Нико я аккуратно умыла влажным куском ткани — хорошо, что крови из носа накапало совсем чуть-чуть. Уложила чуть в стороне от клумбы под особо развесистый куст и посадила на накидку рядом с ним Паршивца, строго велев:

— Охраняй!

Кот посмотрел на меня так, словно все понял, и послушно улегся вдоль вытянутой маленькой руки. Положил лобастую башку на локоть Нико и снова завел свою мурлошарманку-колыбельную.

А я отошла на пару шагов и снова села — отдышаться. Слишком много всего случилось за короткое время. Тут надо бы хорошо все обдумать… Ага, обдумала одна такая. Мысли на этот раз повели себя не как мушки, а как натуральные тараканы — брызнули в разные стороны и забились в щели между извилинами, как только я включила в мозгу «свет».

Я посидела минуты три, плюнула и решила: если не думается головой, значит, надо поделать что-то руками. В частности, полить клумбу, присмотреться повнимательнее к каждому ростку, потом сбегать на пустошь и выковырять еще десяток луковиц. Или два десятка. Половину тут посадить, будет вторая клумба. А половину…

Что, если зайти подальше вглубь черной пустоши и попробовать организовать секретные посадки прямо там? Я же могу принести туда и земли немного отсюда, и травы на подушечку для луковицы, и воды для полива. Так, решено. Будет у меня две секретные экспериментальные клумбы и одна супер-два-раза-секретная.

Нико спал как младенец. Я запоздало сообразила, что во всем виновата его магия — мелкий выложился по полной и просто устал. Так что, скорее всего, будет спать долго.

— Я отойду, далеко. — Отчего-то разговор с кошаком получился на полном серьезе, словно он действительно понимал людскую речь. Впрочем, чему удивляться? Это в человеческой природе — наделять животных собственными чертами. — Мелкий спит, и хорошо бы, чтобы спал подольше. Но если вдруг проснется или ему что-то будет угрожать — зови меня. Понял? Ори, голосина у тебя о-го-го какой. Сам в драку не лезь, маленький еще.

И слегка офигела, когда внимательно слушавший катланк кивнул. Взял и самым натуральным образом кивнул!

Елки зеленые, что за мир… то у них цветы магичат, то коты кивают. Не удивлюсь уже, если в один прекрасный день этот шнурок с глазами начнет разговаривать.

Организовать клумбу в самом сердце проклятой пустоши, с одной стороны, оказалось проще, чем думалось. А с другой — сложнее.

Нужное количество луковиц я откопала довольно быстро, хотя и перемазалась по уши в серо-черной пыли. Заметила странную вещь: чем дальше от края бывших королевских садов, тем мельче луковки и тем глубже они в почве. Словно сами попрятались туда, куда вообще-то корни нормальных тюльпанов не закапываются.

А еще само качество этой странной пыли внушало мне опасения. Не верилось что-то в плодородность подобной почвы. Значит, что? Значит, надо натаскать не только травы, воды и луковиц, но еще и нормальной земли. Куда натаскать? А вот место оказалось как раз легко найти. Мне требовалось такое, чтобы было спрятано от посторонних глаз — мало ли какой лепесточный орел с края рощи углядит цветущее нечто. Так вот, королевские сады только на первый взгляд казались плоской равниной. А на деле оказались изрезаны неглубокими лощинками. Словно кто-то очень давно провел по земле гигантским гребнем, расчертив ее волнами.

Ложбинки неплохо прогревались на солнце и были спрятаны не только от посторонних глаз, но и от ветра. Это хорошо. А вот таскать туда все нужное — ы-ы-ы. Я взмокла и шепотом ругалась самыми заковыристыми названиями растений на латыни. Почему-то это казалось уместным и неплохо помогало сбрасывать пар.

Когда с новой грядкой было покончено, я проверила, не проснулся ли маленький принц, походя погладила кота и, тихо вздохнув о своей заезженной делами доле, пошла собирать почки. Раз уж я теперь точно знаю, что от местных проклятий мне ни холодно, ни жарко, так и растения я обобрала самые крайние, те, которые никто, кроме меня, никогда не трогал.

Полный мешок добычи натрясла буквально за полчаса, тогда как обычно сбор такого количества зеленоватых смолистых шариков требовал чуть ли не полдня трудов. Надо взять на заметку. Зачем мучиться в тех кустах, где урожая меньше, если можно улучшить момент, сбегать туда, куда никто, кроме меня, не сунется, и быстренько покончить с работой.

Нико проснулся только к вечеру, когда я давно уже принесла его в шалаш, приготовила обед-ужин, успела поболтать с нашими лепесточниками и напоить кота второй порцией горькой травы от «пузяных червей». Мелкий продрал глазки, но все равно моргал осоловело и явно был не прочь поспать еще примерно часиков десять.

А самое главное, за что его просто хотелось расцеловать, Нико молчал. Ни тебе вопросов, ни детской болтовни. Это нормально, когда у ребятенка впечатления и страшные секреты дольше первой встречи с приятелями не держатся. Это значит, что малыш растет в безопасности и доверии к миру. Но сейчас не менее замечательно было то, что наш маленький тюльпан достаточно повзрослел, чтобы уметь сохранять важные тайны.

* * * * *

Третья порция пахучих смолистых почек привела Магали в состояние восторга и ажитации. Она зачарованно перебирала пальцами в мешочке и очень глубоко дышала. Бормотала еще себе что-то под нос про вытяжки, возгонки и дистилляцию. А потом полезла в другой кошель за золотом.

Получила в ответ мой укоризненный взгляд и опомнилась.

— Два мешка чечевицы, копченый окорок, четыре одеяла, сушеные овощи, полотно на одежду и на белье, которое потоньше, нитки, иголки и ножницы, — начала бодро перечислять лекарка, перекладывая с места на место разные свертки и кули в одноколесной тележке, похожей на строительную тачку. — Но это все еще за прошлую партию, и я остаюсь должна больше половины суммы! Может, зелья какие? Лекарства? Вещи посерьезнее?

Я поняла, что лекарка готова, скорее, остаться моей должницей, но получить еще одну партию почек. Хоть завтра. Договорились на послезавтра — я помнила просьбы своей новой семьи не обделять товаром и обычных скупщиков. Если совсем по чесноку, я их все же обделяла, не весом, а качеством. Собирала в два мешка, и все, что покрупнее, шли в тару для Магали.

М-да. Нет, лекарства нам, конечно, пригодятся. Надо только сообразить, какие именно. Аптечку собрать — всегда дело хорошее. А вот насчет серьезных вещей — все сложнее.

Мне Луи с Франсуазой вчера вечером многое объяснили. Хотя я и сама догадывалась, но все же когда сказано вслух, то сразу становится нагляднее.

Конечно, лепесточники тоже люди. Они были бы не прочь жить в нормальном доме, — в их интерпретации дом все равно был переносной, что-то типа юрты, как я поняла, — пользоваться добротными вещами, содержать кое-какой домашний скот. Нормально питаться, опять же, любят все, даже лесные люди с загадочными обычаями.

Но вместе с тем реальная жизнь диктует свои условия. Луи, сурово супя брови на догорающий в ямке костер, долго вздыхал и чесал бороду, прежде чем выдать полный расклад. И расклад этот вышел уж больно невеселый.