Ойшинс стоял перед холодным камином и разглядывал фотографии на каминной полке. Там, среди прочих, стояло черно-белое фото Молли Керри, и, кажется, именно оно привлекло внимание сида.

— Я помню ее, — сказал он. — Твоя родственница?

— Тетя. Сестра матери, — Анна поставила его чашку рядом с коробкой пирожных и с ногами забралась на диван.

— Я все думал, на кого ты похожа, — Ойшинс обернулся к Анне. Улыбка его была печальной. — Мой брат скверно обошелся с ней.

Греймур недоуменно моргнула. Потом сообразила:

— Хозяин Ясеневого холма — твой брат?

— У нас одна мать и разные отцы, — он пожал плечами. — Ясень не слишком меня жалует, потому что я вырос среди людей, а после ушел под власть Короля-Охотника. Но это дела, минувшие очень давно.

— У нас тут есть посвежее, — проговорил О'Ши. — Значит, тело О'Рейли лежит в кустах неподалеку от Границы?

— Верно. Тем, кто пытается открыть ворота в Бездну, нечего ждать милосердия от Скачущей-в-Охоте.

— Спасибо ей большое, конечно, — шеф-инспектор вздохнул. — А мне так хотелось подержать за горло этого урода. Вытрясти из него все, что он знает про рыбацкие кварталы и эту долбанную секту.

— Мне кажется, — осторожно сказала Анна, — он совсем рехнулся. Говорил… очень странные вещи.

— Так, — О'Ши сел прямо. Покосился на пирожные и отвел глаза. — Давай сначала.

— Хорошо, будет сначала. — Анна нахмурилась и оплела пальцами чашку, чтобы так унять дрожь. — О'Рейли встретил меня после работы, сказал, что хочет показать какие-то материалы, связанные со смертью его жены. Но планшет в машине. Он оставил ее в каком-то глухом тупике неподалеку. У него был пистолет. Он заставил меня сесть за руль.

Ей все-таки пришлось поставить чашку на стол, чтобы не разлить кофе. Про О'Рейли хотелось забыть, как хочется забыть кошмар после пробуждения. Греймур заставила себя говорить дальше:

— Он сказал мне ехать туда, где дорога подходит к Границе. Я пыталась с ним разговаривать. Не очень помню, что там написано в методичке для жертв киднеппинга, но кажется, этот парень был рад, что его кто-то слушает.

Анна перевела взгляд с О'Ши на Тиса, потом — обратно на шеф-инспектора. Сказала:

— Я уверена, что Морган О'Рейли был не в себе, когда заставил меня ехать с ним.

— Что он говорил? — О'Ши подался вперед.

— Я не перескажу дословно.

— Давай как получиться.

— Он… — Анна замялась. — Он говорил, что мы все слепы и ничего не замечаем. Он искал какую-то правду. Что-то большее, чем фейри и Другая сторона. Ему что-то показали, какую-то часть этой правды, и, мне кажется, она свела его с ума.

Гвин Ойшинс неслышно подошел ближе. Анна глянула на него и сказал зло:

— О'Рейли хотел совершить три жертвоприношения. Первой стала его жена — он находил у нее деньги, которые превращались в осенние листья, и думал, что она водится с феями. Я должна была стать второй. Он не знал, что я была на Другой стороне, поэтому решил отвести меня туда сам. Не знаю, кого он присмотрел третьи номером.

— Он говорил, что ему показали и кто? — у шеф-инспектора О'Ши едва заметно подрагивал уголок рта, выдавая то ли усталость, то ли предельное напряжение. Греймур невольно подумала, что с такой работой нервы у него уже должны быть ни к черту. Хуже, чем у нее.

— Он говорил, что в ливневых канализациях под рыбацкими кварталами живет какое-то существо. Кто-то вроде фейри. Старые рыбаки пропустили О'Рейли туда. Он посмотрел на эту тварь и рехнулся.

— Немного ему оказалось надо, — О'Ши скривился. — Что дальше?

— Мы переехали через Границу, — Анна отпила кофе, выгадывая себе еще несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. Начиналось самое сложно — зыбкое поле полуправды и недомолвок. — На поле у машины спустило колесо. Там был туман и высокая трава, могли напороться на что-то.

— Запросто, — Ойшинс пожал плечами. — Другая сторона чует, когда ей пытаются причинить зло.

— Как тогда наши друзья с Уайтроад еще не остались без колес? — О'Ши глянул на него снизу вверх.

— Они переходят Границу, когда у них есть право: забрать свое, вернуть утраченное, отомстить. Еще приходят из-за любви и тоски. Таких Граница не станет задерживать, а Другая сторона — вредить им

— У меня с ними крыша едет, — сказал шеф-инспектор Анне. — Любовь и тоска, понимаешь. Ладно, что там дальше с этим психом?

— Мы оставили машину у холмов и пошли пешком. О'Рейли присмотрел распадок, хотел пересидеть там какое-то время, чтобы не быть на виду.

Ойшинс выразительно хмыкнул и взял из коробки пирожное.

— Там был пруд и яблоня на берегу пруда. О'Рейли решил остановиться рядом с ней. Местно такое странное, пожалуй, совсем нездешнее. Вокруг кусты с белыми цветами, и запах у них тревожный и горький. Я попросилась отойти в туалет. Видела оттуда, что О'Рейли сорвал яблоко. Очень бледное, почти прозрачное и светящееся. Наверное, с этим яблоком было что-то не так — он перестал слышать мой голос. Он хотел, чтобы я постоянно что-то говорила, я вспомнила детскую считалочку. В какой-то момент он перестал меня слышать.

Анна поставила на столик чашку и глянула на О'Ши в упор:

— Я чуть раньше решилась. Наверняка, у меня не появилось бы другого шанса. Там было очень много тумана, в этом распадке, и начинало темнеть. Я скинула туфли и побежала наверх. Там на склоне был орешник, достаточно густой, чтобы спрятаться за ним. О'Рейли, кажется, очнулся, потому что он стрелял в меня. Промазал совсем немного. Но почему-то не бросился следом. Я… потом как-то сумела выбраться обратно на поле. Вернулась к машине, чтобы забрать сумку, когда услышала еще один выстрел.

— А дальше шеф-инспектор знает, — сказал Гвин Ойшинс и подмигнул Анне. — Твоему психу не повезло. Мог бы сладко умереть в объятиях древесной девы, но не успел. У Скачущей-в-Охоте большой счет к тем, кто пытается открыть проход в Бездну.

Греймур стоило большого труда, чтобы не вытаращиться на сида. Если он знал про древесную деву и про свиту Скачущей-в-Охоте, значит, должен был знать и то, что Анна бежала через поле к Границе не одна.

— И в самом деле, — О'Ши с разочарованием отодвинул на середину стола свою опустешвую чашку. — Кофе бы еще.

— Пойди и сделай, — сид глянул на него насмешливо. — Не ты бегал босой по каменным склонам и колючим травам. Если хозяйка не против.

— Я не против, — поспешно сказала Анна.

С кряхтением шеф-инспектор выбрался из кресла. Тис проводил его долгим взглядом, потом обернулся к Анне:

— Мое место — у правого стремени Той, которая скачет в Охоте. Так что я видел часть твоей истории.