Но сначала нужно предупредить Ли Джу.

Он постучал в дверь ее номера. Она открыла сразу, будто ждала.

Вежливая доброжелательная улыбка. И не более того. Будто и не было ничего вчера. Будто и не выдыхала она протяжно и сладко в его руках и под его телом.

Вот ведь женщины…

А может, оно и к лучшему.

Ему очень нравилась Марина.

Если с Натальей было лишь влечение соскучившегося по женскому теплу мужчины, то с Мариной — все иначе.

Но даже с ней — даже в ней — он не забывает о другой.

А значит — пока не надо.

Потом — видно будет. А пока — не надо. Причем, похоже, Марина для себя решила так же.

— У нас ведь есть еще время? — спросил Чистов.

— Почти весь день, — улыбнулась Марина. — На выставку мы больше не пойдем, я думаю — все, что надо, уже получили.

— А как насчет пробежаться? — спросил Владимир. И не слишком удачно добавил: — Я один не люблю. В Москве-то я со Слюнявым бегаю…

Он испугался, что девушка откажется или вообще обидится, но Ли Джу засмеялась и согласилась.

— Постараюсь заменить вам Слюнявого, — сказала она. — Только не судите строго.

Солнышко спряталось за плотными тучами, зато было не жарко. Лишь бы дождь не пошел, пока не вернутся.

Они быстро добрались до парка — был выходной, и машины почти не досаждали. Здесь, по посыпанной мелкими округлыми красными камешками и достаточно широкой для двоих дорожке, неспешно побежали среди деревьев.

Сначала молча — Чистов боялся, что непривычная к спорту девушка собьет дыхание, потом, быстро поняв, что она еще и ему фору даст, как-то разом заговорили.

Беседа была вроде бы ни о чем, но Чистова все время не оставляла мысль, что сейчас, вот-вот, будет сказано что-то важное.

И оно было сказано.

Просто — чуть позже.

Дорожка кончалась небольшим пятачком на вершине поросшей соснами горы. Точнее, сосны были с трех сторон. С четвертой — некрутой обрыв и — на сколько хватает глаз — море, окаймленное такими же зелеными берегами.

На пятачке, также засыпанном красными камешками, они были не одни: немолодая пара занималась китайской гимнастикой. Чистов уже подумал уйти, чтобы не мешать, но те, видимо, закончили и скоро покинули тихое местечко.

А еще на пятачке — лицом к морю — стояла одинокая небольшая скамейка на двоих, деревянная и даже не крашенная. На нее Чистов с Мариной и присели.

— На море можно смотреть бесконечно, — сказала Марина. И тут же виновато добавила: — Ну почему хочешь сказать то, что остро чувствуешь, а получается банальность?

— А мне кажется, банальность — не всегда ругательство, — спокойно заметил Владимир. — Вон у костра в походе поют одинаковые песни. Да еще по многу лет. И это не мешает испытывать чистые и искренние эмоции.

— Может быть, — согласилась Марина. И тут же, без всякого перехода проговорила: — Про вчерашний вечер забываем.

— Это вопрос или утверждение? — уточнил Чистов.

— Предложение, — улыбнулась Ли Джу.

— Ладно, — согласился Владимир. Он как-то так и предполагал. — Хоть не жалеешь? — спросил он.

— Ни капельки. — Вот теперь она улыбалась так, как и должна улыбаться молодая красивая женщина. — Еще раз убедилась, что он — дурак.

— Кто? — сначала не понял Владимир.

— Басаргин, — коротко ответила Марина.

Слегка потрясенный, Чистов некоторое время молчал. Потом все же не выдержал — видать, наболело:

— Что ж вас всех так к нему тянет?

— Опять банальность получится, — ушла от ответа Ли Джу.

— И все-таки? Я как-никак тоже пострадавший.

— А в этом весь и фокус. Я-то пострадавшей себя не считаю.

— А что же ты выиграла? — не понял Чистов.

— А вы бы хотели вычеркнуть из своей жизни Екатерину Степановну? — вопросом ответила та.

— Нет, — твердо ответил он. Ничего, связанного с Катей, он вычеркивать из своей жизни не хотел.

— Вот и ответ, — заключила Марина. — Вы мне очень нравитесь. Вы порядочный и умный. А еще вы ласковый и нежный, — улыбнулась она. — И не толстый. И не храпите.

— Ну, это ты еще не знаешь.

— Басаргина никому не переплюнуть. Особенно если вечером хорошенько выпьет.

— Так зачем ты мои блестящие качества перебирала?

— Затем, что они у вас есть. А у Басаргина — нет. Но люблю я его, а не вас.

— Это как раз понятно, — тяжело вздохнул Чистов. — Где-то я это уже слышал. Но я-то пытаюсь понять — почему? Ведь, если я начну храпеть и скупать высших чиновников, ты же меня все равно не полюбишь?

— Не обижайтесь, пожалуйста, — расстроилась Марина. — Вы и в самом деле замечательный.

— Так почему замечательных бросают, а за незамечательными бегают, как собачки?

— Во-первых, не как собачки, — не обиделась, а просто поправила Ли Джу. — А во-вторых, сейчас опять пойдут банальности.

— Валяй, — согласился успокоившийся Чистов.

— Сердцу не прикажешь, — проговорила Марина.

— Принято, — сказал он.

— Мужчины хотят быть завоевателями. Женщины хотят быть завоеванными, — продолжила она.

— Наверное, так, — вздохнул Чистов. — Это все истины?

— Нет, есть еще одна, — улыбнулась девушка.

— Давай до кучи, — разрешил Владимир.

— Любовь зла, — закончила Марина.

— В общем, ничего нового, — подытожил Чистов. — И утешительного.

— Только не в вашем случае, — сказала Ли Джу.

— Почему же?

— Потому что Екатерина Степановна вряд ли захочет быть завоеванной. То есть подсознательно она, возможно, и хочет.

— А когда в сознании? — улыбнулся Владимир Сергеевич.

— Короче, Басаргину ее не одолеть. И вы без нее не сможете, и она без вас.

— Твои бы слова — да богу в уши! — не очень поверил ей Чистов. Но — в дальний угол заложил. В конце концов, даже такой умный человек, как Ефим Аркадьевич, тоже предрекал Катино возвращение. Да и Майка что-то на эту тему говорила.

Уже когда подходили к гостинице, запел мобильный Ли Джу.

Она о чем-то поговорила по-китайски, после чего дала отбой и перевела Чистову:

— Нас ждут в здешней экологической деревне. Думаю, это важнее сувениров.

Чистов тоже так думал. Единственно, его кольнуло, что Ли Джу — теоретически его подчиненная — договаривалась о встрече, даже не поставив в известность начальника. Неужели он у всех женщин вызывает желание доминировать? Нет, это явно следовало изменить. Причем не откладывая в долгий ящик.