– Ох, Чижик, чую нам будет, о чем всю ночь проговорить! – Рин все еще продолжал разглядывать ее, хмурился чему-то. – Идем отсюда! Я знаю место, где нас не потревожат.

6

– Ну, рассказывай теперь! Здесь нам никто не помешает, – из большого кувшина Рин налил Айне полный кубок теплого вина и придвинул к ней блюдо с сочным куском жаркого. Еда выглядела восхитительно.

Место, куда он привел ее, было необычным. В этой харчевне вместо традиционной большой залы со столами Айна увидела целый лабиринт маленьких комнат, предназначенных для трапез в уединении. Одну из таких комнатушек они и заняли. Здесь имелся небольшой низкий стол, а вместо скамей на полу лежали мягкие коврики. Айна опустилась на один из них и прислонилась спиной к стене. Рин сел рядом с ней и осторожно взял за руку. От его прикосновения Айна ощутила, как пол медленно поплыл куда-то, и поняла, что этот момент надолго останется в ее памяти драгоценной жемчужиной. Такие чудные жемчуга носила в своем ожерелье мать Рина.

Столько всего случилось с того дня, когда она в последний раз видела обитателей замка... Как уместить в один рассказ эти долгие два месяца? Всего лишь два... А кажется, будто целая жизнь миновала.

– Не знаю... с чего начать, – хриплым от волнения голосом промолвила она и, чтобы набраться смелости, пригубила вина. Оно было вкусным, настоящим, не деревенская настойка из ягод.

– Начни с того дня, когда я уехал.

Айна усмехнулась невесело. Она не любила вспоминать тот день.

Кажется, Рин это понял.

– Прости меня, Чижик... Я поступил малодушно. Знаю, что должен был проститься с тобой, навестить... Я побоялся кривотолков. Подумал, так будет лучше для тебя...

Айна кивнула. Может, он и впрямь поступил разумно. Да только горечь от этого не становилась меньше.

– Ты обещал защищать меня... Помнишь? – эти слова вырвались неожиданно, как жидкость из давно наболевшей раны. – Ты сказал, что поможешь. – Айна вдруг совсем перестала робеть и бояться, словно видела теперь себя со стороны. – Мне все еще нужна твоя помощь, Рин. Теперь – по-настоящему... У меня появился брат. Названный брат. Он... он удивительный. Эти два месяца я с ним путешествовала. А сейчас он должен уйти. В ученики к лекарям из Красной Башни. А я... а мне идти некуда. Я подумала... может быть, ты сможешь найти мне хорошее место здесь, в городе? Тогда я смогу дождаться его возвращения. И... и с тобой видеться смогу... почаще.

Рин смотрел на нее, не отрывая глаз, и слушал очень внимательно. Он не хмурился больше, не выражал удивления или сомнения. Но на последних словах Айны почему-то опустил глаза и тихо вздохнул.

«Не хочет он, – поняла Айна. Боль от этого осознания была тупая и глубокая, она ее почти не ощущала. – Я давно ему никто. Еще летом могла бы догадаться»

– Не получится почаще, – проговорил Рин, все так же глядя в сторону. – У рекрутов почти нет свободного времени... А когда оно появляется, я... – он замялся, словно не хотел признаваться в чем-то неловком, но все же решился и наконец снова посмотрел на Айну – грустно и виновато: – Я обручен, Айна. Свадьба будет зимой... сразу, как я приму гвардейскую присягу. Все свободное время я провожу с братьями моей невесты. Если рядом со мной окажется молодая девушка... это плохо скажется на моей репутации.

Айна все еще держала в руках кубок с вином. Он приятно согревал ладони. Но внутри у нее все застыло, словно в лицо дохнул Отец Зимы.

– Конечно, – сказала она тихо. – Я понимаю.

И сделала большой глоток. Жар растекся по ледяному нутру, но легче от этого не стало.

Рин устало потер лоб. Он выглядел растерянным и словно жалел о сказанных словах.

– Ты так изменилась... – попытался объяснить он. – Я помнил тебя ребенком, а сейчас вижу настоящую девушку...

Айна не сдержала едкий смешок и тут же принудила себя замолкнуть – поняла, что следом за дурацким хихиканьем наружу вырвется всхлип. Но это правда было смешно: она точно знала, что больше похожа на нескладного мальчишку, чем на девушку. Рин пытался солгать ей, но делал это так нелепо...

– Ладно, – пожала она плечами. – Прости...

Ей хотелось встать и немедленно уйти. Исчезнуть. Раствориться в ночной темноте. Сладковатый запах жаркого теперь вызывал лишь тошноту, а уютное тепло харчевни казалось каким-то нелепым, когда внутри было так холодно.

Айна сделала еще один большой глоток вина и попыталась встать.

– Постой! – Рин снова поймал ее ладонь и не позволил этого сделать. – Не уходи, Айна! Ведь ты так ничего и не рассказала о себе! И я не сказал, что не помогу тебе! Все изменилось, но я не нарушу своего слова и не позволю тебе остаться на улице! Я обязательно придумаю что-нибудь!

Он плеснул себе вина, но так и не отпил его. Вместо этого взял Айну за плечи и вдруг прижался своим лбом к ее гудящей голове.

– Айна... Прости меня, Чижик... Если бы ты знала, как тут все... сложно. Порой я ужасно скучаю по тем временам, когда мы могли просто бегать вдвоем по лесу... А теперь, пожалуйста, расскажи мне, что привело тебя сюда? Ты ведь хотела стать бродячим артистом, я помню.

От тепла его рук лед внутри таял и слова вдруг нашлись сами собой. Айна и не заметила, как начала сбивчиво говорить обо всем, что произошло с ней с того дня, когда она нашла в себе решимость покинуть замок. Самое страшное облекалось в слова и от этого почему-то становилось не таким беспросветно черным, каким виделось раньше. Словно Айна рассказывала историю какой-то другой девочки. Словно она была всего лишь зрителем.

Рин слушал, не пытаясь и слова вставить, и по его лицу Айна видела, что он ожидал какой угодно истории, но только не такой. Чудесный дар Лиана она, разумеется, не упомянула, но честно сказала, как много значит для нее названный брат.

– Мне жаль, что меня не было рядом с тобой, – промолвил Рин, когда рассказ был окончен. Он покачал головой, словно не мог принять случившееся. – Забери я тебя с собой тогда, все было бы иначе...

Айна пожала плечами. Чего теперь проку толковать об уже содеянном? Ее больше заботило то, что впереди. И Рин это понял.

– Ты уже думала, чем хочешь заняться? Золотая Гавань – большой город, здесь много дел и много возможностей.

– Нет... Не особо... Наверное, могу пойти в служанки. Все лучше, чем коров доить.

Рин нахмурился.

– Ты слишком умная, чтобы драить полы и выносить чужие горшки. Тебе надо учиться, Чижик. Дай мне пару дней, я найду тебе место получше, чем под лестницей в чьем-то доме!

– Ладно... – Айна вдруг вспомнила кое-что очень важное, о чем думала уже давно. – Рин... А ты можешь отправить весточку в замок? Сообщить матери, что я жива. Я сбежала, не сказав ей ни слова... Злилась, что у нее теперь будет новый ребенок. Дура.

– Конечно. Я посылаю почту каждую неделю. Обязательно добавлю это в свое письмо. И... Айна, не злись на мать. Она у тебя очень хорошая. Правда.