Митчелл нахмурился. Эта мантра выглядела умной в первый раз, когда он ее услышал. Теперь же казалась лозунгом труса.

— Слова того, кто не хочет попасть за решетку, — сказал он, сомневаясь в собственной правоте.

Баррон кивнул, сидя на другой стороне земного шара. Митчелл не был глуп. Он всегда оставался профессионалом.

— Мы сделаем все, чтобы с Пионером этого не случилось. Кто бы что ни говорил, мы перед ним в долгу. Я поговорю с Кук.

Корабль ВМС Китайской Республики «Ма Кун» (DDG-1805) Военно-морская база Цзо-Ин Город Гаосюн, Тайвань

Капитан Ву Тайчэн посмотрел вниз на нос «Ма Куна» и вдохнул полные легкие холодного морского воздуха, ощущая переполнявшую его гордость. Корабль освещали огни причала, и тяжелые металлические сооружения радарных мачт выглядели зловеще на фоне черного неба. Гордость капитана была вполне оправданна. Этот корабль должен был внушать страх. Капитан это знал, и китайцы тоже. Во всем мире было всего четыре эскадренных миноносца класса «кидд», все они принадлежали Тайваню, и он командовал одним из них. Американцы построили их для шаха Ирана, но муллы отобрали трон у дряхлого коррумпированного тирана, прежде чем он успел их получить. Тогда создатели кораблей нашли им применение, в шутку назвав кораблями класса «аятолла». Корабль Ву когда-то носил имя корабля ВМС США «Чандлер», до того как несколько лет назад его вместе с остальными выкупило тайваньское правительство.

«Ма Кун» не был так же боеспособен, как эсминцы класса «арли берк», которые американцы не стали продавать из опасения, что это огорчит китайцев, но его по праву можно было считать смертоносным. Он обладал достаточно бесшумными двигателями, чтобы преследовать подводные лодки, нес на борту ракеты «гарпун», способные переломить надводный корабль противника пополам, и любой самолет в пределах досягаемости зенитных ракет и орудий «фаланкс» на борту «Ма Куна» оставался невредим лишь благодаря доброй воле капитана Ву. Вместе четыре корабля обеспечивали его стране существенную защиту от военно-воздушных и военно-морских сил НОАК. Ву раздражало, что американцы до сих пор отказываются продавать свое самое лучшее оружие, но он не сомневался, что «Ма Кун» все еще в состоянии остановить китайцев.

Глядя на огни города за пределами причала, Ву ощутил, как у него возникают совершенно иные чувства.

«Глупцы», — подумал он.

Китайцы захватили Цзиньмэнь за сутки, а управлявшие его страной идиоты прятались в своих комфортабельных кабинетах, в смятении пытаясь решить, что делать дальше. «Президент» Лян — по мнению Ву, не заслуживавший подобного титула, — оказался дураком. Его самоуверенность дорого обошлась его народу, и теперь его страх перед китайцами лишь увеличивал цену, которую придется заплатить за освобождение соотечественников.

На причале по правому борту царило оживление. Рабочие грузили на корабль боеприпасы, топливо и прочее, но дело продвигалось слишком медленно. Очень много времени потребовалось даже для того, чтобы до них дошел приказ от командования флота. Капитан считал, что «Ма Кун» должен быть уже в Проливе, мчась со скоростью тридцать узлов к священному острову и вместе с другими кораблями и самолетами уничтожая любого попавшегося на пути китайского солдата. Ву отдал главному инженеру распоряжение запустить четыре турбины фирмы «Дженерал электрик» в ожидании приказа, который еще не поступил. Другие капитаны в порту действовали осторожнее, но Ву был не из таких. Он не сомневался, что приказ придет. Он должен прийти. Позволить китайцам завладеть Цзиньмэнем без боя было бы непростительной ошибкой.

Если приказ не придет раньше, на Тайвань нагрянут американцы со своими ударными группами авианосцев. А потом все-таки последует приказ, и вместе с американскими кораблями и самолетами, явившимися на подмогу правительственным бюрократам, «Ма Кун» наконец выйдет в море и поддержит своей мощью ударные группы американского флота, сражаясь вместе со своей бывшей семьей кораблей, а затем НОАК поймет ужасную ошибку, которую она совершила.

Повернувшись, он направился в сторону кормы, обходя штабеля ящиков на палубе. Матросы и младшие офицеры молча расступались перед ним, пока он не оказался на вертолетной площадке, где палубные матросы закрепляли для транспортировки один из имевшихся на корабле вертолетов, S-70B «сихок». Неподалеку двое инженеров проверяли и перепроверяли два ракетных зенитных комплекса «Ма Куна». Еще утром Ву напрямик объявил команде, что их жизнь во многом зависит от этого оружия. Капитан направился к ним.

На палубе этим вечером было шумно, и он до последнего мгновения не слышал раздавшегося свиста. А затем небо ярко осветилось, и корабль встал на дыбы, швырнув капитана на палубу вместе с коробками, ящиками, канатами и ошметками людей, которые когда-то были его командой.

Ву рухнул на спину почти у самой кормы, к счастью не сломав позвоночник, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он ничего не слышит. Барабанные перепонки лопнули, из носа и ушей хлестала кровь. Он перевернулся на бок, удивившись, что руки все еще действуют, и попытался подняться на ноги. Лишь с третьей попытки ему удалось ухватиться за кормовой релинг, и он заставил себя открыть глаза.

Взрыв произошел посередине корабля, прямо перед вертолетной площадкой, по правому борту, проделав в корпусе «Ма Куна» такую огромную дыру, что корабль едва не разорвало пополам. Из пробоины вырывалось пламя, на фоне палубных огней к небу поднимались клубы дыма, но капитан знал, что это ненадолго. Часть дыры находилась ниже ватерлинии. «Ма Кун» затапливало. Капитан взмолился, чтобы команда в трюме закрыла водонепроницаемые переборки и запустила насосы, если они еще работают. Криков бегающих по палубе людей он слышать не мог. Он попытался выкрикнуть приказ, но никто не ответил. Ву не слышал собственного голоса и подумал, не оглохли ли все остальные так же, как он сам.

Он попытался сделать шаг и упал на колени. Чувства равновесия больше не было, как и барабанных перепонок, и он не мог понять, кренится «Ма Кун» или нет. Если корабль так быстро наполняется водой, значит он наверняка идет ко дну и часть команды, запертая в трюме, могла уже утонуть. Снова поднявшись на ноги, он еще раз попытался двинуться вперед, чтобы помочь раненым, организовать спасательные группы или отдать приказ покинуть корабль. Почти сразу Ву почувствовал, что снова падает, и какой-то мичман подхватил его, когда он опустился на одно колено.

Второй взрыв подбросил обоих и швырнул за борт. Ву успел глотнуть воздуха, прежде чем рухнуть в холодную черную воду. Он вдруг обнаружил, что думает, как ни странно, не о том, как выжить, а о том, что случилось с кораблем. Взорвались ли боеприпасы на палубе? Лопнул ли от жара топливный бак? Ву не знал. Несколько секунд спустя разум начал подсказывать, что пора всплывать на поверхность, но капитан понял, что не знает, где она. Чувство равновесия ничего не говорило. Открыв глаза, он сумел повернуть голову, пока не увидел тусклый отблеск огня над водой, и из последних сил устремился в ту сторону. Промокшая одежда тянула вниз, сломанные кости причиняли невыносимую боль, но в конце концов ему удалось вытолкнуть голову на поверхность.