И вдруг замираю, не веря сама себе — у нас гости. Сейчас я отчетливо различаю натянутый женский смех и быструю речь Гордаса. Обхожу беседку, увитую бугенвилиями, и попадаю прямиком на пикник. Лоут восседает на стуле с самым довольным видом, а мой Гордас расположился на пледе у ног невысокой худенькой девушки. Заметив меня, муж поднялся и сделал пару шагов навстречу.

— Дорогая Соня, как хорошо, что ты вернулась пораньше. Нас навестила Кайли, она желала познакомиться с тобой.

Я лихорадочно вспоминала все, что может быть связано с этим именем. Кайли! Ну, конечно — невеста Гордаса! Вот отчего он так с ней щебечет. Милая, стройная, даже чересчур стройная, да тощая просто… А эти черные глазки и узкий ротик на загорелом лице… Уф! Мне нужно улыбнуться и поприветствовать ее, но что-то я не спешу начинать общение.

И зачем она сюда заявилась, раньше не бывало такого. Гордас жаловался, что Кайли не подпускает его к себе. Что ж, надо натянуть маску дружелюбия и сыграть роль доброй хозяйки. Но если девчонка посмеет обижать моего «сыночка», я ей задам!

Кажется, гостья угадала мое нервозное настроение — беседа не клеилась. Гордас опять растерянно кусал губы, бросая на меня странные вопрошающие взгляды, а Лоут и вовсе отошел в сторону, общаясь с кем-то через свой браслет. Наконец, Кайли вознамерилась нас покинуть и пригласила «жениха» нанести ей ответный визит примерно через неделю, однако соизволила добавить:

— Мы еще увидимся на Прощальном вечере! Я буду с тобой танцевать.

Сам голос молодой марионки меня раздражал. Кайли слегка растягивала слова и манерно поводила плечами при разговоре, как будто делала нам одолжение своим присутствием. С подругами Джеммы мне было куда проще болтать, все они меня гораздо старше, а потому относились покровительственно — я это принимала. А Кайли, если не ошибаюсь, ровесница Гордаса, вот и пойми, сколько ей лет по земным меркам.

Кстати, приехала она к нам со своим телохранителем — андроидом. Человекоподобный робот стоял у беседки как вкопанный, не сводил глаз со своей госпожи, можно подумать, ей тут угрожает насилие. Надо успокоиться… Что на меня нашло… Я даже не стала ее провожать, смотрела вслед парочке «голубков» и сердце тревожно ныло.

Гордас держал Кайли за руку, он снова оживился и весело что-то говорил своей девушке, а она даже не повернула к нему головы. Плоскогрудая, гибкая, вертлявая как змея в этом коротком облегающем платьице. Ноги длинные… Маленькая, подтянутая попка… Может, как раз такие женщины Гордаса привлекают. Мне-то что с того! А вот поди ж ты — невольно провожу рукой по бедру, кажется, мне пора похудеть.

Рядом со мной присел Лоут. Шумно выдохнул, коснувшись моей руки, как будто желая успокоить.

— Как прошел день? Устала?

— Болтаться по магазинам? Лакомиться всякими вкусностями и трещать без умолку с Джеммой и ее кумушками? Утомилась ужасно! До Прощального вечера я точно из дома ни ногой.

Но праздник состоится уже послезавтра. Надо же еще продумать наряд и прическу. Там будет много разных людей. Я должна выглядеть достойно, как и положено жене капитана Шалока. Не особо люблю официальные приемы, в прежней жизни пару раз приходилось бывать на таких мероприятиях вместе с начальницей. Бестолковая суета и скука, безмерный пафос и оценивающие взгляды. Одна надежда на хохотушку Джемму, с ней за компанию все легко.

Досадливо морщась, я положила голову на плечо мужа. Хорошо, что у меня такой заботливый мужчина. Как приятно вернуться домой и найти понимание. Лоут бережно меня обнимает, легонько дует на мое лицо.

— Мы скучали.

"Мы…" Это слово невольно царапнуло слух.

— А милашка Кайли давно здесь?

— Они случайно встретились у моря, потом Гордас привез ее к нам. Удивительно, что девушка согласилась. Она все расспрашивала о тебе, очень хотела увидеть женщину с другой планеты. Ты — редкость, Соня. Уверен, что Кайли решила побывать здесь только ради тебя.

— Значит, наш Гордас ей не очень и нужен? Так же не честно! Разве он может кому-то не нравиться?

— Согласен! У меня есть все поводы гордиться мальчиком. Но Кайли и так с детства предназначена ему, они заключат союз, когда придет срок.

— После чего эта коротышка будет продолжать бегать к любовнику?! Что за идиотские у вас порядки!

— Не я их придумал.

Во мне вдруг заклокотала злость, я даже с места вскочила, такое негодование вызвала эта ситуация. Лоут пристально наблюдал за мной снизу вверх, опираясь ладонями о края лежака. А меня давненько уже занимал один вопрос, и сейчас я решила его озвучить:

— Лоут, а разве никто не пробовал изменить ваши законы? Я имею в виду, сделать их более справедливыми, не такими унизительными для мужчин. Если твоя женщина ушла к другому, ей не стоит возвращаться, пусть остается с другим и не позорит тебя.

— Позора нет, а есть трезвый расчет. Женщины — ценность, их мало, их не хватает на всех, а потому мы не можем быть собственниками, это неминуемо приведет к войне. Такое уже случалось, когда женщин пытались забрать те, кто имел больше денег и власти. Но поднялся общий бунт, и правящим кругам пришлось уступить. К тому же главный выбор всегда остается за вами.

— Мариона сказала правду…

— Кто?

— Мой страшный сон. Хотела бы я его забыть… Ох! Мне просто обидно за Гордаса. Он подобного обращения не заслужил.

— Мы привыкли. Ему тоже придется смириться.

— А если бы я захотела?

Нет, не смогу до конца произнести эту фразу. У Лоута сразу каменеет лицо, губы сжимаются в одну линию и напрягаются руки.

— Продолжай.

— Ты же сказал, что никому меня не отдашь!

— Однако и запретить тебе я ничего не могу.

— А потом станешь ненавидеть молча, да?

— За что же? Не знаю. Сейчас не могу сказать точно. Ты его уже выбрала?

— Кого?

— Мужчину, с которым собираешься проводить время, кроме меня. Второго.

— Нет… Нет, Лоут, я просто спросила, я хотела лишь услышать твое мнение.

— Любопытная. Все тебе нужно знать.

— Прости… Лоут, прости, ты неправильно понял, я никогда так с тобой не поступлю, ты должен быть уверен во мне, я тебя не предам.

— Хорошо, хорошо, успокойся. Ну, что ты… Зачем ты так…

Я опустилась на песок между разведенных колен мужчины и обхватила его обеими руками, прижавшись лицом к груди. Он терся щекой о мою макушку, целовал мои волосы и был в этот миг самым лучшим, самым родным.

— Мы же никогда не расстанемся, правда?

— Как скажешь, мейла. Это решать тебе.

— А я хочу, чтобы все решал ты! Или вместе. Да, самое лучшее — все решать вместе.

Наши взгляды встретились. В глубине темно-зеленых глазах Лоута плескалась боль.