Или наоборот оборудован и оснащен по последнему писку технологической моды. Интерактивны там даже пол с потолком, не говоря уже о стенах. Каждый цветочек и травинка вырабатывают электричество, а на крыше разбит глициниевый сад, копия японского парка цветов Асикага, и стоянка для гибридных автомобилей. Так себе Лия это представляла.

Что касается кабинета Костромы, то он, конечно, как в кино. Огромный, с окном во всю стену, из которого открывается панорамный вид Нью-Йорка. То есть в кино – Нью-Йорка, а у Костромы – Москвы. На стенах картины и каждая стоит как крупный здоровый половозрелый слон. То есть, как минимум, Жан Коро. А, может быть, и целое стадо слонов среди них затесалось. И плещется в морских водах Айвазовского.

Действительность Лию разочаровала. Самые обычные, обшитые пластиком стены, в лифте даже зеркала нет, зато орет корпоративное телевидение. Весит плакат с перечеркнутым юникомом, прямо как в самолете, и ниже подпись: «Увидел, как коллега пишет сообщение в рабочее время? Дай знать менеджеру по персоналу!».

Этаж, на котором располагался кабинет Костромы, одно сплошное огромное поле, на котором рядами, как какая-нибудь капуста, растут над столами головы офисных клерков. Ряды разделены низкими стеклянными заборчиками, но и те не для того, чтобы отгораживать сотрудников друг от друга. Скорее для того, чтобы было куда крепить воззвания: «Разбуди соседа – увеличь корпоративные доходы!». А под ними рисованные картинки: к примеру, клерк, считающий ворон за окном, и другой, сознательный, поднесший к его уху огромный трясущийся будильник.

Кабинет Костромы оказался размером с Лиину кухню. Вся обстановка в нем сводилась к двум самым обычным офисным столам, креслу и нескольким стульям. В нем действительно было панорамное окно, но оно было единственным, что в этой комнатенке стоило внимание. Лия стояла и смотрела на город с высоты двадцатого этажа. Кострома ещё не приехал с какой-то встречи и её попросили подождать. Совсем недалеко торчала сталинская высотка на Баррикадной, Лия машинально поискала глазами остальные шесть. Потом стала наблюдать за пушинками, которые медленно, но целенаправленно поднимались к облакам в воздушных потоках. Белобрысая секретарша принесла кофе в некрасивой белой чашке. Кофе оказался слишком крепким и горьким. Лия уже жалела, что согласилась приехать. Только зря потеряла столько времени.

«Кто он вообще такой, этот Кострома? – с досадой думала она, – На визитке даже должности нет. И почему я должна его ждать? Это что, такой дешевый способ продемонстрировать, какая он важная птица?». Она ещё раз в деталях изучила кабинет, поразглядывала одинокое растение на подоконнике, которое напоминало лопух и, судя по всему, никогда не цвело. Она подумала, что самым разумным будет встать и уйти, в конце концов, она не обязана ждать здесь до ночи. Но когда она уже совсем собралась это сделать, Кострома, наконец, вошел в кабинет, а вместе с ним высокий пожилой мужчина с огромными, мушкетерскими усами.

– Соскучились? – вместо приветствия спросил Кострома, – знакомься, Михаил Валерьевич, это Лия Галаган, талантливый архитектор. Я тебе рассказывал про новый концертный зал «Танит-Групп», так это ее работа.

– А, вот зачем ты меня к себе заманил! – мушкетер преувеличенно галантно поцеловал Лиину руку, протянутую для рукопожатия, – Знаете, Лия, мы сейчас готовим конкурс проектов строительства нового здания управления спецпрограмм президента России. И я как раз ищу победителя, – и тут Михаил Валерьевич совершенно неожиданно развеселился, озоровато подмигнул Лии и залихватски огладил усы.

– Миша – мой старый друг и работает в управлении спецпрограмм, – объяснил Кострома.

Лия с раздражением наблюдала, как седовласый Миша молодцевато оседлал офисный стул. «Дедуля, ты в зеркало то когда в последний раз смотрел? Тебе лет-то сколько, не припоминаешь? – с неприязнью подумала она, – тебе бы уже кресло-качалку присматривать, а не с девушками заигрывать».

– А давно вы объявили о конкурсе? Просто я за архитектурными конкурсами слежу, но о таком как будто бы не слышала.

– Правильно. Мы пока его готовим. Прежде чем объявлять, нужно определиться с победителем.

– Но ведь победитель должен сначала ознакомиться с условиями, разве нет? – и Лия тоже улыбнулась, невольно подстраиваясь под шутливый тон пожилого мушкетера в деловом костюме. Хотя на самом деле она не вполне понимала, действительно ли ей что-то предлагают или это просто такой неудачный стеб.

– С условиями мы вас обязательно ознакомим. А сейчас я бы пошел перекусить. Вы как на это смотрите?

Кострома, который уже успел усесться в свое кресло и что-то просматривал на мониторе, встрепенулся.

– Хорошо бы. Лия, вы ведь нам составите компанию?

Лия ожидала, что сейчас они потащат её в ресторан. «Плюс дорога обратно, то есть дома я буду не раньше, чем часа через три, – уныло заключила она. – С другой стороны, хотя бы не придется готовить ужин».

Серебристый лифт вез их на первый этаж. На экране во всю ширину стены плыли три колонки с цифрами – видимо, котировки акций, потом откуда не возьмись в кадр впрыгнул симпатичный молодой человек, похожий на лииного парня институтских времен, в строгом синем костюме, но разноцветном галстуке. Тыча пальцем в строку таблицы, он принялся неестественно энергично вещать: «На момент закрытия торгов наши акции потеряли 0,14% стоимости. Твой лишний перекур стоил 280 млн. долларов!».

Последовал ли за этим рецепт, как бросить курить, призыв забросать курящих коллег камнями или номер кабинета, где выдают антиникотиновые пластыри Лия так и не узнала. Двери лифта мгновенно разъехались, намекая, что твоя святая обязанность – взять низкий старт, бежать изо всех сил, пока компания не разорилась вконец. Поскольку часы в этих стенах не тикают, а звенят монетами и шуршат зелеными купюрами.

Кострома с мушкетером Мишей пропустили Лию вперед, и она прямиком зашагала к выходу. Оказалось, что зря. Вместо этого Кострома провел их через холл, потом коротким коридорчиком и распахнул дверь в большое белое помещение, которое на поверку оказалось столовой. За несколькими столиками сидели клерки с ноутбуками, пережевывая пищу и информацию одновременно. За столом возле окна, выходящего, по всей видимости, в корпоративный сквер, компания из нескольких солидных азиатских мужчин громко обсуждала что-то не то по-китайски, не то по-корейски. А за длинной стойкой раздачи, подбоченясь и улыбаясь, уже поджидала их сдобная женщина в белом фартуке. Лия, которая могла предположить все что угодно, но только не то, что они пойдут в столовую, растерялась от неожиданности, и робко, точно детдомовец в «Метрополе», вслед за Костромой направилась к стопке подносов.

– Галенька, что вы нам сегодня посоветуете? – обратился Кострома к женщине в фартуке, и она принялась тыкать в лоточки и перечислять блюда и ингредиенты.

Около полуночи Лия, наконец, забралась под одеяло. Она полулежала на спине, держа планшет на согнутых коленях, и пролистывала дневные новости. Сильным штормом смыло немецкий остров Зюльт, исследовательский центр Эймса сообщает, что участники экспедиции на Марс окончили работы по монтажу первой очереди генератора искусственного магнитного поля, легендарный израильский футбольный нападающий Мордехай Шпиглер выступил на открытии 35– ых Олимпийских летних игр в Рамат-Гане…