Угу. Была.

Ирина не стала ловить негодяя на слове. Вместо этого она еще раз улыбнулась.

– А может, у вас что-то вроде фотографии есть? Чтобы не бегать каждый раз, мало ли что? Мало ли кто? Время сейчас такое, неопознанные трупы не редкость…

Савелий кивнул.

– Есть несколько снимков.

– Поделитесь? Я к нам в компьютер загоню… нет-нет, не надо подавать заявление или что-то писать, – махнула рукой девушка, видя, что собеседник опять напрягается. – Даже к нам приходить не надо. Просто если она где-то всплывет, будем знать, к кому обращаться. Мало ли что? Мало ли где? Может, она в другом городе объявится или еще как в картотеку попадет?

Савелий закивал.

– Все может быть. Сейчас, альбом принесу.

Ирина осталась одна в гостиной. Она знала, что в доме есть еще люди. Здесь же Дина, здесь остальные дети, но к ней никто не вышел. Сидят, как мыши.

Да что ж это такое?

Где грань между послушанием – и жертвой?

Нет ответа.

Савелий быстро вернулся, протягивая Ирине фотографию. Девушка вгляделась.

Да, Алина была хороша собой. Черт побери!

В видении Алина была вся измученная от страха и боли, с искаженным лицом, потом мертвая – там не поймешь. В таких обстоятельствах красивой не будешь.

А вот на фотографии Ирине дерзко улыбался этакий озорной чертенок. Большие темные глаза, темные волосы, вздернутый носик… хороша!

И такую красоту эта мразь сломала об колено?

И убила… это ведь убийство, как ни крути.

Внешне Ирина оставалась – само дружелюбие. И мило улыбалась, представляя, как перегрызает подонку горло.

– Савелий…

– Венедиктович.

– Савелий Венедиктович, а может, есть какие-то вещи с Алиниными отпечатками пальцев? Я понимаю, что она давно сбежала, но вдруг? Какие-то побрякушки, безделушки…

Савелий пожал плечами.

– Не знаю, могу посмотреть…

– Тогда, если вас не затруднит, положите, пожалуйста, сразу в пакет, – Ирина извлекла подходящий из сумки. – Чтобы вы руками не дотрагивались, ваши-то пальчики нам ни к чему… хи-хи… вы – сразу видно, мужчина серьезный, основательный, законопослушный…

Савелий окончательно расслабился.

Оно и понятно, классики, начиная с доброй памяти Конан Дойла, формировали у обывателя образ туповатого мента, этакого «инспектора Лестрейда» и умного частного сыщика. А в последние лет двадцать – тридцать по милиции и полиции только ленивый не потоптался.

Да и не считалась работа участкового такой уж престижной.

А зря.

Она ничуть не легче любой другой, а сколько сил и времени требует – сказать страшно. Но сейчас все это работало на Ирину.

Как же? В главк не взяли, значит, глуповата, да еще баба, да еще молодая, после института, сразу видно – зелень неостриженная…

БАБА, одним словом.

Ну, так кому слово, а кому и комплимент, так-то. Ибо русская баба круче любого из людей Х. Они бы в таком ритме жизни давно загнулись, а мы – мы ничего, еще и капитализм строим.

– Я сейчас посмотрю, может, что и есть, – кивнул он. И опять ушел.

В этот раз Ирине досталась в пакете маленькая шкатулка. Деревянная, дешевенькая, из тех, что продаются на базаре за копейки. Лак, жуткие краски под хохлому, которые и рядом с настоящей не лежали…

– Спасибо, – от всей души поблагодарила Ирина. – Я завтра же верну, не сомневайтесь. Хотите, расписку напишу?

Савелий махнул рукой.

– Да ладно вам, Ирина Петровна. Я и не сомневаюсь…

Расстались почти лучшими друзьями.

Ирина шла к общежитию, медленно, поглаживая шкатулку через пакет.

Даром ей те отпечатки не сдались!

А вот личная вещь человека – по ней многое можно и узнать, и сказать…

И – найти. Она сможет.

* * *

Для этого поиска особых сил не требовалось.

Вода, трава, сама шкатулка… ну и конечно, ведьма.

Ирина сидела за столом, касаясь пальцами воды и шкатулки, и перед ней медленно плыли картины. Она не увидит, как выносили и вывозили труп. Но где он – запросто увидит. А там и найти сможет, нет?

Мелькнул глинистый склон.

Овраг? Да, что-то подобное.

Мелькнула нора, или полупещерка… мусор, много мусора. И Ирина отключилась от видения, успев заметить еще и дом. Да, это место она себе представляла.

Овраг.

Или балка?

В геологии Ирина не была сильна, просто раньше по этому месту тек ручей, а потом то ли пересох, то ли еще что – остался овраг, и туда жители начали скидывать всякий мусор. Видимо, надеялись, что потом, когда гора мусора достигнет краев оврага, его просто закатают сверху в асфальт и получится у них скоростная трасса, не иначе. С одной стороны оврага был гаражный кооператив, с другой – частные дома, но такого, сельского типа, с небольшими участками, в три-четыре сотки. Не так, как в центре города, где на четыре-пять домов приходился двор в одну сотку, а ближе к крестьянскому хозяйству.

Что ж.

Завтра она прогуляется там, посмотрит, что к чему, может, с утра и примерное место определит. А потом надо будет вызывать Федора с Найдой, разговаривать с Иваном Петровичем, проводить поиск, изымать тело, начинать дело…

И желательно к тому времени обзавестись показаниями если и не очевидцев, то хотя бы чьими-то. Но что легче? Искать ответ к задаче – или подгонять задачу под ответ?

Конечно, второе.

Итак, ответ найден, будем подгонять.

Ах, да….

Для очистки совести Ирина позвонила в больницу, узнать, как там найденный малыш. Медсестра сначала фыркала в трубку, потом узнала, кто именно с ней говорит, и оттаяла.

А заодно обрадовала Ирину, что может, даже и усыновители уже нашлись. У главврача есть двоюродная сестра, у той дочь, и дочери недавно плохой диагноз поставили. Сама не родит никогда. А тут и готовый ребенок…

Похоже, малыша заберут уже через неделю-две, в хорошую семью. Лишь бы непутевая мамаша не нашлась.

Ирина заверила, что по оперативным данным – не найдется. Есть такое подозрение. Поблагодарила и повесила трубку.

И отправилась готовить ужин, невольно вспоминая о подруге.

Люси так и не было.

И сделать-то ничего не получается. Она честно прослушала все предоставленные ей записи, но – никакого результата не получила.

Не было зацепок.

Видели кого-то эти люди?

Да, видели. Либо своих охранников, либо человека в шапочке-балаклаве. Поди тут, разбери. Ни цвета волос, ни глаз, фигура?