Вскоре Тит и старичок-кучер ввели в конюшню пару гнедых лошадок, Тит показал свободные стойла и отсыпал каждой лошадке по полной мере овса.

Энни не понимала, что они здесь делают. Разве что Тит предложил им остановиться у них дома. Но сам Тит без воли на то графа не пошел бы.

Энни вышла из стойла, отряхивая платье, и решительно направилась к Титу, чтобы узнать, что здесь творится, но столкнулась нос к носу с Кристианом.

— Куда спешишь, красавица? Я же говорил, что найду тебя.

— Что вы здесь делаете?

— У меня здесь важные дела. Как мне повезло, что ты здесь работаешь. Ты же не против немного поговорить со мной? — он увлекал ее подальше от конюшни, где было много лишних ушей.

— О чем?

— Ты хорошо знаешь Эниану де Рени?

— Очень. Можно сказать, мы с ней неразлучны.

— Ты камеристка или горничная?

— И то, и другое.

— Ясно. Видимо, граф де Рени любит экономить на всем.

— Это не так. Он очень хороший и добрый.

— Расскажи мне о своей хозяйке. Какая она? Что любит?

— Она тоже очень хорошая и добрая.

— И красивая?

— И красивая. Как я.

— Неправда. Видел я твою хозяйку. Не приведи господь увидеть такое в поздний час. Выживет не каждый. А ты очень красивая, — он провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Энни непроизвольно дернулась. — У тебя потрясающие глаза. Синие, как небо. Губы. Стоит посмотреть на них, и мысли только о том, как их коснуться. Волосы твои как расплавленное золото, — он пропустил ее локон сквозь пальцы. — Ты прекрасна.

Эниана довольно улыбнулась. Этот павлин распускает перед ней перья.

Она опустила глаза вниз, изображая смущение.

— Ты замужем.

— Нет. Меня никто не возьмет. Здесь нет холостых парней.

— Я бы взял.

— Прям замуж?

— Ну, не прям, — замялся Кристиан. — Замуж в силу определенных причин мне придется взять твою хозяйку. Но я ее и пальцем не трону. Пусть обитает на своей половине дома. Я даже замурую общий проход, чтоб с ней никогда не пересекаться. Ты же можешь устроить так, чтобы она взяла тебя с собой?

— Она поедет только со мной.

— Господь милостив ко мне! Теперь женитьба на ней не кажется мне таким кошмаром.

— А зачем вы собрались жениться на Эниане, если она вам настолько противна.

— Это воля моей бабушки.

— Последняя?

— Ну почему последняя? Моя бабушка жива и переживет еще многих. Я ее просто очень люблю и не могу ей отказать.

— А почему ваша бабушка решила, что вы должны жениться именно на Эниане?

— Маразм у нее, — буркнул Кристиан.

— Что?

— Моя бабушка дружила с бабушкой Энианы, и та все время рассказывала ей, какая у нее прекрасная внучка. Вот моя бабушка и впечатлилась и решила, что лучше невесты мне не найти.

— А вы уверены, что Эниана согласится стать вашей женой? Может, вы ей не понравитесь?

— Я не могу не нравиться женщинам, — рассмеялся он. — Тем более она не в том положении, чтобы выбирать. Я для нее как подарок судьбы. Она побежит за мной, задирая юбки.

— Да? — недоверчиво спросила Энни.

— Да, — он коснулся пальцем кончика ее носа. — Можешь, проверить.

— Проверить? Как?

— Мы можем уединиться там, где никто нас не увидит, — голос его звучал теперь мягко и доверительно. — Ты внимательно посмотришь на меня без одежды, оценишь, потрогаешь все, что тебя заинтересует. Мы ведь с тобой уже неплохо поладили, а так мы сможем познакомиться поближе. Нам с тобой жить под одной крышей. И мне хотелось бы, чтобы у нас были теплые отношения.

— Я вам, правда, нравлюсь?

— Очень. С первого взгляда понравилась.

— И вы меня правда заберете с собой?

— Правда. Я бы лучше твою хозяйку не брал.

— Тогда ждите меня в конюшне. Как только я подам вам знак, можете идти туда.

Она многообещающе улыбнулась ему.

В конюшне уже не было никого, кроме Жана. Энни сказала ему, что его срочно ждет мать, что ей нужна его помощь с ужином для гостей. Жан нехотя отставил вилы в угол с инвентарем и поплелся в дом. Выходя из конюшни, Энни махнула рукой Кристиану, а сама пошла следом за Жаном.

Убедившись, что Кристиан вошел в конюшню и притворил за собой дверь, она вернулась назад и закрыла дверь на засов.

Кристиан, услышав звук за спиной, обернулся.

— Эй, это ты? — негромко спросил он.

Но в конюшню так никто и не вошел. Кристиан подошел к двери и толкнул ее. Дверь скрипнула, но не поддалась. Тогда он навалился на нее плечом. Дверь не открылась.

Он выругался.

— Да что происходит?

Несколько раз он бился в дверь, пытаясь ее выломать. Дверь лишь слегка вздрагивала от ударов, но стояла намертво.

— Осторожней, не поранься, — раздался ехидный голос.

— Ты? Выпусти меня отсюда!

— Зачем? Сиди тут. Можешь впечатлить своей красотой здешних обитателей. Хотя лучше не надо. Лошади такого позорного зрелища не вынесут.

— Слышишь, я выберусь, и тебе не поздоровится. Я лично выпорю тебя.

— Думаешь, после этих слов у меня возникнет желание выпускать тебя? Ты не только хвастун, но еще и тупица!

— Мелкая дрянь! — прошипел Кристиан.

Раздался смешок:

— Я бы еще поболтала с тобой, но, к сожалению, мне пора. Меня, наверное, ищут. А тебя ищут, как думаешь? А если найдут? Что скажешь? Что хотел порезвиться с девкой, да она тебя обманула?

— Подожди, подожди, не уходи, пожалуйста, — в его голосе послышалась мольба, — будь умницей, ты же хорошая девочка. Выпусти меня, а я тебя отблагодарю, я дам тебе денег. Сколько захочешь. Только выпусти.

— А женишься?

— Женюсь. Как выйду, сразу женюсь. Священника только пригласим.

В ответ раздался заливистый хохот.

— Какой же ты дурак!

Послышались яростные удары в дверь. Кристиан беспорядочно молотил по ней кулаками и ногами.

— Попадись мне только на глаза, маленькая засранка! Пожалеешь, что родилась! Мерзавка! — кричал он.

Энни же, посмеиваясь и не обращая внимания на брань, несущуюся ей вслед, бежала домой.

В холле ее встретил граф де Рени. Он нетерпеливо расхаживал из угла в угол, заложив руки за спину и время от времени поглядывая в окно. Увидев Энни, он встрепенулся, подскочил к ней: