Миками расслабился. Он всегда расслаблялся в обществе добродушной, смешливой Мидзуки. Ее, с круглыми щеками и маленькими глазами, трудно было назвать красавицей. «И это как раз очень хорошо», – в который уже раз подумал Миками и тут же прогнал неуместные сравнения.

– Как поживает Минако после нашей последней встречи? – спросила Мидзуки, ставя перед ним чашку и блюдце. Видимо, она тоже не собиралась сразу же говорить о том, что ее волновало.

– Вы же сказали, что она вам звонила. Как она вам показалась?

– Голос у нее звучал подавленно.

– О чем вы с ней говорили?

– Ни о чем важном, по-моему.

Миками показалось, что Мидзуки уклоняется от ответа. Она еще думает, довериться ему или нет.

– Как она вообще?

– В основном неплохо.

– «В основном»… Но не всегда?

– Сейчас она гораздо лучше, чем раньше.

– Она выходит из дому?

– Нет, тут все по-прежнему.

– Но ведь после того дня больше звонков не было?

– Не было.

– Знаете, я невольно задаюсь вопросом… – Мидзуки не договорила и задумчиво нахмурилась.

– О чем?

Она посмотрела ему в глаза:

– Вы не возражаете?

– Нет, нисколько. Говорите.

– Я насчет тех звонков. Все время задаюсь вопросом… в самом ли деле вам тогда звонила Аюми?

Удар вышел болезненным. Сначала Икюэ, теперь вот и Мидзуки.

– Нам звонила Аюми. Я уверен.

– Знаете, я кое о чем забыла упомянуть… Недавно… кажется, недели три назад… нам тоже кто-то звонил и молчал в трубку. Было воскресенье, поэтому к телефону подошел муж; он повторял: «Алло, алло», но звонивший упорно молчал, и муж начал кричать, спрашивал, кто это, сказал, что мы сотрудники полиции и все такое. Через какое-то время связь оборвалась. Но главное…

– Звонок был только один? – перебил ее Миками.

– Только один. Не знаю, может быть, их испугало то, что мы из полиции…

– Нам звонили трижды. Все звонки в один день. А ведь нашего телефона даже нет в справочнике.

– Знаю. Но ведь и наш телефон засекречен, уже больше десяти лет. Мой муж… очень переживал из-за своей внешности, боялся, что никто не выйдет за него замуж. Так что он поспешил купить большую квартиру, хотя тогда еще не мог ее себе позволить. И угадайте, кому она понравилась…

Миками рассмеялся. Он никогда не видел ее мужа, и ему неловко было говорить о нем.

– В общем, я спросила, есть ли его номер в справочнике, а муж ответил, что так было только первые несколько лет, а потом он договорился о том, чтобы наш номер засекретили, потому что очень уж ему досаждали звонками с предложением что-нибудь купить. На всякий случай я полистала новый справочник – нашего телефона там нет. И все же нам позвонили. Уверена, что в наши дни многие не включают свои телефоны в справочники, сейчас с этим проще, чем раньше… Никто не хочет, чтобы ему докучали.

– Тоже верно.

Мидзуки показала стоящий на одной из полок цветистого стеллажа новенький телефонный справочник. «Префектура Д. Центр – Восток, 2002 год». Он давно заметил, что телефонные справочники год от года делаются все тоньше. Правда, раздел «Центр – Восток» все-таки превосходил объемом разделы «Север» и «Запад».

– Может, кто-то из ваших знакомых затаил на вас обиду?

– Наверняка не скажу. Уверена, кто-то точно затаил обиду на моего мужа. После того как в их банке прошло сокращение, многие потеряли работу. У них есть все основания не любить тех, кто остался.

– Возможно.

– И потом, взгляните на современное общество! Столько развелось странных типов. Наверняка найдутся такие, кто любит звонить наугад. Кстати… Минако недавно обмолвилась, что ее родителям тоже кто-то звонил.

– На что вы намекаете? – Миками понимал, что время уходит.

– Я намекаю на то, что… возможно, не стоит так уж зацикливаться на этих звонках. Судя по тому, как стремительно все прогрессирует, Минако долго не продержится. Ни физически, ни психически.

– Но те звонки…

– Знаю. Звонки кажутся вам единственным доказательством того, что Аюми жива и здорова. Она жива, конечно, она жива. Она – дочь полицейского. Ее ищут тысячи ваших коллег по всей стране. Ее обязательно найдут. Она вернется домой… я уверена. И именно поэтому Минако нужно заботиться о себе и ждать возвращения Аюми! А ваше дело – поддерживать ее, верно? То, что человек, который вам звонил, все время молчал, ее очень расстраивает; она рвет себе душу. Сказала – наверное, Аюми звонила попрощаться…

Миками поднял голову, и их с Мидзуки взгляды встретились.

– Она… так сказала?!

– Да, когда звонила вчера. Ее слова меня немного напугали. Вот почему я решила рассказать обо всем вам. Постарайтесь быть немного помягче. Мне кажется, если вы намекнете Минако, что в тот раз, скорее всего, звонила не Аюми, вам она скорее поверит. Аюми наверняка сказала бы что-нибудь, если бы действительно звонила она.

Миками поморгал; он увидел перед собой подавленное лицо Минако.

Подумать только, она не позволяла занимать телефон, а разговоры старалась как можно скорее свернуть, и вот сама позвонила Мидзуки! По пути к Мидзуки Миками подумал: может быть, она решила позвонить подруге, не вынеся недавнего опо знания? Труп под простыней – вот уж действительно прощание!

Тревога Мидзуки передалась и Миками. Оказывается, внешнему спокойствию Минако доверять нельзя… «Аюми звонила попрощаться». Минако всячески скрывала отчаяние, пусть даже подозревала самое страшное.

– Ладно. Я подумаю.

– Да, подумайте, пожалуйста. Я ей еще позвоню.

– Спасибо.

– За что? Я волнуюсь за Минако. Спасибо, что разрешили мне помочь.

Если подумать, ее слова выставляют его в не слишком приглядном свете. «Волнуюсь за Минако… потому что знаю: в прошлом ей пришлось нелегко». Миками уже подозревал, что Мидзуки знает Минако гораздо лучше, чем он. Несмотря ни на что, он насторожился; Мидзуки задела его мужскую гордость – даже больше, чем гордость отца или мужа.

– Вы ездили к Амэмии домой?

Миками не спешил отвечать, обескураженный внезапной сменой темы. Должно быть, ей обо всем рассказала Минако во время их разговора.

– О чем вы хотели меня спросить? Не забудьте, я провела там всего полдня.

– Вспомните, пожалуйста, когда вы пришли и когда ушли.

– На следующий день после похищения, то есть шестого января. Я попала туда во второй половине дня. Кажется, в то время вы там уже были.

– Совершенно верно.

– Я пробыла там до девяти вечера; потом меня сменила Нанао. Кстати, как она поживает?