Люся продолжила объяснять, а Тиса неожиданно для себя впервые серьезно задумалась о возможности работать у вэйны.

Расставаться с половиной денег, которые изначально были отложены на обратную дорогу домой, оказалось тяжело. Подавив печальный вздох, Тиса таки просунула их в окошко счетного отдела. В итоге школу одаренных покинула с гнетущим чувством обделенности.

Пять часов, а на город уже упала синяя вуаль ранних сумерек. В свете фонарей метался мелкий снег, искрились сугробы вдоль высоких фасадов домов, слышался смех горожан, радующихся скорому приближению праздников. В другое время Тиса бы нашла зимний вечер Оранска поэтично красивым, но сегодня был не тот день.

До пересечения улиц Просвещения и Боровой ее внутренние весы еще несколько раз игрались чашами «за» и «против» в отношении спасительной для кошелька идеи – наняться на работу к колдунье. «Надо!» – возопило благоразумие. Ноги послушно повернули на Боровую, в сторону уменьшения цифр на домовых табличках.

«Аптека Агаты» с девяткой под козырьком занимала первый этаж трехэтажного дома и располагалась сразу за большой и богатой лавкой, торгующей коврами, – ткацкой фабрики Фролова, естественно. Аптека вэйны поначалу не показалась чем-то особо примечательной, но, заглянув в ее освещенные окна, Тиса благоговейно выдохнула – настолько лавка была просторной, светлой и в то же время уютной. Ее глазам предстали стены от пола до потолка в аккуратных резных ящичках и полочках, уставленных склянками, бутылями и мешочками всяческих размеров с беленькими надписями на каждом лекарском предмете. По периметру потолка вывешен ровный ряд пучков сухих трав и кореньев, перевязанных обычной пеньковой веревкой, а не золотой тесьмой, как в Фрол-аптеке. На широком прилавке стояли самые изящные весы, какие Тиса видела в жизни.

За прилавком вэйна Агата Федоровна что-то показывала пожилой чете посетителей. Девушка всмотрелась вновь в лицо колдуньи и не нашла ничего, что бы вызвало у нее неприятие. Открытое лицо с морщинками у глаз, исполненный достоинства кивок, доброжелательная улыбка. Вэйна повернулась и кого-то кликнула. Оказалось, работницу приблизительно Тисиного возраста. Та с готовностью выслушала хозяйку и унеслась, по всей видимости, исполнять указание.

Войнова закусила губу. Неужели и здесь опоздала и место занято?

Она хотела было подождать, пока вэйна освободится, но не тут-то было. Пожилую чету у прилавка сменил сгорбленный старичок, затем благочинник, затем три щебетухи-гимназистки, долго выбирающие… мыло? Мыло, и какое! Тут, уже не раздумывая Тиса переступила порог аптеки, пропустив вперед себя еще трех посетителей. Медный колокольчик над дверью мелодично пропел «Ли-линь». В аптеке, которая оказалась многолюдной, девушка подступилась к полкам, где среди всего многообразия лежали брусочки мыла, а также выстроились мыльные флакончики с лавандой, пшеницей и мятой. Стебельки находились прямо внутри флаконов в полупрозрачной мыльной жидкости, словно заспиртованные. Интересно, как такую красоту можно сделать? Убедившись, что просто так к колдунье не подойти, Тиса заняла очередь, которая двигалась не столь быстро, как хотелось, ведь все покупатели перекидывались любезностями с хозяйкой лавки и норовили рассказать о здоровье каждого члена своей семьи, а то и не только о здоровье.

– Держите, мил сударь Антон Карпович. Только храните прогревающие пастилки подальше от ваших внучков, – предупредила колдунья, пододвинув к посетителю квадратную коробочку.

– Непременно, дражайшая Агата Федоровна. Они такие озорники, глаз да глаз. Ну да вскоре в гимназию пойдут, наберутся ума. Целую ваши ручки. Они у вас золотые.

Мужчина приподнял шляпу и отступил, и Тиса в свою очередь коснулась гладкой лакированной поверхности деревянного прилавка.

Вэйна подоткнула локон под расшитый бисером шарфик, на шуйский манер повязанный округ головы, и взглянула на очередную.

– Простите, вы меня, наверное, не помните, – произнесла Войнова. – В лабазе вы покупали травы и предложили мне работу.

– Как же не помню? Помню. В нашем деле память – первейшее дело, не правда ли? А то сыпанешь ненароком в «чивигу» не одну, а две ложки ревеня и получишь эффект, далекий от желаемого. – Колдунья неожиданно подмигнула. – Вы та девушка, что травницу пристыдила.

Тиса не удержалась от улыбки и кивнула.

– Заинтересовались предложением, значит? Вы вовремя, ласточка моя. Ничего не успеваю! – Извинившись перед ожидающими своей очереди покупателями, вэйна вышла из-за прилавка, чтобы крикнуть в приоткрытую смежную дверь: – Пантелеймон, сокол мой, смени меня, а агиев корень смолотишь позже! – И снова обернулась к Тисе. – Прошу, пойдемте со мной. Как вас зовут?

Войнова назвала себя.

«Сырьевая» половина аптеки, куда ее завели, состояла из множества комнат. Как позже выяснилось – четырех кладовых и сушилен, в которых посредством кварцев с накладами поддерживалась нужная температура от мороза до жара. К тому же имелось несколько подсобок, две мойни и большая кухня с печами, опять-таки с накладами. Десяток служащих в белых фартуках трудились здесь, выполняя вверенные им обязанности.

Заметив, как женщины складывают сборы за длинным дубовым столом, Тиса ощутила жажду по любимой работе, да так, что ладони зачесались. А какие травки прекрасные, и аромат какой от них! Словно лето, и ты в ворохе свежего сена валяешься!

– Бабочки мои, познакомьтесь, это Тиса, – бодро возвестила подчиненным вэйна, вызвав тем самым улыбки женщин, чьи любопытные взгляды тут же перетекли на новенькую. – Очень надеюсь, что она будет работать у нас и станет моей помощницей. Если наитие меня не подводит, то перед вами очень хорошая травница.

Вот так просто, без долгих вступлений. Войнова ощутила, как розовеют щеки от неожиданной чести.

– Ой, не смущайтесь, дорогая! Лучше скажите, чего в сем супе не хватает? – Вэйна указала ручкой на стол.

Вступительная проверка, догадалась Тиса. Ой, как бы не макнуть белым личиком в грязь после такого-то громкого представления. Под взглядами работниц новенькая прошла к столу и оглядела три сбора, возвышающиеся на нем горками, как старые муравейники. Пощупала, понюхала, а где и надкусила травки.

А в голове – строгий подсчет. Душица, сушеница топяная, тысячелистник, подорожник, золототысячник, лен, девясил и корешки… Все, чтобы усмирить огонь желудка.

– В этот сбор, как мне кажется, хорошо бы калганов корень доложить, но в целом он достаточен против язвы, – сделала вывод Тиса. – Второй от ангины, и, по мне, вполне достаточен. А вот третий – по составу, насколько мне известно, он для… э-э, – запнулась Войнова, но все же, пересилив себя, продолжила, – мужской силы…

Две девушки из работниц прыснули в ладошки. Смейтесь, смейтесь на здоровье, вздохнула мысленно Тиса, да только ей не до смеха. Она вытащила из сбора кристаллики, похожие на жженый сахар на вид, но только лишь на вид. Что это, она не имела понятия. В чем и призналась, ожидая порицания.