Одри он тоже как-то всё объяснит. Экстренный мозговой штурм с шефом во имя спасения компании. Семь бед – один ответ.

«Уж делать, так делать!» – Джон мечтал, чтобы остаток лета, с его тоскливыми, мучительными, загоняемыми внутрь метаниями и никому не нужными рефлексиями обоих, был смыт волнами Средиземного моря и вернулась прежняя, а лучше новая легкость. Легкость знания, что праздники бывают и даже нередко, нужно только научиться играть легко в перерывах между ними.

Джон с Анной прилетели во Флоренцию и, побродив полдня, взяли машину и поехали в Пизу. Это было не совсем по дороге, но что такое лишняя сотня километров? Ночь в Пизе – это… Джона переполняло желание преподносить сюрпризы Анне. Он был горд собой, когда они внесли вещи в отель «Европа», маленькую, трехзвездочную типично тосканскую гостиницу с мраморными полами, ставнями, защищавшими от палящего солнца, одичавшим садом, с увитой плющом каменной изгородью. Анна впала в истерику восторга, увидев, что даже в комнате мраморные полы, хотя они были просто ледяными. Зато неподдельными. Они заказали ужин в номер и ели на балконе с видом на подсвеченную Пизанскую башню под звездным тосканским небом. После ужина всё же прошлись до башни, поскольку все путеводители твердили, что ночью – это особенное зрелище, и стояли перед ней в обнимку, вбирая магию ее романтической энергии. Вернулись домой и согревали друг друга всю ночь, переполненные этим чувством близости, опять в сказке, теперь в итальянской, в замке с видом на Пизанскую башню.

Утром их разбудили колокола. Звон заполнял комнату, разбивался о потолок и осыпался мелодичными осколками, солнечные лучики пробивались сквозь ставни и лежали полосками на мраморе пола. Анна открыла ставни и впустила солнце. Башня выглядела совершенно иной, чем ночью, более будничной, что ли. Они спустились на завтрак в солнечный обеденный зал с дверями, широко раскрытыми в сад, выпили крепчайшего кофе, и Джон вырулил их кабриолет «альфа ромео» из узкого проулка. Скоро они были на пути в Геную.

Анна блаженствовала. Джон вел машину очень быстро, а она обожала такую езду и наслаждалась, не мешая ему думать о своих «цифрах продаж». Все равно говорить на ветру при такой скорости невозможно. Джон шел 170–180, упиваясь тем, что его за это не пилят. Его левая рука свисала наружу, управлял рулем и переключал скорости он одной правой, чувствуя себя мальчишкой и только поглядывая на Анну – ай да я, мол! Анна посматривала на себя как бы со стороны: вот она сидит рядом с самым лучшим мужчиной в мире – классным и чертовски сильным. Умным и понимающим. Беззаботным, но заботливым.

В Генуе все встретились в условленном отеле за ланчем. Анна нашла шефа совершенно очаровательным: он был ее возраста, такой же авантюрист, стильный и обаятельно-нахальный бонвиван. Они были из одного теста. Александра, пока еще юная дева, но с ухватками светской дамы, смотрела на шефа с приличествующим обожанием. Ее лицо с гладкой, светящейся кожей портил единственный недостаток – зубы: неровные, темные, налезающие друг на друга. О чем думали ее родители, когда она была маленькой? И о чем думает она сама, настроившись в этом мире на покорение мужчин?

После ланча всем «жопкиным хором» загрузились на лодку «Принцесса-23» с четырьмя каютами, хорошо упакованную и без лишнего пафоса: светлые панели из вишневого дерева, кремовые ковры и обитые «алькантарой» кресла. Глаз отдыхал. Прямоугольные окна салона пропускали много света.

Быстро распаковавшись в удобной, но всё же тесноватой каюте, Анна и Джон поднялись на палубу, расположились в креслах, поджидая хозяев. Устройство палубы поражало своей простотой и функциональностью – открытая площадка, маленький бассейн и круглый обеденный стол напротив рубки. Официант принес напитки.

Они смотрели на удаляющийся порт, и с каждой минутой его индустриальный вид становился все менее ужасен. Море было тихое, окрашенное в цвет заката. Потянуло ветром и прохладой по мере того, как солнце становилось все оранжевее, уходя в море и уступая место сумеркам. Краски смягчались и меркли с каждой минутой, а море из зелено-лазурного становилось серым.

– Baby-cat, ты счастлива? Помнишь, я сказал тебе, что буду стараться сделать тебя счастливой в этом году? Видишь, я выполняю.

Анна поцеловала Джона в губы, потом взяла его руку и поцеловала в ладонь, и отпустила руку, прикрыв глаза. Она чувствовала себя очень комфортно в серых свободных льняных брюках, шелковом коротком оливковом свитере Sonia Rykiel и зеленых босоножках, показывающих свежайший педикюр, сделанный в «Харви Нике» два дня назад. Она утопала в любви к Джону, который сидел рядом, одетый в своем стиле: песочного цвета слаксы, светло-коричневые яхтенные мокасины на босу ногу и рубашку-сафари.

– Ты и сейчас считаешь, что мы здесь самые красивые? – прошептала она Джону на ухо.

– Убежден в этом как никогда.

Хозяева всё не появлялись, а тем временем возник официант с докладом: ужин будет подан через полчаса. Они ретировались в свою каюту. Анна переоделась в белые кожаные легинсы и длинную шелково-кашемировую тунику цвета баклажана, а Джон напрочь отверг что-либо похожее на пиджак и надел темно-серые слаксы Armani и белую рубашку, но с золотыми запонками, а на плечи накинул голубой свитер, совершенно под цвет глаз.

Когда они вошли в обеденный салон, шеф и Александра стояли уже с аперитивами: он в смокинге, она – в бежевом наряде Chanel с кружевной юбкой и коротким жакетом. Джон не смутился ни на секунду, заявив:

– Не возбраняется приходить в чем хочешь, если не предупрежден о дресс-коде.

Хозяева совершенно не возражали. Шеф поднял свой стакан:

– Добро пожаловать. Этот ужин – начало нашего путешествия. Анна, я очень рад, что ты с нами, уже вижу, как нам всем будет здорово. Сегодняшний ужин посвящен тебе. Ты нам расскажешь о себе: как ты живешь в Лондоне, почему? Ты первый раз на яхте?

– Да. Я уже давно об этом мечтала. Последние годы это стало у нас очень модно, просто все, буквально все отдыхают на яхтах. Но у меня нет близких друзей с яхтами, а ведь для яхты компания – это главное. Поэтому мы очень благодарны, что вы выбрали именно нас с Джоном.

– Да мы и сами новички, честно говоря. В прошлом году попробовали, и Александре так понравилось! Зимой как все нормальные люди поехали на лыжный курорт, но лыжи ей не пришлись по душе. Весь год только твердила, что надо отправиться в круиз вдоль французской Ривьеры, но я юг Франции, по правде сказать, ненавижу. Я, конечно, люблю Александру, но не до такой степени, чтобы швартоваться в зоопарке Сан-Тропе. Но и отказать ей в удовольствии настоящего морского круиза – ну ты понимаешь, что я имею в виду: Капри, Сардиния, Амальфи, – не мог. Вот и плывем. Должен сказать, что работы очень много, вот Джон не даст соврать. Кручусь как белка в колесе. Ты знаешь, мы, в общем, вдвоем с ним управляем компанией. Остальные только мешают. Александра, не надо сейчас о твоей подруге, помолчи. Так вот. Мы с Джоном каждую неделю вместе ужинаем. И я сказал ему: что мы всё время работаем, так можно и свихнуться. Давай поговорим о работе не в Лондоне, а, скажем, в Средиземном море. Он сказал: «Отличная идея» и – voila!