Греймур вскочила на ноги. И поняла, что стоит у края каменной площадки с яблоней и озером-колодцем. В полнейшей безветрии ветви со светящимися плодами покачивались и шевелились.

О'Рейли стоял перед деревом на коленях, голова опущена, руки безвольно висят вдоль тела. Пистолета у него не было. На глазах у Анны прямо из дерева к нему потянулись белые руки, коснулись склоненной головы. О'Рейли жалобно застонал. Анну обдало холодной волной ужаса.

Со скрипом дерево раскрылось, выпуская наружу нагую женщину. Её тело казалось таким же бледным и светящимся, как яблоки на ветвях. Анна попятилась, но сзади щерился кустарник, и его ветки оказались неожиданно острыми. Греймур отпрянула.

— Не бойся, — она скорее почувствовала, чем услышала голос женщины из яблони. — Съешь мои плоды. Я заберу страхи, я дам покой, над тобой будет вода-а-а.

Ветви яблони как-то удлинились, теперь они тянулись к Анне, словно чёрные корявые пальцы в бледных наростах плодов.

— Иди ко мне-е-е, — женщина звала. Она обошла замершего О'Рейли, приближаясь к Анне неспешно, словно её забавляло происходящее. — Я заберу тебя-а. Я чую жертву и чую жертвующего-о. Жертва будет принесена мне-е-е.

Было в этих растянутых гласных что-то гипнотическое, что-то парализующее, и Греймур почувствовала, что не может пошевелиться. Яблоко с тянущей к ней ветки показалось невозможно сладким, неудержимо желанным. Анне было страшно, ужасно страшно, но этот страх был где-то далеко, словно не с ней, словно их разделяла толща прозрачной воды, когда уже текла над Анной.

Светящаяся женщина шла медленно. Дымка курилась вокруг её нагого тела, воздух пах горечью, и Анна почти сделала шаг навстречу, когда сильный толчок в плечо все-таки отшвырнул её в колючие кусты.

Тёмная фигура встала перед светящейся женщиной, и та отпрянула обратно к дереву. Пронзительно скрипнули, почти взвизгнули ветви, когда что-то длинное пригвоздило женщину к стволу. Застонал О'Рейли.

Кто-то склонился над Анной встряхнул её за плечо, и Греймур словно сквозь пелену услышала: — Вставай. Нам нужно уходить отсюда.

Голос был знакомый, очень знакомый, но его обладателю было нечего делать в этом проклятом распадке между холмов на Другой стороне. Сильная рука вздёрнула Анну на ноги.

Скрипели ветки, сорвавшийся ветер разметал остатки тумана по лощине. Светящаяся женщина из яблони корчилась, пригвожденная к стволу собственного дерева, сияние её тела то гасло, то разгоралось снова. Затряс головой О'Рейли, как человек, очнувшийся после долгого глубокого сна.

Чужие пальцы обхватили ладонь Анны, и ее почти насильно потащили прочь, обратно в темноту оврага. Прочь от яблони, от Моргана О'Рейли, от кустарника, пахнущего горько и тревожно. У Греймур кружилась голова, во рту пересохло, ноги почти не держали.

Где-то вдалеке, на самом пределе слышимости над холмами пронесся низкий тягучий звук. Анна тряхнула головой, рука, сжимающая ее руку, вздрогнула.

— Еще немного, — сказали ей.

Они шли куда-то в темноте, и в какой-то момент оказалось, что запах цветов остался позади, а здесь — только ночной ветер, пахнущий незнакомой травой. И еще тепло чужих пальцев.

Анна остановилась. Провела ладонью по лицу и сказала:

— Тебе нельзя приходить сюда.

— Верно, — в темноте лицо Дэйва казалось лицом призрака, появившегося из небытия. — И здесь оставаться нельзя. Я пронзил её копьем из орешника. Это благое дерево, но я не знаю, хватит ли у него силы против такого могучего духа.

За руку он повёл Анну дальше в темноту оврага. Скоро впереди начало угадываться открытое пространство. Поле. А за ним — Граница. Анна через плечо оглянулась туда, где они оставили О'Рейли.

— Он…

— Не вижу ничего дурного в том, чтобы его съели, — Дэйв хмыкнул.

— У него пистолет.

— Не бойся.

Анна вымученно улыбнулась. Её начало знобить.

Дэйв глянул на неё, выпустил её руку и скинул куртку. Набросил Анне на плечи. Куртка была человеческой, самой обыкновенной ветровкой и пахло от неё городскими улицами и бюджетным одеколоном. Анна снова поймала ладонь Дэйва, вцепилась дрожащими пальцами. — Как ты здесь оказался?

— Увидел, что ты садишься в машину к какому-то хмырю, а потом нашел твой разбитый телефон. Задержался пока ловил такси, и к Границе от поворота всё равно пришлось идти пешком. Хорошо, догадался сразу вырезать себе копьё из орешника, когда понял, что в этом распадке что-то неладное.

Теперь, когда адреналин схлынул, Анна чувствовала себя выжатой до последней капли. У неё болели разбитые ноги, плечо и еще почему-то рёбра.

— Выйдем отсюда и передохнём, — Дэйв глянул на неё с тревогой.

— Мы оставили машину у холмов. Там моя сумка с документами.

Почему-то серебряная веточка волновала Анну больше чем водительское удостоверение и рабочий пропуск, но это было слишком сложно, чтобы объяснять.

— Я видел её, — Дэйв бросил короткий взгляд себе за спину. Там над цветущими кустами снова поднималась тонкая серебряная дымка.

Анна смогла по-настоящему перевести дыхание, только когда чёрные вершины холмов остались позади. Перед ней раскинулась серебряная трава до самого горизонта, едва заметно подсвеченного сиреневым. Там была Граница.

Они нашли машину, которую О'Рейли даже не подумал закрыть, и Анна без сил опустилась на водительское сиденье. Нащупала сумку, а в ней — прохладу металла. Амулет был на месте, никто не покусился на него. Анна плотнее завернулась в куртку Дэйва и выдохнула:

— Козёл. Сбрендивший несчастный козёл. Он убил свою жену, потому что какая-то тварь из канализации поимела его мозги.

Плечи Дэйва вздорнули. Ну, или Анне так показалось в темноте. Она вспомнила, что видела его в рыбачьих кварталах, среди людей, которых О'Ши и свихнувшийся Морган О'Рейли считали культистами.

Сил думать об этом у Греймур не было. Она подтянула под себя замёрзшие ноги, заметила мимоходом, что разбитые пальцы кровоточат и колени содраны. Где-то у неё были влажные салфетки, но мысль о них была слишком медленной, слишком чужой, чтобы как-то её реализовать. Анну снова начало знобить. Дэйв глянул на нее:

— Ты цела?

— Да… Не очень. Ноги разбила. Мне пришлось скинуть туфли, на каблуках я бы сломала себе шею.

— Давай я посмотрю? — Дэйв опустился на колени перед ней. Повёл ладонью, и с пальцев соскользнул тёплый жёлтый огонек. В его свете Дэйв, очевидно, разглядел и ступни Анны, и колени, и изорванную одежду. Его голос разом стал жёстким: — Это сделал тот человек?

— Нет, — Анна осторожно свесила ноги и снова потянулась к сумке. — Я упала. Несколько раз. У меня были салфетки и антисептик… А воды нет. Пить хочется очень.