То есть генералы, в отличие от политиков, которых я перечислял, и ведущих генералов типа Гинденбурга или Людендорфа, они испытывали некоторый оптимизм, по крайней мере, антантовские. Дальше, Итальянский фронт, там у союзников вообще картина была самая идеальная. 1 миллион 700 тысяч человек итальянских войск против 750 тысяч австрийских войск. То есть превосходство в 2,5 раза. При этом превосходство и в вооружении, и в численности. Ну и русский фронт – 6,6 миллиона с нашей стороны, то есть больше 6,5 миллиона, против 2 миллионов 900 тысяч немцев, австрияков и турок.

Д. Пучков: Что-то как-то нехорошо получается.

Б. Юлин: Что? Более чем двойное превосходство – нехорошо?

Д. Пучков: Надо было победить.

Б. Юлин: Здесь как раз, мы в прошлом разговоре еще по 16-му году рассматривали Митавскую операцию, которая была в январе 17-го года. Почему – потому что на ней закончилась, собственно говоря, Российская империя. То есть когда 82 наших батальона начали наступление против 19 немецких батальонов, фронт прорвать не сумели, войска нормально воевать отказывались, 11 полков взбунтовались. То есть полная беда. Российская императорская армия показала свою практически полную небоеспособность как раз во время Митавской операции.

Д. Пучков: А кто виноват? Солдаты плохо воевали или офицеры не могли солдат отправить воевать, вдохновить и всякое такое?

Б. Юлин: Ну как, солдаты плохо воевали, потому что не хотели воевать. У офицеров рычагов заставить их воевать особо не было. Авторитет верховного командования во главе с Николаем II был крайне низок. То есть если предшественник Николая II на посту главнокомандующего великий князь Николай Николаевич пользовался популярностью в войсках и среди генералитета, то Николай II не пользовался популярностью ни у кого. К нему лояльность испытывали только те, кто считал, что нужно в любой ситуации поддерживать монарха. Все остальные к нему лояльности не испытывали ни малейшей.

Собственно говоря, после Митавской операции командование Северного фронта перешло на сторону заговорщиков, на сторону Алексеева. А о заговоре Алексеева знали, по сути, все. То есть армия о нем знала, но лояльности к императору не было. Солдаты воевать не хотели. Они не доверяли ни императору как главнокомандующему, ни офицерам. То есть они вообще не понимали, за что идет война.

Д. Пучков: А вот отскакивая чуть-чуть в сторону, вот на советских танках, например, бойцы писали «За Родину! За Сталина!». А вот в Первую мировую войну кто-нибудь писал на чем-нибудь «За Николая II»?

Б. Юлин: Был лозунг официальный «За веру, царя и Отечество», но дальше него ничего не шло.

Д. Пучков: На снарядах там не писали?

Б. Юлин: А за конкретного царя вообще никто.

Д. Пучков: Хороший царь был.

Б. Юлин: Так вот. Собственно говоря, в марте 17-го года, уже после падения Российской империи и становления Республики, то есть во время Временного правительства.

Д. Пучков: Напомним многим, что революция произошла в феврале.

Б. Юлин: То есть как раз в 17-м году. Так вот, в марте 17-го года, например, было небольшое, то есть чисто местное наступление немецких войск – ну, соотношение сил-то для немцев не очень хорошее. Так вот, они пытались уничтожить плацдарм на реке Стоход. То есть перед мостами на реке Стоход был укрепленный плацдарм, который держали наши войска. Вот немцы атаковали этот плацдарм и захватили его. Был разгромлен наш корпус, который там находился, и вот у нас очень часто любят сейчас оперировать маленькими потерями Российской империи – мол, Российская империя потеряла чуть-чуть убитыми и ранеными, а немцы потеряли гораздо больше. Так вот, например, по отчету боя на реке Стоход: «убитыми и ранеными корпус потерял 996 человек». Чуть-чуть.

Д. Пучков: А корпус – это сколько?

Б. Юлин: В его составе на этот момент было примерно 17 тысяч.

Д. Пучков: Мое почтение.

Б. Юлин: 996 человек всего лишь. Так вот – пропало без вести 10 376 человек.

Д. Пучков: А это как считается? Вот пропавшие без вести это, то есть, с одной стороны, попал снаряд, человека разорвало и не осталось ничего, а с другой стороны…

Б. Юлин: Убитые и раненые – это о ком есть данные, что вот эти вот убитые, а вот эти вот, допустим, поступают в санчасти.

Д. Пучков: А если разорвало?

Б. Юлин: Понимаешь, дело в том, что без вести пропавший это просто когда после боя мы пытаемся найти бойцов, а их нет. Чаще всего они переходят в категорию, которая здесь сверху у нас была на конец 16-го года – 1,5 миллиона дезертиров. Так вот, к концу 17-го года дезертиров стало гораздо больше. Это в основном вот так.

Д. Пучков: То есть это люди – военнослужащие, дававшие присягу, православные, по всей видимости, да, помолились перед боем, да?

Б. Юлин: Молиться было тогда до Февральской революции обязательно, после Февральской революции стало необязательно, и поэтому на заутреню приходило 6 % военнослужащих.

Д. Пучков: Я, вот у меня представление об этом…

Б. Юлин: До этого 100 %, а тут 6 %.

Д. Пучков: …по известной книжке про бравого солдата Швейка, где, в общем-то, ну, с моей точки зрения…

Мне это видится так: в моей родной советской армии у меня был замполит. Я так понимаю, что роль замполита ранее играл священник. Вот как в советской армии…

Б. Юлин: Не играл.

Д. Пучков: Не играл?

Б. Юлин: Не, по идее, должен был играть, но не играл.

Д. Пучков: В советской армии замполит, он, кроме того, что рассказывал о политике КПСС, он занимался крайне полезными вещами – налаживал отношения в семьях, следил за порядком, еще воспитателем…

Б. Юлин: Ну под конец у нас тоже замполиты, под конец советской власти…

Д. Пучков: Я служил не под конец, у нас был нормальный замполит.

Б. Юлин: Да, но начинали потихонечку уже деградировать так.

Д. Пучков: Но, тем не менее, когда…

Б. Юлин: А здесь уже деградировали полностью. Я говорю – 6 % приходило на заутреню после того, как это перестало быть обязательным. Это показывает уровень, так сказать, православного энтузиазма. Но самое главное – 996 убитых и раненых и 10 376 пропавших без вести.

Д. Пучков: Из семнадцати.

Б. Юлин: Да. То есть корпус практически исчез.

Д. Пучков: Все убежали.

Б. Юлин: А убитых и раненых мало. Так вот, не все убежали, возможно, кого-то действительно разорвало снарядом на куски – и все, он тоже пропавший без вести.

Д. Пучков: Я как раз про это хотел спросить.