Я поставила их в вазуи включила чайник.

– Слушаю вас, Гунар.

– Фаина, вы и вправду выходите замуж?

– Да.

– По любви?

– Да.

– А если бы я…

– Гунар!

– Вы не дали мне сказать…

– Хорошо, говорите.

– Если бы я был настойчивее, не пропал так надолго… Уменя был бы шанс?

– Гунар, я с самого начала сказала, что у вас нетшансов, я не люблю быть на вторых ролях, а в вашем случае даже на третьих иличетвертых. Я была честна с вами.

– Фаина, поймите, я же буду мучиться… Женщина, вкоторую я с первого взгляда втюрился, о которой мечтал, вдруг посылает меня…Это будет как заноза…

– Но чем я могу вам помочь?

– Ничем, наверное, – грустно сказал он. –Понимаете, кризис… Чтобы удержаться на плаву я вынужден был крутиться как белкав колесе, да еще ревнивая жена, любовница, тоже ревнивая, и в этом мраке былтолько один луч света… Вы… Я думал, засыпая вас розами, что таким макаром недам вам забыть о себе… И в один прекрасный день приду, упаду на колени и всесразу… Я дурак, да?

– Вы романтик, по-видимому, и очень наивный человек иличересчур самоуверенный… Не знаю. Но не огорчайтесь, Гунар. Это все так,пустяки… Мимолетности… – вспомнила я вдруг Анитино определение. – Да,в жизни много таких любовных мимолетностей… Они украшают жизнь, если не делатьиз них трагедий.

Он внимательно на меня посмотрел.

– А у вас были мимолетности?

– А как же!

– И вы в состоянии отличить настоящее чувство отмимолетности?