— Заткнись. Куда вы увезли моего сына?

— Достаточно далеко. Но не волнуйся. Мы нашли ему одного из лучших педиатров Москвы и уговорили устроиться фельдшером в село. Анна Алексеевна знает, за что ей платят такие деньги и заботится о Даниэле как о родном. Дашк, не волнуйся. Твой сын в надёжных руках.

Зря он это сказал. Нельзя рассказывать матери, что её дитя поместили в комфортабельный питомник и рассчитывать на то, что она примет это как норму. Ох, нельзя!

— Какого чёрта ты позволил моей невменяемой тётке забрать моего ребёнка? — я делала паузу между каждым словом и внесла в короткую фразу всю ту ненависть, что испытываю к Ярославу. — Верни его мне.

Он отшатнулся. Заметно испуган. Явно хочет что-то сказать, но не произносит ни слова. Просто стоит и смотрит на меня.

— Что ты там говорил? Любишь меня? Настолько сильно, что в психушку сдал? Я понимаю, что вы все считаете мою тётку своей королевой. Даже людей ради неё убиваете. Но сына моего ты почему у меня забрал?

— Солнышко, ты не понимаешь, — говорит приторным до отвращения голосом. — Это не твой сын. Его рождение было предсказано свыше. Мы годами готовили план. Вынашивали его дольше, чем ты вынашивала Даню.

Что он несёт? Они планировали рождение моего ребёнка до его зачатия? Впору Ярослава отправить на лечение. Жаль, у меня нет номера скорой психиатрической. Кто может предсказать рождение ребёнка?

Я просто в бешенстве и до сих пор ничего не понимаю. Зачем они убили всех моих коллег? Потом ввели меня в кому. Внушили, что воспоминания о беременности — всего лишь больная фантазия. Отобрали ребёнка. Отправили его в глухое село… Сколько денег нужно было потратить, чтобы оплатить всё это? В той клинике, где я лежала овощем несколько месяцев, расценки зашкаливают. Там прикрывают преступления. А это стоит немыслимых денег.

— Ты поможешь мне вернуть ребёнка?

— Я хочу помочь тебе. Но это невозможно. Это уже не твой сын. Он наследный принц. Тётя Люся… Она ездит в санатории, работает в детских психиатрических больницах годами. Не только мы считаем её королевой. Все дети легко поддаются внушению, а дети с диагнозом вдвойне. Ты не представляешь, как сложно было мне предать её. Если бы не чувство вины за смерть моих родителей и ты, я бы никогда…

— Ты говорил, это был несчастный случай?

— Не совсем. Взрослые прячут нас. Скрывают. Как надоедливую плесень на обоях. Мои родители делали так же. Запирали меня в комнате, когда приходили гости. Не позволяли общаться с другими детьми. Прятали ото всех. Они объясняли своё поведение наказанием за плохие оценки, но это не так. Им просто было страшно, что я случайно выдам свой диагноз. Ко всем нам близкие относились так же или ещё хуже — выставляли тяжёлыми инвалидами, неспособными контролировать себя. Тебе повезло. Твои родители скрывали диагноз от тебя, а не от других. Представляешь, какого это? Считать себя ущербным? Дефективным недочеловеком. Я ненавидел маму и папу. Поэтому, когда тётя Люся сказала, что у меня есть единственный шанс на нормальную жизнь, я с радостью принял её предложение.

— Ты убил своих родителей? — в ужасе отпрянула от него.

— Я помог им упокоить свои души. Так говорила твоя тётя. Они много грешили, и преждевременная кончина открыла им ворота в Рай.

За кого меня вынудили выйти замуж? Этот человек убил своих родителей. Отнял у меня ребёнка. Но я люблю его, несмотря ни на что. И он, наверное, любит меня. Иначе я никогда бы не узнала, что у меня был сын.

Любить и ненавидеть. Что может быть ужасней? Передо мной маньяк. Убийца. Страшно представить, сколько загубленных душ на его совести. Я окончательно запуталась. Да, у него шизофрения. Он не до конца отдаёт себе отчёт в том, что сделал. Любой суд это подтвердит. Но, блин, он был ребёнком! Толкнуть на преступление дитя — легче простого. А дитя, от которого все шарахаются ещё проще.

Я видела его встречи с друзьями на кладбище. Они ведь искренне хотели восстановить справедливость. Всего лишь покарать виновных, действительно заслуживающих наказания. Наивные мальчишки с огнём в глазах. Таких раньше отправляли на фронт, бить врага ради защиты Отчизны. Ничем Ярослав с друзьями не отличаются от Гитлерюгенд, например.

— Зачем тётке нужен мой сын?

Ярослав долго мялся. Никак не мог решиться ответить на мой вопрос. Я уже была готова идти в полицию и выдать весь тот неадекват, который услышала следователям, надеясь, что они не замнут дело и вернут мне ребёнка, когда он произнёс:

— Рождение Даниэля было запланировано много лет назад. Тогда, когда ты была совсем ребёнком, а твой сводный брат погиб в катастрофе.

— Ты знаешь тайну моего рождения?

— Что твой отец не твой отец? Разумеется. Королева рассказывала нам о той порочной связи, которая позволит возродить ей сына.

— Позволит что? — не верю своим ушам, сын тёти Люси давно погиб.

— Это сложно объяснить, — он смотрит на меня мягким, бархатистым взглядом. — Но я попробую. В тебе кровь твоего отца. Та же, что текла в жилах сына твоей тёти. Королева убеждена — если подобрать чаше, содержащей в себе её наследие и наследие Отца, подходящее семя, произойдёт чудо. Малыш, погибший много лет назад, родится вновь.

— Бред полный, — не могу поверить своим ушам. — Ты же не веришь в эту ерунду?

— Не верю? Как я могу не верить в то, что говорит королева? Твоё дитя — становление нашего будущего. Он умер, чтобы переродиться вновь. Контролируемая реинкарнация душ. Возрождение человека, который сохранит память прошлых жизней. Даниэль станет нашим лидером, когда повзрослеет, — фанатичный блеск в его глазах всё больше пугал меня.

— Где Даниэль? Мне нужно знать, где мой ребёнок, понимаешь?

В Ярославе что-то перемкнуло. Он обнял меня очень крепко и сказал:

— Поехали.

Я потянулась за таблетками, лежащими в моей сумке. Достала одну из упаковки и собралась положить её в рот, но вовремя передумала.

— Зай, мой диагноз… Он настоящий?

— Не знаю. Я знаю про тебя лишь то, что рассказала тётя Люся, — его взгляд снова стал осмысленным. — Пожалуйста, не бросай меня. После смерти родителей у меня не осталось никого. Я был уверен, что посвящу жизнь служению королеве и никогда не буду счастлив. Но когда появилась ты и Даниэль… Он пинался, помнишь? Я разговаривал с ним, когда он был в животе. Ты даже не представляешь, какие я тогда испытывал эмоции.

— А какие я испытывала эмоции, когда мне рассказали, что ребёнка я выдумала, — не сдержалась и резко оборвала его довольные воспоминания.

— Дашк, прости. Я не хотел сделать тебе больно, просто…

— Просто отнял у меня ребёнка, — нельзя его сейчас злить, но я не могу остановиться. — Заставил поверить, что я ненормальная, страдающая галлюцинациями. Запер в психушке на много месяцев. Да, именно так и поступают нормальные мужчины с любимыми женщинами!