– Фу-у-у…

Облегчение сменилось ужасом. Лес изменился. Голубые и синие деревья плавали в таком же синем и плотном тумане. Поменялся не только лес. Артур вдруг сбросил свою ношу с плеча и обернулся к Руслану Ашотовичу. Губы его раздвинулись в улыбке.

– Давно бы так. Чего ради сопротивляться? Мы не собираемся причинить тебе зло.

– Почему мы? Кто мы?

Артур продолжал улыбаться. Ткань его футболки натянулась на плече и с треском лопнула, обнажив обтянутый зеленоватой кожей бугор. Коробцов попятился. Кожа ходила ходуном, так, словно жившее под ней живое существо пыталось вырваться наружу. И вырвалось. Кожа лопнула, выбросив в воздух струю крови. Из рваной раны на плече высунулось что-то круглое, размером с футбольный мяч. Руслан Ашотович устал пугаться. Окаменев, просто смотрел, как вторая голова Артура трясется, чтобы избавиться от облепившей ее кровяной кашицы.

И вот все закончилось. На Коробцова внимательно смотрели большие голубые глаза. Вторая голова оказалось точной копией первой. Даже улыбка была такой же. Парень, поведавших миру о голубоглазых двуглавых существах, которые наводнили лес у Жуковки, был прав.

– Я похож на Змея Горыныча, не так ли? – в два голоса поинтересовался монстр. – Что молчишь? Язык проглотил?

Головы повернулись, посмотрели друг на друга.

– Что нам делать с этим старым молчуном?

– Сожрать его!

– Живьем, хи-хи-хи!

– Нехай больше не суется в наш лес!

– Точно. Этот дядечка способен только на пакости!

– Ага. Вспомнить хотя бы его затею с поставкой оружия сатанистам. Деду не отвертеться. Свидетель Коготь уже дает показания. Если потребуется, устроим им очную ставку.

– А Рублевка? Он ведь послал Корнилова, чтобы тот там шпионил.

– М-да. Мерзкий старикашка. Если его не станет, никто не заплачет…

Головы так увлеченно болтали, что совсем забыли о предмете своего разговора. А Коробцов, между тем, успел прийти в себя от шока и начал действовать. Прямо у его ног лежали автоматы. Руслан Ашотович наклонился. Исподлобья взглянул на четверых солдат и убедился, что рассчитывать ему придется лишь на самого себя – парни замерли на месте, и каждого из них окружило плотное облако голубого тумана.

Коробцов наклонился еще ниже. Пальцы его коснулись рукоятки «калаша».

– Приговор вынесен и обжалованию не подлежит! – объявила одна голова.

– Какие уж там обжалования! – вздохнула вторая.

– Я вам покажу приговор!

Руслан Ашотович собирался изрешетить монстра и едва не нажал на спуск, однако в последний момент произошло невероятное: ствол автомат сделался гибким, как резиновая трубка. Изогнувшись, он уперся Коробцову в лоб.

– Стреляй, дедушка, не мучайся!

– Покончи со всем разом!

Дав пару издевательских советов, головы расхохотались так, что кроны посиневших деревьев начали раскачиваться. Монстр приблизился к Руслану Ашотовичу, вырвал у него из рук автомат.

Коробцов закрыл глаза. Вот и все. Его поход на Рублевку закончится здесь и сейчас. Причем он так не узнает, что произошло с ним на самом деле.

Ожидание почему-то затягивалось. Зубы чудища так и не впились в его плоть. Вместо этого, Коробцов почувствовал, как его голову вновь сжимает обруч. Он открыл глаза. Артур, в своем нормальном обличье, смотрел на него. В голубых глазах мутанта пылала ярость.

– Еще раз снимешь эту штуку, и я тебя прибью!

– Что… Что произошло? – прохрипел Коробцов голосом выздоравливающего больного. – Я видел…

– Здесь многое можно увидеть, – отмахнулся Артур. – Только не стоит принимать все за чистую монету. Ты только что едва меня не прикончил. Поднимай автоматы и за мной!

Коробцов безропотно подчинился Артуру. Он уже и не помышлял о мести, поскольку понимал: если и выживет в этом гиблом месте, то только благодаря мутанту.

А тот прошел еще несколько метров, остановился и раздвинул рукой ветки дерева, которое теперь выглядело вполне нормально.

– Это там. Оттуда идут волны безумия. Как круги от брошенного в воду камня. Я их чувствую.

Коробцов подошел к Артуру и посмотрел в указанном направлении. Успел разглядеть ржавые узлы механизма непонятного назначения.

– Это не живое существо? Машина?

– Не знаю. Разве вы, люди, не стремились стереть грань между человеком и машиной? Разве не старались изобрести механизмы, способные заменить человека? Вот и изобрели. Ешьте их теперь с кашей.

– Что же нам делать дальше?

Ответа на свой злободневный вопрос Руслан Ашотович получить не успел. Раздался стон. За ним – кряхтение. Источником звуков был невысокий кустарник. Коробцов вопросительно взглянул на Артура. Незнающий страха мутант пошел к кустам, раздвинул их.

– Кажется, я нашел Когтя. Мать честная!

Известие о том, что найден не новый монстр, а всего лишь сбежавший главарь сатанистов, придало Коробцову сил. Он подошел к кустам и ахнул. Коготь скорчился на земле в позе зародыша. Сверкающий обруч и противогаз с оторванным хоботом валялись рядом с автоматом, а их хозяин закрыл глаза и увлеченно пускал слюни.

– Эй ты! – позвал Руслан Ашотович. – Слышишь меня?

Коготь приподнял голову. Открыл глаза.

– Артур. Коробцов. А вы почему здесь? Вы же остались… Дай бог памяти… возле Жуковки, да? Когда успели вернуться? Как вам удалось найти меня?

– Коготь, мы по-прежнему у Жуковки, – дивясь собственному терпению, начал объяснять Руслан Ашотович. – Ты ушел в лес и… Знаешь, для начала тебе стоит надеть обруч на голову и… утрись, ради бога! Смотреть противно…

– Я так и хотел сделать, – Коготь сел и указал на обруч. – Но он стал таким тяжелым, что я не могу даже сдвинуть его с места.

– Чушь! – Коробцов поддел обруч носком «берца» и толкнул его к Когтю. – Это только глюки, парень. Как только ты его наденешь, сразу полегчает.

– Правда? – недоверчиво поинтересовался Коготь. – Ты так считаешь?

– Довольно вопросов! Надевай эту хрень и идем отсюда!

Коготь потянулся к обручу. Обхватил его ладонью и с воплем отдернул руку.

– Жжется! Он раскалился добела!

– Я же сказал: это глюк!

В ответ Коготь выставил вперед руку. Перчатка оказалась прожженной насквозь и дымилась, а через дыру в ней была видна обгоревшая до мяса плоть. Крыть Коробцову было нечем. Он вспомнил выступление гипнотизера, которое смотрел в далеком детстве. Артист говорил загипнотизированному зрителю, что касается его руки зажженной сигаретой и тыкал в ладонь обычным карандашом. На коже оставался ожог…

Впрочем, посвящать Когтя в детали этих воспоминаний было бесполезно. Он вдруг вскочил, прижался спиной к ближайшему дереву и свирепо завращал глазами.