– Трудно описать.

«У него кудрявые русые волосы, заплаканные глаза и недоверие ко всему миру?» – так и подмывает спросить Джейн. Вместо этого она говорит:

– Как загадочно.

Внезапный дребезжащий шум заставляет ее подпрыгнуть на месте.

– Патрик, – звучит металлическая версия голоса миссис Вандерс. – Зайди.

Патрик достает из заднего кармана рацию. Засунув фонарик под мышку, он нажимает на кнопку:

– Иди вперед.

– Дороти вернулась домой, – сообщает миссис Вандерс.

Патрик ослепительно улыбается.

– Нет места лучше, чем дом, – говорит он, убирает рацию обратно, кивает Джейн и удаляется прочь тем же путем, что и Грейс Панзавекки, – вдоль стены – и скрываясь за западным углом.

– Тетя Магнолия, – говорит Джейн. – Что, черт возьми, здесь происходит?

Ответом ей была тишина.

Джейн возвращается через бильярдную, боулинг, душную зеленую комнату. Она держит путь на второй этаж восточного крыла. Там по каким-то делам, связанным с Вермеером, должна находиться миссис Вандерс, которую Джейн намеревалась наконец расспросить о тете, Дороти и всех странностях, творящихся в Доме. Но когда Джейн достигает венецианского дворика, то первым делом замечает миссис Вандерс, которая стоит у фонтана и разговаривает по рации.

– Кто такая Дороти? – спрашивает Джейн без предисловий.

– О, привет, Джейн, – говорит миссис Вандерс, опуская рацию и плавно поворачиваясь. – Дороти – моя племянница, она приехала с Запада. Почему ты спрашиваешь? Ты ее встретила?

– Я была с Патриком, когда вы позвонили ему по рации и сказали, что Дороти пришла домой.

– Да, – не отрицает миссис Вандерс. – Она знает, что ей не разрешается бродить везде, не предупредив нас, но она все равно это делает. Я волнуюсь, тем более, в Доме есть бассейн. Патрик любит ее. Он тоже переживает.

– Что вы имели в виду, сказав «Дороти пришла домой»? Дом – это где?

– Там, где я буду в то мгновение, когда она меня найдет, – твердо заявляет миссис Вандерс. – Я – ее семья. Семья – это дом.

– Кстати, о семье, – говорит Джейн. – Мистер Вандерс сказал, что вы знали мою тетю Магнолию.

Миссис Вандерс хмыкает, окидывая взглядом балконы внутреннего дворика.

– Как такое возможно? – спрашивает Джейн. – Не помню, чтобы тетя говорила мне о том, что знает кого-нибудь из Ту-Ревьенс, кроме Киран.

Миссис Вандерс снова хмыкает, ничего не ответив. Молча изучает Джейн. Повисает неловкая пауза. Джейн предпринимает еще одну попытку.

– Однажды она взяла с меня обещание, что если меня когда-нибудь пригласят сюда, то я обязательно поеду, – говорит Джейн. – Это из-за знакомства с вами?

– Ты любишь путешествовать? – спрашивает миссис Вандерс.

– Наверное, – отвечает Джейн. – На самом деле мне не доводилось много путешествовать, поэтому точно не знаю. А что? Вы путешествовали вместе с тетей или?..

– У нас есть один из ее снимков, сделанных в путешествии, – говорит миссис Вандерс. – Желтая рыбка выглядывает из пасти большой серой рыбы. У твоей тети был талант… обнажать скрытые истины.

– О! – изумленно восклицает Джейн, а затем проникается гордостью оттого, что снимок тети Магнолии очутился на одной из стен такого причудливого дома, как этот. – Так вот откуда вы ее знаете? Пересекались по поводу фотографии?

– Тебе нравится Айви? – неожиданно спрашивает миссис Вандерс, пристально глядя на нее.

– Конечно, – в замешательстве отвечает Джейн. – А почему вы спрашиваете?

– Мне может понадобиться твоя помощь на вечеринке. Если что, я передам тебе сообщение через Айви. А сейчас, если ты позволишь… – Она разворачивается и уходит прочь.

– Я ведь не на вас работаю, – огрызается Джейн в пустоту.

Одно дело, что миссис Вандерс лжет и уклоняется от темы о Грейс Панзавекки, которая явно замешана в чем-то плохом. Но зачем ей наводить туман в ответ на невинные вопросы о тете Магнолии?

Озадаченная, Джейн смотрит на весело журчащий фонтан. Где-то позади слышатся приближающиеся голоса Люси Сент-Джордж и Колина Мака, и Джейн ловит себя на том, что уходит от них наверх. Ей нужно пораскинуть мозгами. «Я немного задержусь», – пишет она на ходу Киран.

Джаспер ждет ее под дверью. Внутри, разгладив свою гофрированную красно-оранжевую рубашку, Джейн садится в одно из кресел напротив камина. Джаспер забирается под кровать и начинает умиротворяюще похрапывать.

Почему-то Джейн никак не может перестать представлять себе, как была одета тетя Магнолия в тот роковой день, когда отправлялась в свою последнюю антарктическую экспедицию. Простое платье глубокого фиолетового цвета с длинными рукавами и с карманами. Громоздкие черные сапоги и длинное переливающееся пальто с серебристо-золотистой подкладкой. Она была похожа на супергероя, отправляющегося на захват антарктической ночи.

Джейн только начала золотисто-коричневый зонтик для самообороны с острыми ребрами и мощными пружинами. Но сейчас у нее перед глазами стоит переливающийся зонтик – снаружи фиолетовый, а внутри контрастный, серебристо-золотистый.

Сможет ли Джейн изготовить его без особых мучений?

Вряд ли. Но у нее такое чувство, что она все равно его сделает.

Джейн работает в своей утренней комнате до тех пор, пока не раздается чей-то оглушительный крик. Нет, не чей-то, а Рави. Где-то в доме истошно вопит Рави.

Не до конца понимая, что происходит, она идет в спальню и прикладывает ухо к полуоткрытой двери. Крик идет откуда-то из глубины Дома – довольно далеко. Проблема в том, что Джейн обнаруживает кое-что интересное в изгибе зонтика и целиком захвачена этим вопросом. «Чертов Рави», – думает она и наконец осознает.

Стоп.

Если люди кричат, это вполне может быть связано с Грейс Панзавекки.

Джейн спешит по коридору на шум. Ступая на мостик третьего этажа, она видит далеко внизу Рави, стоящего в приемном зале. Он держит тот самый маленький зеркальный постамент, который она недавно рассматривала, машет им и орет. При каждом его движении зеркальная поверхность пускает солнечных зайчиков прямо в Джейн. На шахматном полу – цветы, вода и осколки разбитой вазы.

– Октавиан! – вопит Рави. – Октавиан!

Уборщики и декораторы, бросив все дела, глазеют на его буйство. Люси Сент-Джордж стоит рядом с Рави, там же Колин Мак, Киран, Айви и Фиби Окада.

– Что случилось? – шепчет Джейн стоящему рядом мужчине. Это тот извинявшийся уборщик с седыми волосами, который заходил в столовую утром. Он протирает перила влажной тряпкой.

– Не знаю, – отвечает тот, тщательно выжимая тряпку в ведро. – Он только что начал кричать.

– Что за штука у него в руках? – не унимается Джейн.