— Джезим, — подсказал рилиндар, прищурившись.

— Пусть так, — Грэйн отмахнулась. — Как бы он ни назывался прежде, Джэйссим ли, Сэдрэнси ли, теперь это все равно Синтаф. Так вот, когда мы пришли, у вас был выбор — покориться или погибнуть, сражаясь. Вот ты, — она яростно ткнула пальцем в шурианского воина, — ты должен это помнить! Скажи, если это не так!

— Я помню, хёлаэнайя, — он улыбнулся. — И мы выбрали.

— А когда придут они, выбора не будет ни у кого. — Ролфи выдохнула и села обратно, продолжая уже спокойно: — Что же до вашего народа… — Грэйн задумчиво запустила пятерню в распушившиеся волосы на затылке и тряхнула головой. — Вилдайр Эмрис сказал, что шуриа ему нужны. Мне сложно это понять — да мне и не надо этого понимать. Я — всего лишь прапорщик вспомогательных войск, к тому же еще и женщина. Но он так сказал, и этого достаточно. Он — мой Князь, его слово — закон для всех ролфи. Если он прикажет вдруг вас полюбить всех скопом, нам придется это сделать, — и беспомощно развела руками. — Ну, а что нам остается? Князь — и есть закон. Может, ему нужны союзники. А может, он надеется умилостивить Глэнну? Я не знаю.

Зеленоватый взор ролфийки остановился на Джоне, будто эрна Кэдвен видела графиню Янамари в первый раз в жизни.

— И он приказал мне привезти тебя. Не думаю, что ты нужна ему для торжественного жертвоприношения. Ты же по имперским законам — владетельница Тэлэйт, так?

Грэйн стало смешно, как от щекотки.

— Ой, Джойн! А вдруг он вообще на тебе возьмет и женится?

Нет! Только не это! Быть любовницей диллайнского князя, а потом выйти замуж за ролфийского — для шуриа, для проклятой это явный перебор. Это скандал и это… что-то отвратительно эпическое, где в конце истории все героически гибнут, а над миром восходит кровавое солнце Последних Времен.

Устрашившись перспективы, леди Янамари решила обратить странный разговор в шутку:

— А что? Косы у него роскошные, плечи широкие, ты сама рассказывала. — Джона закатила глаза в притворном восторге. — Красоты Ролэнси мне покажут, женская компания в лицах обеих Княгинь для приятного досуга обеспечена, эсмонды далеко-далеко, — перечисляла она, изящно загибая пальчики. — С Вилдайром, думаю, тоже не заскучаешь. Пожалуй, я серьезно подумаю, если Священный Князь сделает мне предложение.

И совершенно серьезно подумала: «Аластару эта идея не понравится».

Грэйн по-девчоночьи захихикала:

— О! Ты знала! Косы — это же самое главное, а? И еще у него зеленые глаза. Ты забыла про глаза.

— О да! И зеленые глаза!

— И будешь ты — эрна Тэлэйт. Тоже ведь красиво? Ну скажи — красиво же?

— Красиво! Мне уже нравится.

Девушки веселились, а Джэйфф хмыкнул:

— О, женщины, женщины… Что вы за существа такие? Откуда вы? Любое серьезное дело обязательно сведете к вопросу, кто и на ком женится.

Грэйн и Джона сосредоточенно замолчали.

— Что? Почему вы так странно на меня смотрите, красавицы? Ох! Только не надо меня женить, договорились? — И захныкал, точно капризный мальчик: — Я же вам поклялся. Я же добрый шуриа. И честный! И я сдержу слово. Точно-точно! Только невесту мне не ищите. Договорились?

Грэйн уточнила с сомнением:

— Ну, ты же не князь! Или нет? — и подозрительно прищурилась. — А косы у тебя, кстати говоря, есть.

Элийр… Джэйфф… схватился за свои роскошные косы обеими руками и поспешно откинул их за спину. Вот жалость!

— Я буду хорошшший шшшуриа, только не жените!

Смех взвился и метнулся под своды пещерки. Хохотали все: звонко смеялась Джойн, утирая выступившие слезы, ухмылялся довольный рилиндар, и даже эрна Кэдвен поскуливала от восторга. Но потом заметила с укоризной:

— Ну, вот видишь! А говорил, что мы не стоим мешка репы. — И добавила, возмущенно фыркнув: — За леди Янэмарэйн Вилдайр Эмрис отсыпал бы тебе этой репы целый воз.

— Да я еще и приплачу коменданту, чтобы он вас забрал, — проворчал Джэйфф. — Мешок репы дам. Или два.

Закончив лечение, он поинтересовался, болит ли еще нога у подопечной.

— Почти совсем не болит. И опухоль спадает… В принципе, можно идти.

Героическая ролфийская дева-офицер продемонстрировала, как замечательно она шевелит пальцами и совсем не морщится от боли, когда трогает свою лодыжку.

— Не-е-е-ет, — зевнул Джэйфф. — Никуда мы не пойдем. Сейчас я тебе ножку замотаю поплотнее, и мы спать ляжем. Вот так, красавицы. Такой у нас будет план.

Хороший план, надо заметить. Просто отличный план.

«Эх! Жаль, узковата лежаночка! — привычно обнимая свернувшуюся уютным клубком Джойн так, чтоб графинина голова улеглась на мощной ролфийской руке, подумала Грэйн. — А с другой стороны — хорошо! Мы с леди Янэмарэйн как-нибудь поместимся, а вот змей-с-косами, пожалуй, уже и не проползет!»

Тот, впрочем, пока к поползновениям не стремился. Даже и в сторону улегшихся на его собственном тюфяке женщин не посмотрел. Сидел себе у потихоньку тлеющего в костре полена, шипел что-то невнятное и чистил винтовку. Грэйн специально повернулась набок, так, чтоб сквозь полусомкнутые веки тайком присматривать за бывшим рилиндаром. Едва лишь гаснет свет дня, и под покрывалом ночной тишины все становится совершенно другим. Так что мало ли… мало ли… Глаза под шурианское синхронное и ритмичное шипение закрывались сами собой, но ролфи продолжала бороться со сном. Помимо всего прочего… было сейчас в этой мирной сцене нечто завораживающее. Словно одним глазком заглянула на несколько столетий назад. Уж не так ли точно и проводили ночи кровожадные и непримиримые воины «Рилинды» там, на земле Сэдрэнси-Джезима, ими так и не сохраненной, а теперь еще и ролфи потерянной? Пожалуй, что так! Другое дело, что в те времена этакое зрелище для ролфийки оказалось бы вообще последним, что видишь в жизни, прежде чем твои вырванные глаза зашипят на углях костра шурианских партизан. О да, эта двойственность завораживала! Не только ведь косы у древнего воина заслуживали внимания, он действительно был и красив, и силен, и опасен — именно то сочетание, которое, будь он ролфи…

Но он не ролфи.

И Грэйн отвернулась и закрыла глаза, позволяя ласковым ладоням ночи подхватить усталое тело и понести его, чуть покачивая, куда-то далеко-далеко от скал, и от острова, и от шуриа… Но все-таки успела мысленно усмехнуться: каким бы ты ни был отважным воином, Третий, а все равно в самый глухой предрассветный час, когда Проклятие Сигрейн настигнет и тебя, окажешься беспомощней новорожденного слепого щенка — и кто останется сторожить тогда? Разве рискнешь доверить свою шкуру ролфийке, несмотря на все взаимное… миролюбие? О да, как же! Вот тогда луны точно упадут наземь!

Ночь — самый главный враг шуриа, ночь уносит их души в когтистых лапах. Но предстоящей ночи Джэйфф Элир не боялся совсем. Зарекаться, конечно, не стоит, но когда кровь твоя воспалена интересом и новизной, когда ты точно знаешь, что грядущий день готовит новое приключение, любой шуриа со спокойным сердцем сомкнет веки.