Не успел он договорить, как на дорожке появился человек в длинном одеянии и с зеленой лейкой. Лола узнала в нем священника, судившего игру мальчишек на футбольном поле за церковью. Распевая в полный голос и отставив лейку на расстояние вытянутой руки, он с изяществом профессионального танцовщика отбил несколько чечеточных па на коричневой плитке.

Лола застыла от изумления, а падре, слегка сконфузившись, улыбнулся:

– Пусть и они повеселятся немного, – он указал на блеклые фотографии на мраморных досках.

– Конечно, конечно, – обескураженно кивнула Лола.

«Один другого чуднее! Добьюсь ли я от них чего-то внятного?»

– А когда здесь последний раз хоронили людей, можно узнать? – все-таки задала она свой вопрос.

– Три дня тому назад, – без всякой грусти сообщил падре Грациано. – Лучию Цаникелли. Один год до ста лет не дожила! И умерла легко, во сне.

«Совсем по времени не подходит», – подумала Лола.

– А до этого, не помните?

– Где-то около полугода уже прошло.

– На острове ведь еще одно кладбище имеется, – нервно раскачиваясь, вставил садовник.

– Ничего странного не заметили во время праздника монашки? Сами знаете, след Энцио теряется совсем близко.

– Что мы могли здесь заметить, если праздник начался вечером и продолжался чуть ли не до утра? Мы здесь ночью не гуляем! – поспешил заверить садовник и странно ощерился, поигрывая бровями.

– А на другой день? – не сдавалась Лола.

– Я ведь сюда каждый день не хожу, а вот Джованни… – Падре повернулся к работнику, который заробел под его взглядом и заметно заволновался.

– Я… да… работал здесь… цветы поливал… Все было как всегда, – сбивчиво произнес он.

– А ведь и правда! Ты в парокии [9] тогда пару дней ночевал. Неужели не слышал ничего? – поддержал Лолу падре.

– Нет, не слышал, – неуверенно ответил Джованни, и на этот раз все лицо его испуганно сморщилось.

Вместе они медленно прошли вперед по центральной дорожке. Солнце пригревало совсем по-летнему. Лола рассматривала причудливые сооружения.

– А парокия где находится? – осведомилась она.

– Так здесь, совсем рядом. К церкви пристроена со стороны кладбища. – Падре вытянул шею и, поднявшись на цыпочки, указал на покатую крышу, отходившую от церковной стены.

Лола посмотрела в ту сторону. Действительно, небольшое строение почти примыкало к погосту.

– Стало быть, здесь вы ночевали несколько дней? – Лола обратилась к Джованни, пытаясь поймать ускользавшую мысль, но заметила, что он немного отстал, и ей пришлось обернуться.

– Да. Я же сказал. Только не видел ничего!

Он остановился. Его напряженное лицо превратилось в сгусток двигающихся морщин, из которого торчал острый нос.

Они дошли до конца дорожки и уперлись в блеклое здание.

– Не пойму, откуда здесь новый замо́к? – проговорил падре Грациано.

Ему никто не ответил: служитель остался далеко позади.

– Что это за строение? – поинтересовалась Лола, разглядывая высокую дубовую дверь и не видя на ней никакого замка.

– Это крематорий. Старый, уже неработающий. Закрыли за несоответствие очистных фильтров современному стандарту. Чтобы окружающую среду не загрязнять. Кстати, чуть не забыл, – расстроенно заметил падре, – придется в Центрогаз ехать разбираться. Целый день терять!

– А что такое? – поинтересовалась Лола.

– Да квитанция пришла на девять кубов газа! Откуда только они эти цифры берут, уму непостижимо! Крематорий год как не работает. Разве у вас бывает такое в Риме, чтобы расход газа или электроэнергии завышали? – раздраженно спросил он.

– Бывает и у нас… – задумчиво произнесла Лола.

Ее мысли судорожно завертелись бешеным хороводом. Неработающий крематорий… Квитанция на девять кубов газа… Смотритель, ночевавший в примыкавшей к кладбищу парокии…

– Эй, Джованни! – крикнул падре остановившемуся вдали работнику. – Ты зачем другой замок на ворота крематория повесил?!

Только теперь Лола рассмотрела в стороне еще одну дверь, прикрытую решетчатыми воротами, на которых блестел новый замок. «Отдельный вход в печной зал», – догадалась она.

Вопрос падре Грациано застал Джованни врасплох. Он хлопнул себя по бокам, потом несмело попятился; взгляд его стал стеклянным, а лицо обрело вид испуганной морщинистой маски.

– А до этого как у вас этот вход закрывался? – быстро спросила Лола, не спуская глаз с крутившегося на месте садовника.

– Ворота просто на задвижку, а дверь на ключ, который у меня в церкви висит.

– А эта дверь куда ведет? – на всякий случай уточнила она.

– В отдел, где находится камера сжигания, а та, центральная, – в зал прощания. Они разделены полностью. Только ведь не работает ничего давно, – напомнил падре.

«Квитанция и новый замок! Джованни хотел быть уверен, что никто, кроме него, не сможет подойти к печи! – взорвалось у Лолы в мозгу. – Вот оно! Бедный Энцио…»

Она заметила, как Джованни бросился к выходу и, оставив падре в полном недоумении, неуклюже, но прытко выбежал за кладбищенскую ограду.

На этот раз Лола не совершила своей извечной ошибки и не бросилась догонять Джованни, оставив его поимку полицейским. Она быстро вскочила в машину и, визжа тормозами на серпантине, набрала Дану:

– Готовимся к прямому эфиру! Мне стало известно, как и кто убил Энцио! – Лола еле справилась с крутым виражом. – Срочно выясни, кто такой Джованни, смотритель кладбища, и почему он не в психиатрической больнице!

Она услышала, как Дана ахнула в ответ, и переключилась на заместителя шефа полиции:

– Добрый день, это Лола с пятого канала! Только что мне стало известно, что на адрес закрытого крематория, расположенного на территории кладбища рядом с местом, где теряются следы Энцио, пришла квитанция на оплату девяти кубов газа! На двери висит новый замок, хотя раньше ворота закрывались только на задвижку! Думаю, Джованни, местный садовник, он же подсобный рабочий, сделал это, чтобы никто не мог войти! А главное, когда он понял, что я начала о чем-то догадываться, то рванул так, что его невозможно было догнать!

– На девять кубов, говорите? – переспросил Борго каким-то слишком спокойным тоном, по крайней мере так показалось Лоле. – Джованни, значит…

– Да! Да! И убежал! – повторила Лола, удивляясь хладнокровию заместителя.

«Неужели из моих слов не ясно, что Энцио был убит и сожжен в печи крематория?! Наверняка этот Джованни, даже несмотря на свою умственную отсталость, умел управляться с ней, это могло входить в его обязанности. В спешке он не просчитал, что Центрогаз всегда на страже своих интересов. Что ж, я свое дело сделала, обо всем доложила… Теперь пускай полиция его ищет и арестовывает, а мы уже громыхнем эксклюзивной новостью! Да так, что Италия содрогнется! И есть от чего! Убить молодого мужчину и сжечь его труп в крематорской печи! А если его сожгли живым?.. Мало ли что этому слабоумному взбрело в голову?.. – От одной мысли об этом желудок сжался в узел. – Нет! Этого не может быть. Концлагерь какой-то…»