Вот, наконец, заветная дверь! За ней – её Грэг… её любимый Алекс, которого она, бездушная девчонка, вынудила решиться на такое сомнительное и очень стыдное предприятие… Особенно, если учесть, какой Александр ранимый… и чуткий… и гордый… 

  Девушка застыла у двери, пытаясь унять дыхание и хоть чуть-чуть прийти в себя… 

  Наконец, собравшись с духом, она решительно постучала… 

***                                                                                                                                                    

  Профессор Грэг в полной темноте сидел на широком подоконнике и невидящим взглядом смотрел в окно. Его квартира находилась с торца здания и то, что происходило у центрального входа в школу, он видеть не мог. Да и, в любом случае, не увидел бы… Он давно ничего не видел… Последние дни он находился, как будто, в летаргии. 

  Запершись в своей квартире, он, словно, выключил для себя весь внешний мир. Иногда приходил Ден и даже заставлял его хоть что-то поесть. Профессор автоматически жевал, глотал… без вкуса и запаха. 

  Мари напрасно опасалась, что Грэг сейчас умирает от стыда и неловкости. Ему было абсолютно всё равно. Он не помнил и не собирался вспоминать своё неожиданное для всех выступление. 

  Все мысли его были обращены к Мари. Ко всему самому светлому и прекрасному, что было между ними. Мужчина снова, и снова смаковал в подробностях драгоценные воспоминания. 

  Вдруг в дверь раздался решительный стук. Сначала профессор его даже не услышал. Но, когда стук повторился, Алекс недовольно поморщился: «Ну кто там ещё?! Чего вам всем от меня надо?! Неужели, так сложно оставить человека в покое?!». 

- Алекс… - послышалось за дверью. 

  «Ну, вот, - равнодушно отметил про себя профессор, - теперь ещё и слуховые галлюцинации…»

- Алекс, пожалуйста, открой! Впусти меня… 

  Грэг на мгновенье замер, как будто спрашивая себя: «Ты это слышал?», а потом, с бешено колотящимся сердцем кинулся к двери. 

***                                                                                                                                                    

  Дверь распахнулась так широко и резко, что чуть не сорвалась с петель. Мари в ужасе застыла… В проёме стоял её и совсем не её Грэг: растрёпанные, пронизанные сединой на висках, чёрные волосы, впалость щёк ещё больше подчёркнутая небрежной многодневной щетиной, судорожно сжимающиеся и разжимающиеся пальцы и глаза… два бездонных ввалившихся омута… 

  Замерев, как будто, всё ещё не веря, профессор мотнул головой, сильно зажмурился и снова широко распахнул глаза… 

- Девочка… ты, всё-таки, пришла… 

  Мари кинулась на грудь Алекса и крепко-прекрепко сжала его в объятиях. Грэг, словно, очнувшись, навалился на неё всем телом и судорожно вжал в себя. Как будто, пытался навеки слиться, срастись неразрывно с её хрупким телом… 

- Алекс… О, Алекс… - шептала мисс, всхлипывая. 

  А Алекс просто стоял с замирающим сердцем, боясь вздохнуть… боясь напугать… боясь проснуться… 

  Дверь в столовую распахнулась. На ужин собралась лишь кучка преподавателей – дети уже все разъехались по домам на каникулы. Да и профессоров было значительно меньше, чем обычно: чуть больше десятка. 

  Все обернулись ко входу и изумлённо застыли. В столовую вошли двое: высокий худой мужчина со встрёпанными волосами и широкой мальчишеской улыбкой от уха до уха… и хрупкая девушка с пунцовыми щёчками и застенчивым взглядом. 

  Мужчина крепко прижимал к себе девушку и, время от времени, нежно целовал её в макушку. 

  Заметив такое к ним повышенное внимание, Мари решительно сделала шаг вперёд, как будто, заслоняя, защищая своим худеньким телом большое и сильное тело Грэга. Решительно вздёрнув подбородок, девушка с вызовом произнесла:

- А вот и мы! Всем добрый вечер! 

  Алекс, обхватив широкой ладонью живот девушки, крепко прижал её к своему бедру и, лукаво шепнув: «Ты уверена, что голодна?», поднял голову, обращаясь уже ко всем присутствующим, весело засмеялся и воскликнул:

- Вы все пригашаетесь на свадьбу!