убитых, и… возбудили уголовное дело против его отца по статье сто седьмой.

— Что это за статья? — поинтересовался Коптев.

— Доведение лица, находящегося в зависимости, до самоубийства путем систематического унижения его личного достоинства. Наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.

Так вот, его защитником на суде был я. Дело было шито белыми нитками — это я сразу понял. Но главное не это. Отец убитого парнишки передал мне его дневник и кое-какие письма. Там встречались весьма знаменательные фразы. Чего стоит, скажем, вот эта: «Два бога требуют жертвенного агнца. Юноша, не мальчик, своею волею идет навстречу их зову».

Понимаешь, Тилис? Если бы ты тогда, в Эсткоре, не уперся, с тобой было бы то же самое. А делали они это вот как: подвешивали на ремне и вращали, пока он не скручивался в спираль и не отрывал «жертвенного агнца» от земли. После смерти тело отпускали, и спираль раскручивалась обратно.

И еще. На рисунках погибшего тайная власть изображалась в виде левой ладони, окруженной сиянием. По бокам — два глаза, вписанные в треугольники. Один из них — без зрачка. Остальное вам, надеюсь, понятно?

Тогда мне это не потребовалось, дело я и так развалил. Вообще, сто седьмая — одна из самых труднодоказуемых статей, фабрикаторы должны были бы это учесть. Но это неважно. Я только хочу, чтобы вы помнили: вы ввязались не просто в очень опасное дело. Оно гораздо опаснее, чем вы думаете. Я буду не я, если вам не начнут подбрасывать записки: «Верните чашу на прежнее место, иначе — смерть». Так что о сегодняшней ночи никому не рассказывайте. Понятно? Ни-ко-му!

— Понятно, — вздохнул Хугин.

— А теперь расходимся по домам. До Семи Дорог я вас провожу. И чтоб ни гугу! А если будут спрашивать про кольцо — вы его растворили в азотной кислоте.

…Коптев не слишком удивился, когда на следующее утро, едва войдя в свой кабинет, он обнаружил в пишущей машинке фотографию того самого осколка. На ее обороте было напечатано:

«Положите это туда, откуда взяли. В противном случае у вас будут большие неприятности».

Огонь сжигает не все

Бледнеющее на востоке небо отражалось в черных неосвещенных окнах. Город спал необыкновенно крепким и сладким сном — в субботу на рассвете города спят именно так.

Но из подвала дома № 16 по Партизанской улице вырывался яркий ало-оранжевый свет.

«Опять эти иггдрасильцы по ночам колдуют», — подумал сержант патрульно-постовой службы Климов.

Вдруг он заметил, что свет пульсирует…

Пожар удалось погасить только в полдень. Струи воды под напором в несколько атмосфер били и ломали все на своем пути, но бледное трепещущее пламя вспыхивало снова и снова. Огонь погас только после того, как все тлеющие очаги залили пеной.

— Вот и конец пришел нашему подвалу… — горько вздохнул Мерлин, созерцая картину всеобщего разорения.

— А я только вчера кончила кассету записывать, — всхлипнула Галадриэль.

— Теперь уж все, — махнул рукой Мерлин. — Что не сгорело, то эти вот переломали.

Он повернулся к отъезжающей пожарной машине с явным намерением плюнуть ей вслед, но сдержался.

— Ладно. Хоть стены не рухнули.

— Да что им сделается, они ж бетонные, — равнодушно заметил Митрандир, принюхиваясь к дыму. — Вот магнитофона и правда жалко. Слушайте, а давайте его поищем? Чем черт не шутит, вдруг хоть кассета уцелела.

Место, где стоял магнитофон, Галадриэль помнила. Но как раз там огонь бушевал сильнее всего…

— Брось ты это дело, — махнул рукой Хугин, — тут же все сгорело дотла. Вон, одна вилка осталась.

И он указал на вилку с обрывком оплавленного провода, торчащую из обгорелой розетки.

— Я же все повыдергивала! — ахнула Галадриэль. — И вообще эта вилка не от него.

— А откуда? — заинтересовался Митрандир.

— Не знаю. Может, от кипятильника?

Обгорелый кипятильник нашли довольно быстро. А вот от магнитофона не уцелело ни одной детали.

— Ладно. Будем считать, что не нашли, — подытожил Митрандир, зачем-то протирая шваброй потолок возле окна. — А пока переберемся-ка лучше отсюда в коридор. А то здесь уж очень воняет. Кстати, Мерлин! Ты случайно здесь никаких огнеопасных опытов не проводил? С фейерверками, с бензином, с фосфором, с растворителями какими-нибудь? — поинтересовался он, выходя вслед за остальными.

— Да что ж я — с дуба рухнул? — искренне удивился тот.

— Ты же вроде химик.

— Именно потому, что я химик, я таких вещей делать не буду! — не на шутку рассердился Мерлин. — Я же знаю, насколько это опасно, да еще в закрытом помещении и без вытяжки. И вообще я лучше пойду домой, а то вы тут на меня всех собак понавешаете.

— Погоди, сейчас все пойдем, — сказал Митрандир, все еще державший в руках швабру. — Хугин, прикрой-ка дверь! А теперь все посмотрели на свои руки. И еще вот на это.

Ладони у всех светились бледно-голубоватым пламенем, а половая тряпка буквально полыхала. Капля холодного огня сорвалась с нее, растеклась по полу и погасла, растертая чей-то подошвой.

— Боже мой! Фосфор! — ахнул Мерлин.

— Да. И скорее всего, раствор в сероуглероде, — спокойно произнес Митрандир. — Применяется в военном деле в качестве зажигательного спецсредства. Когда придете домой, не забудьте вымыть руки с мылом, а то эта штука очень ядовитая. А ты, Галадриэль, сообщи в милицию о краже магнитофона.

— Но…

— Никаких «но». Это поджог.

— Но с какой целью? Скрыть следы кражи старой «Электроники»?

— И это тоже, — кивнул Митрандир. — Пойдем, я тебя провожу немного.

— А теперь слушай сюда! — резко сказал он, как только они отошли достаточно далеко. — Магнитофон твой сгореть полностью не мог. Хотя бы детали лентопротяжного механизма должны были остаться. Попросту его сперли. И сделал это тот самый человек, который поджег «Иггдрасиль». Это раз. Фосфора в клубе не было, значит, он его принес с собой. Иными словами, поджог был подготовлен заранее. И именно для того, чтобы скрыть следы кражи. Но ни в коем случае не магнитофона, а чего-то другого. Чего-то такого, что может сгореть полностью. Без следов. Понимаешь?

— Кажется, понимаю. Книга?

— Естественно. Она сейчас у тебя?

— Нет. Я ее отдала Аннариэли и попросила спрятать.

— Разумно. Только, наверное, лучше было бы отнести ее сразу в Карнен-Гул.

— Придется, скорее всего. Если нас не оставят в покое.

— Ох, вряд ли оставят! — вздохнул Митрандир. — Так что пиши заявление как можно скорее. Наверное, лучше всего тебе было бы пойти прямо в Курчатовский райотдел и спросить там лейтенанта Матвеева…

— Нэрдана?

— А, так ты его знаешь?

— Конечно, он же в «Иггдрасиль» уже года полтора ходит. Правда, нерегулярно. И в последнее время его тоже что-то